Тайны Изначальных. В оковах льда - Мария Боталова

— Хватит! — взревел Джаяр, слегка наклонившись, словно приготовился к прыжку. Мышцы напряглись, на руках вздулись вены, опасно сверкнули острые когти. Порыв ветра ворвался в комнату, разметал волосы мужчины, поставив некоторые пряди дыбом, от чего тот еще больше стал похож на дикого зверя, разъяренного, едва сдерживающего желание порвать меня на части.

— Джаяр, я… я хотела как лучше… никакого подчинения… просто обезопасить, — бессвязно лепетала я, глядя, как он приближается. Почему-то назад не отступала — тело как будто парализовало, и все что я могла — безвольно смотреть в полыхающие бешенством зеленые глаза. Книга выпала из ослабевших пальцев, внутри что-то сжалось от страха, а Джаяр продолжал надвигаться на меня.

— Как ты посмела даже подумать о том, чтобы применить ко мне магию эвисов? — прошипел он, сжимая и разжимая пальцы, словно уже представлял, как вонзит в мое тело бордовые когти. «На них ведь почти не будет видно крови…» — мелькнула в голове странная мысль.

— Джаяр, пожалуйста, — испуганно всхлипнула я.

Этот жалобный звук, вырвавшийся помимо воли, неожиданно привел арэйна в чувство. Все еще скалясь, с занесенной для удара рукой, он остановился в шаге от меня. Прикрыл глаза, глубоко вздохнул, борясь с бешенством, медленно опустил руку, сложил крылья. Когда арэйн вновь посмотрел на меня, в его взгляде уже не читалось желание разорвать на мелкие кусочки, но то, что я увидела, было намного страшнее. Лучше бы он ударил меня, лучше бы накричал! Резко выдохнув, Джаяр развернулся, сдернул с подлокотника кресла висевшую на нем старую, похоже, не стираную рубашку, небрежно бросил ее в походную сумку. Огляделся в поисках своих вещей, проверяя, не забыл ли чего.

— Джаяр, не надо. Что ты делаешь?

— Собираюсь. Я ухожу. Здесь мне больше делать нечего.

Заметив валяющиеся между кроватью и шкафом штаны, мужчина направился к ним. По-прежнему пребывая в шоке, я метнулась ему наперерез и с мольбой, чувствуя, как по щекам бегут слезы, воскликнула:

— Джаяр, пожалуйста, не надо! Выслушай меня, я не хотела ничего плохого. Я не хотела тебя подчинять, всего лишь…

Однако при слове «подчинять» Джаяр снова взревел, оттолкнул мою руку, которой я попыталась схватить его за плечо, поднял штаны и с размаху швырнул в сумку.

— Джаяр, не надо, только не уходи, — взмолилась я, однако мужчина не слушал. Собрав вещи, он взял сумку, закинул за спину и быстрым шагом направился к выходу. Я бросилась за ним, в отчаянии вцепилась в широкое запястье, пытаясь удержать Джаяра, и, захлебываясь слезами. — Нет-нет, не оставляй меня, пожалуйста! Я все объясню, Джаяр, я…

— Прекрати, — отмахнулся мужчина и, с отвращением кривясь, высвободил запястье.

При этом он не так уж сильно меня толкнул, но, отступая назад, я споткнулась о порог и, неуклюже взмахнув руками, упала. Джаяр остановился за дверью, неохотно обернулся.

— Ты — эвис. Я тебя ненавижу.

Слова Джаяра ударили, будто пощечина, на мгновение лишив воздуха, но самым страшным был его взгляд. Взгляд, полный ненависти. Искренняя, всепоглощающая, не рассуждающая ненависть горела в его глазах, выжигая всякую надежду и любые слова.

Не простит. Не выслушает. Ненавидит.

Он ушел, а я так и сидела на полу, продолжая смотреть прямо перед собой. Слезы текли бесконечным потоком, в груди росла удушливая боль. Она колюче копошилась, царапалась, раздирала на части, будто превратилась в неукротимого зверя и теперь пыталась вырваться на свободу. Кусая губы до крови, с трудом сдерживая крик, я скребла отросшими коготками по полу и мотала головой, отказываясь верить в происходящее. Джаяр, неужели он ушел, неужели оставил меня, не позволил объяснить? Я всего лишь хотела ему помочь. Помочь! Боги, как больно!

Не в силах больше терпеть, я вскочила на ноги, подняла с полу злосчастную книгу по арэйнологии и, натыкаясь на углы из-за слез, мутной пеленой застилающих глаза, помчалась к себе в комнату. Я бежала, готовая взорваться от бури сумасшедших эмоций, от дикой, нестерпимой боли, от мысленного крика, который в любое мгновение мог перерасти в настоящий. «Только не кричать, только не кричать, — уговаривала себя, отчаянно кусая губы, — нельзя, чтобы пришел Гихес».

Плотно захлопнув дверь за собой, швырнула книгу на тумбу, туда, где лежала вторая. Ненавижу, как же я ненавижу эвисов и свое происхождение! Как ненавижу себя — за то, что существую, за то, что посмела придумать столь кощунственную идею, за то, что предложила Джаяру! И какая разница, если я не собиралась его подчинять? Какая разница, если хотела помочь? Применить к нему силу эвиса! Да, я эвис — теперь он в этом убедился, теперь имеет право равнять с остальными, имеет право ненавидеть!

Как недавно с отвращением Джаяр смотрел на меня, сейчас я так же смотрела на книги, будто именно они были виной всему произошедшему. А может, два несчастных томика по арэйнологии стали для меня символом всего связанного с эвисами — не знаю, я плохо соображала, но в этот момент ощутила жгучую необходимость их уничтожить. Усилием воли заставила разгореться на ладонях два маленьких огненных шара и со злостью метнула их в книги.

— Itere navi vaht dawe, — четко произнесла я на языке, понятном стихиям, что в переводе на всеобщий означало «Сожги только эти книги». Даже не обратила внимания, что впервые самостоятельно составила заклинание на основе изученных слов, желая сейчас лишь одного — спалить, уничтожить доказательство моей вины, моей сопричастности эвисам!

Подчиняясь приказу, огонь радостно взялся за книги. Стали темнеть, съеживаться обложки, превращаясь в некрасивые морщинистые корки. Повалил дым, затопляя комнату едкими клубами, яростно заполыхали хрупкие страницы, искрясь и треща, пламя взмыло вверх. Я закашлялась, поспешила к окну и, прикрывая лицо рукавом, в спешке отворила ставни. Свежий воздух обдал меня осенним холодком, а затем весь дым резко хлынул к окну, заставив посторониться, чтобы не наглотаться еще больше удушливой гадости. Я взглянула на тумбу — остатки книг быстро догорали, оставляя после себя серо-коричневый пепел и совершенно гладкую, неповрежденную, даже не потрескавшуюся от жара лакированную поверхность. Однако вид этот не принес облегчения — наоборот, во мне сильнее закипала ярость, в неистовстве металась внутри, пыталась найти выход и не находила. Я сжала кулаки, почувствовала, как длинные коготки впились в ладонь, причиняя острую боль, но она не сумела отрезвить разум от застилающей его клокочущей ненависти. Может, мне и себя сжечь за то, что я эвис?! Может, тогда арэйнам станет чуточку лучше, а Джаяр сумеет найти в жизни хоть какую-то радость? Ненавижу!

Стараясь не закричать, я сжала зубы, с силой топнула ногой, махнула рукой по подоконнику, оставляя на нем глубокие борозды от когтей и тонкие полосы крови из пораненных во вспышке ярости ладоней. Да, я виновата, признаю! Но почему он не захотел меня выслушать? Пусть в моей идее не было ничего, что могло нести угрозу свободе Джаяра, я бы не стала настаивать, я бы отказалась от мыслей о заклинании, если бы только он согласился со мной поговорить! Зачем он ушел?! Так быстро, так легко отрекся от меня и от нас? Оттолкнул, бросил одну и даже не позволил ничего исправить! Как он мог?!