Карлики - Максим Дегтярев

— Я тебя все это жрать заставлю! — рыкнул на Абметова Виттенгер.

— Да будет вам, полковник. За ним уберут, — успокаивал его Бруц.

В тоннеле дышать было легче. С двух сторон к нам спешили люди — пожарные, охранники и прочие из тех, кто оказался поблизости. Пожарные сразу же побежали в коллектор, но система автоматического пожаротушения прекрасно справлялась и без них, и они вскоре вышли. Охранников прибежало человек шесть-семь — не так много, если учесть, что вооружены они были только цефалошокерами. Разыгралась презабавная сценка. Четверо из них, видимо — самых смелых, подошли сначала к Бруцу, но тот сунул им под нос полицейское удостоверение и для убедительности помахал излучателем. Затем, они подошли к Виттенгеру, тот показал им свое удостоверение. Арестовывать полковника полиции, после того, как у них ничего не вышло с сержантом, даже учитывая то, что Виттенгер уже убрал свой бластер обратно в кобуру, охранникам показалось нелогичными и им ничего не оставалось, как пообещать вызвать для инспектора врача. Затем, все те же четверо, подошли ко мне. Я развел руками, — мол, оружия у меня нет и не было, и вообще, я оказался здесь совершенно случайно. Тогда они обратили внимание на Абметова, но Абметова, хоть он и был сообщником устроившего пальбу Джонса, следовало не арестовывать, а лечить, и ему тоже пообещали врача. Как ни странно, но шокера у Абметова не нашли — вероятно, он успел избавиться от него еще в коллекторе.

— Там еще один, но врач ему не нужен, — Бруц махнул в ту сторону, откуда шел дым. Охранники стояли в растерянности. За долгие годы службы на терминале им доводилось несколько раз разнимать пассажиров, у которых вдруг оказывались билеты на одно и тоже место, но до стрельбы никогда не доходило.

Минут через десять появился начальник местной полиции, капитан Флокс. Он все переиграл заново. Решив, что Виттенгер у нас за старшего, он подошел к нему и потребовал сдать оружие и документы. Виттенгер его послал. Флокс оказался в сложном положении. По природе своей, он очень уважал чины и всячески старался привить подобное уважение своим подчиненным. Арестовать старшего по званию означало бы создать в глазах подчиненных очень неприятный прецедент и те, чего доброго, еще решат, что и они когда-нибудь смогут вот так просто арестовать его, Флокса (а грешки, впрочем, мелкие, за ним водились). С другой стороны, не арестовать Виттенгера выглядело бы, опять-таки, в глазах подчиненных, довольно унизительно. Пока Флокс размышлял над этой сложной дилеммой, мне сумел уговорить Виттенгера на время разоружиться. Флокс несказанно обрадовался, собрал оружие и документы и пообещал, что все вернет, как только ситуация прояснится. Сдавать комлоги мы наотрез отказались.

Прибывший врач заклеил заживляющим раствором плечо Виттенгеру, а Абметову сделал пару детоксицирующих инъекций. Я заметил как из коллектора вынесли упакованное в полиэтилен тело Джонса. Когда тело проносили мимо меня, я попросил санитаров притормозить, достал ультрафиолетовый фонарик и расстегнул мешок. Затем поспешно застегнул — грудь Джонса была сплошь иссечена лазерными лучами. Бруц с любопытством наблюдал за моими действиями, но ничего не сказал.

Пока Флокс вел нас к себе в кабинет для допроса, Бруц рассказал, что Себастьяна Дидо, первоначально обвинявшегося в убийстве торговца сувенирами, пришлось отпустить, поскольку, кроме несколько дешевых безделушек, вполне законно приобретенных в сувенирной лавке, никаких улик против него не нашли. После убийства торговца и исчезновения Шварца-Бланцетти, Бруца уволили с поста начальника службы безопасности Оркус-Отеля. Что ему делать дальше — вернуться на работу в полицию или заняться частным сыском — он еще не решил. Получить лицензию частного детектива на Оркусе сложнее, чем на Фаоне, поэтому он откопал свое старое удостоверение сержанта полиции и, для начала, решил самостоятельно разыскать убийцу торговца. Нам Бруц сказал, что убийцу он стал искать, чтобы не потерять квалификацию. А я подумал, что Бруцу просто нужно было на ком-то сорвать злость и отомстить за свои личные невзгоды. В общем, разыскивая убийцу, Бруц совмещал приятное с полезным.

Как только мы оказались в полицейском участке, Абметов принялся качать права:

— Капитан, — обратился он к Флоксу, — хочу официально заявить, что я подвергся вооруженному нападению со стороны этих лиц, — он показал на нас троих, — вы, как единственный законный представитель власти, должны защитить меня от посягательств…

— Вы все это изложите в письменном виде, — перебил его Флокс, — но, вероятно, вам будет интересно узнать, что неделю назад я получил предписание задержать некоего доктора Симеона Абметова, который является важным свидетелем по делу об убийстве Николаса Тодаракиса, антиквара. Вы же не станете отрицать, что вас зовут Симеон Абметов?

Абметов притих. Мы с Виттенгером удивленно переглянулись, посмотрели на Бруца. Тот сидел со скучающим видом, — мол, у него все под контролем.

— Проверка займет некоторое время, — продолжал Флокс, — но пока у меня нет оснований не доверять офицерам Виттенгеру и Бруцу. К сожалению, раз вам не удалось обойтись без стрельбы и без трупа, — это он сказал уже обращаясь к «офицерам», — то придется вам немного подождать. Кстати, а вы каким боком тут очутились? — спросил он меня.

За меня ответил Бруц:

— Будучи честным гражданином, он помог нам задержать опасных преступников.

— Точно-точно, — поддакнул я.

Флокс с сомнением поглядел на нас.

— Ладно, честные граждане, подождите-ка вы в соседней комнате, а господина Абметова мы надежно запрем вплоть до выяснения всех обстоятельств…

— Ну уж нет, — возмутился Бруц, — Абметова я вам не отдам.

— Тогда я буду вынужден запереть вас вместе с ним, — развел руками Флокс.

— И со мной, — заявил я. Мне не хотелось выпускать Абметова из виду ни на секунду.

— И со мной, — грозно прорычал Виттенгер.

— Ну, как знаете, — Флокс махнул рукой и вызвал своего помощника.

— Устройте этих господ в изоляторе, — сказал он ему, а нас успокоил: —Там совсем не плохо — есть шипучка, даже чай с кофием, и туалет, разумеется, тоже присутствует.

На Хармасе так и говорят — «с кофием».

— Но комлоги я у вас вынужден буду забрать, — неожиданно добавил он.

Нам пришлось смириться и с этим. Под усиленным конвоем нас отвели в изолятор.

Полицейский изолятор оказался вполне приличным местом. Из тесной прихожей одна дверь вела в комнату, другая — в ванную. В комнате вдоль стен стояли две мягкие кровати, между ними, у торцевой стены — низкий столик и кресло. В него мы усадили Абметова, сами же устроились на кроватях. Виттенгер, как пострадавший, занял одну целиком, на другой сели мы с Бруцем.

— Как вы так быстро нас нашли? — спросил я у него.

— Ну, не так уж и быстро… Дидо отпустили, и у полиции не осталось ни одного стоящего кандидата на роль убийцы, кроме, пожалуй, вас, — обрадовал он меня, — но разыскивать вас почему-то никто не спешил. Девятнадцатого сентября, то есть через десять дней, после того как вы покинули Оркус, в полицию заявляется господин Шлаффер. Он спешит признаться, что никакого алиби у господина Абметова нет и не было и, что он, исключительно по простоте душевной, согласился помочь господину Абметову избежать ненужных трений с местной полицией. (Я прикинул, что девятнадцатое сентября — это через два дня после моей беседы с Симоняном.) К тому времени, про Абметова полиция и думать забыла. Но признание Шлаффера заставило полицию всерьез взяться за господина Абметова, и его объявили в розыск. Шлаффера, на всякий случай, задержали. Мне же не терпелось переговорить с вами, господин Ильинский, поскольку я ни на секунду не сомневался, что вы знаете гораздо больше, чем сказали мне тогда, в отеле. Я решил, что на своей территории, то есть на Фаоне, вы будете со мной более откровенны. Но на терминале Оркуса мне сообщили, что вы только что проследовали в сторону Хармаса.