Люди тумана. Бенита, или Дух Бамбатсе (сборник) - Генри Райдер Хаггард

– Но ведь вождь говорил совсем другое! – горячо возразила Бенита. – Впрочем, если бы он даже и не говорил, я бы все равно так поступила. Довольно одного убийства, – добавила она, содрогаясь. – Я бы не вынесла еще чего-нибудь подобного.

– Вы не должны сердиться за смерть этого человека, так как она была вызвана его словами о вас, – многозначительно проговорил Мейер. – Если бы не это обстоятельство, я бы его не тронул. Я не стал бы вмешиваться, так как считаю это бесполезным; ведь я такой же фаталист, как и наш приятель Молимо, и верю в предопределение. Дело в том, – добавил он с резкостью, – что женщинам не место среди дикарей.

– Отчего вы этого не говорили в Роой-Крантце, Джейкоб? – спросил мистер Клиффорд. – Вы знаете, я всегда так думал, но меня не хотели слушать. Мне остается предложить вам сейчас же покинуть это место. Надо ехать, и как можно скорее, не теряя ни минуты, как только нам дадут поесть и пока путь к отступлению еще не отрезан.

Мейер взглянул на волов, которых тем временем распрягли. Девять из них расхаживали вокруг, пощипывая траву, но пятеро искусанных мухой цеце все время лежали неподвижно.

– Девять измученных волов с больными ногами не потянут фургон, – сказал он, – к тому же крепость наверняка уже окружена матабеле, вероятно, узнавшими через своих шпионов, что мы везли с собой ружья. Наконец, приехав из такой дали и истратив так много денег, я не собираюсь уезжать, не добившись своей цели. Тем не менее если вы полагаете, что ваша дочь подвергается в этих стенах большей опасности, чем вне их, в чем я сильно сомневаюсь, то вы можете попытать счастья. Если бы вам удалось раздобыть гребцов, то вы могли бы также спуститься по Замбези в челноке, рискуя, правда, схватить лихорадку. Вам с ней решать, мистер Клиффорд.

– Куда ни взглянешь, кругом одни только опасности и затруднения. Что ты на это скажешь, Бенита? – спросил ее отец.

Бенита задумалась. Ей хотелось избавиться от Джейкоба Мейера, которого она не любила и боялась; для этого она была готова пойти на многое. С другой стороны, ее отец был измучен и нуждался в отдыхе. Для него было бы большим разочарованием уйти от цели в последнюю минуту. К тому же что можно было сделать, не имея ни волов, ни людей? Наконец, какой-то внутренний голос, тот самый голос, который побудил ее ехать, теперь удерживал ее в Бамбатсе.

– Дорогой отец, – сказала она, – я тебе очень благодарна за заботу обо мне, но, насколько мне кажется, мы подвергнемся большему риску, уехав отсюда, чем оставшись здесь. Я хотела ехать, несмотря на твои предостережения, теперь же я намерена использовать обстоятельства и надеюсь, что Бог убережет нас от опасностей. Я уверена, что макаланга смогут удержаться в такой крепости, как эта, имея в руках наши ружья.

– Я сильно на это надеюсь, – отвечал ее отец, – хотя они и очень трусливый народ. Весьма вероятно, что было бы лучше вовсе не приезжать сюда, и все же я, как и ты, думаю, что для нас правильнее всего остаться здесь, положившись во всем на Бога.

Если наши путешественники рассчитывали, что им удастся в тот же день попасть в священное место на вершине горы, то им суждено было испытать разочарование. В действительности весь остаток дня ушел на распаковку ружей и боеприпасов, а также на обучение нескольких предводителей макаланга наиболее простым приемам в обращении с оружием, о чем у них были самые смутные представления. Остальные макаланга привели тем временем своих жен и детей, а также овец и коз и незначительное количество оставшегося у них крупного рогатого скота за наружную стену старинной крепости и занялись заделыванием при помощи камней отверстия, служившего воротами. Для выхода из крепости у них осталась незаметная тропинка со стороны реки, которую можно было отрезать в любой момент. Несколько человек были отправлены в качестве лазутчиков, чтобы по возможности узнать, где находится войско матабеле.

Не оставалось никаких сомнений, что это войско существовало, так как одна из женщин, последовавшая за раненым Мадуной и его товарищем, видела, как их встретил в трех милях от Бамбатсе небольшой отряд матабеле, скрывавшихся в кустах. По ее словам, эти люди тотчас сделали носилки и унесли раненых; куда – она не могла сказать, потому что не решилась идти дальше.

Бенита провела эту ночь в «доме гостей», оказавшемся такой же хижиной, как и все прочие, только несколько больших размеров. Мейер и Клиффорд ночевали в фургоне на дворе. Девушка так утомилась, что долго не могла заснуть. Ее мысль продолжала работать, постоянно возвращаясь к событиям минувшего дня. Ей вспоминались относившиеся к ней странные слова старого мистика Молимо, появление гонцов и все, что последовало потом, наконец, ужасная смерть посланца, которого убил Джейкоб Мейер. Вся эта сцена стояла перед ее глазами, и она снова и снова перебирала в уме мельчайшие ее подробности. Она видела, как изменилось равнодушное лицо Мейера, как только чернокожий начал оскорблять ее и угрожать ей. Видела быстрое, как молния, движение его руки, блеснувший огонек, выстрел, переход от жизни к смерти и жестокий смех убийцы. Джейкоб Мейер становился положительно страшен, когда разыгрывались его страсти!

Но что же их пробудило? Она ни минуты не сомневалась, что эти чувства были вызваны ею самой, а никак не простым рыцарством по отношению к женщине. Если бы он даже и был способен на подобные рыцарские чувства, он никогда не стал бы подвергать себя риску, связанному с жестокой расправой над вестником. Нет, причина всего этого лежала гораздо глубже. Он никогда ей ничего не говорил, но внутреннее чутье уже давно предостерегало Бениту, угадавшую его мысли, в которых она теперь уже не сомневалась. Сознание этого было ужасно – хуже, чем все прочие опасности, вместе взятые! У нее, правда, был защитник в лице ее отца, но в последнее время он стал часто болеть, его возраст, а также утомительные путешествия и постоянные тревоги начали сказываться на его здоровье. Если бы с ним что-нибудь случилось, если бы он вдруг умер, каким ужасным сделалось бы ее положение вдали от всякой помощи, среди дикарей и в обществе Джейкоба Мейера!

О! Если бы не страшное кораблекрушение, ее жизнь сложилась бы совершенно иначе! Между тем только мысль о кораблекрушении и о человеке, которого она тогда потеряла, побудила ее отправиться в это рискованное путешествие, в надежде отвлечься от терзавших ее мыслей, найти здесь забвение неизбывного горя. Теперь ей приходилось терпеть последствия этого шага. Но у нее все же оставался Бог, на которого она по-прежнему надеялась. Притом, если бы ей и пришлось умереть, – разве это имело значение?

Но ведь старый Молимо предсказал Бените, что ей не грозит смерть, что она найдет здесь и счастье, и успокоение вне могилы. Он говорил об этом так, словно ему было известно о ее горе, да и в случае с гонцами матабеле он выказал себя пророком, наделенным страшной властью. В то же время в глубине ее души по-прежнему жила уверенность, которой она не умела себе объяснить, что слова старого духовидца окажутся правдой и что она каким-то странным, неожиданным образом получит утешение.

Немного успокоенная этим предчувствием, Бенита наконец заснула.