Моё пламя - Ксана М.

хоть одну царапину, тебе крупно не поздоровится.

Эти слова возымели нужный эффект. По крайней мере, я так думала, потому что больше не чувствовала ударов и ощущала, что нахожусь в относительной безопасности.

— Тащите девчонку внутрь! Босс приказал привести её!

Какие―то два парня буквально вырвали меня из хватки Рея, а затем поволокли обратно. Слезы отчаянно просились наружу, но я сдерживала их, без устали повторяя себе, что обязана быть сильной.

Когда мы вошли в одну из дверей, в ноздри ударил резкий запах спирта. Меня грубо втолкнули в какую―то комнату, а затем вновь потащили через коридоры. Сколько дверей и поворотов мы прошли, сказать было трудно ― я просто сбилась со счета ― но когда меня вволокли в последний проем, почувствовала Его присутствие и подняла глаза.

Сердце остановилось и замерло, когда я увидела мужчину, сидевшего на коленях, избитого до полусмерти и всего в крови. Его руки были завязаны веревкой, голова опущена вниз, и он хрипло дышал ― я не слышала, но ощущала.

— Дарен… ― прошептала, понимая, что произнесла его имя неосознанно и лишь потом, всмотревшись лучше, поняла, что это действительно был он. ― Дарен!! ― дернулась, но Декс лишь усилил хватку. ― Отпусти меня!! Отпусти!!

Не знала, выпустил ли он её сам или же я сумела вырваться, но сейчас это не имело значения. Сорвавшись с места, кинулась к любимому, падая возле него на колени.

— Дарен… ― дрожащими руками потянулась к нему, но помедлила, с ужасом осматривая его окрашенную в багровый цвет одежду, кровоподтеки и ссадины. Очень хотелось кричать от боли и ярости; от обиды и страха. Страха за него. За Его жизнь. Ощущая, как голос готов сорваться в рыданиях, осторожно, боясь причинить ещё большую боль, коснулась пальцами родного лица. ― Дарен… ты слышишь меня?… прошу… ответь… скажи что―нибудь…

Приподняла его голову, надеясь, что он откроет глаза и ответит; ещё больше надеясь, что сейчас проснусь и пойму, что последние месяцы были сном.

Долгим и мучительным, но всего лишь сном.

— Эбби…

Замерла, а затем улыбнулась сквозь пелену слез.

От его голоса стало даже легче дышать.

— Это я. Посмотри на меня. Это я.

Когда Дарен приоткрыл глаза, сердце застучало сильнее.

— Ты зде―сь?…

— Да, ― улыбнувшись от того, что могу вновь видеть любимые синие глаза, кивнула, ― я здесь. Я с тобой.

— …и―иди…

— Что?… ― Тихо переспросила она.

— У―ходи… ― начал повторять он, ― …беги отсюда…

— Я не оставлю тебя…

— Эбби… прошу…

— Нет, ― решительно возразила, ― я никуда без тебя не уйду. Больше никогда.

Дарен поморщился от нового приступа боли и стиснул зубы. Я придержала его, когда он пошатнулся и осторожно прижала к себе.

Громкие хлопки, раздавшиеся в тишине комнаты, заставили повернуться.

— Браво! Какая трогательная получилась сцена. ― Джек подал знак Дексу, и тот начал оттаскивать меня от Дарена. ― Я, право сказать, мог бы даже прослезиться, но, увы… чего―то мне всё―таки не хватило.

— Сердца… ― яростно зашипела, ― …вот, чего тебе не хватило!

Джек рассмеялся, а затем покачал головой.

— Возможно. Но с другой стороны, если бы это было так, твой любимый мужчина сейчас был бы мертв. Как, впрочем, и ты. Но я не убил вас. Более того ― позволил попрощаться… ну разве после этого справедливо говорить, что я бессердечный?

— Он избит до полусмерти!

— Да, ― сочувственно выдохнув, Джек взглянул на подельника, ― Шейн слегка перестарался, но, поверь, у него были причины.

— Никакие причины не могу оправдать такое! ― дернулась, но Декстер прижал меня к себе сильнее. ― Только настоящее чудовище способно на подобное!

— В чудовище человека превращает дикая боль, ― без улыбки ответил Джек, ― и желание причинить такую же боль тому, кто причинил её ему.

— Дарен никому такой боли не причинял!!

— Шейн, вероятно, уже успел поведать тебе свою историю. ― поворачиваясь к Дарену, предположил Джек. По напряженным скулам и отстраненному взгляду любимого, а ещё ярости в глазах Шейна, я поняла ― успел. ― Мир устроен так, что за боль всегда платят болью. Той же её мерой или большей, но ни в коем случае не меньшей. Человек, которого ты любишь отнял у меня сестру… мою милую маленькую Эрин… ― затаила дыхание, когда пазл в голове окончательно сложился. Джек повернулся. ― А у Шейна забрал брата. Он погубил две жизни. Так как… скажи… после всего… он может остаться безнаказанным? Разве убийца имеет право жить?

— А будешь ли иметь это право ты? ― яростно выплюнула, теперь ещё храбрее встречая его взгляд. ― Называя кого―то убийцей, вспоминай, кем являешься сам. Потому что по своей сути ты гнилее любого… даже самого жестокого палача. И знаешь, что? За все твои поступки тебе ещё воздастся Небесами. Потому что несмотря на то, что Эрин физически больше нет рядом с тобой, её душа никуда не уходила. Она видит всё, что ты делаешь. И знай… смерть Дарена она никогда тебе не простит.

Джек некоторое время молчал; черты его лица стали жестче, огонь в глазах загорелся сильнее; он сжал пальцы в кулаки и, не сводя с меня глаз, обратился к Шейну:

— Веди второго. Пора с этим кончать.

Сердце колотилось, как бешеное. Внутри всё дрожало от страха; хотелось громко плакать и истошно кричать; но снаружи я была скалой ― твердой, непоколебимой. Правда продлилось это недолго. Когда Шейн вернулся, волоча с собой другого пленника, сердце снова сжалось и упало. Взгляд наполненных болью глаз заставил инстинктивно дернуться, но Декс грубо одернул меня назад.

— Грег…

— За этим будет очень интересно понаблюдать, ― между тем продолжал Джек, доставая из ящика стола пистолет, ― двое враждующих между собой, но по―своему дорогих твоему сердцу мужчин. Оба любят тебя. И оба готовы за эту любовь умереть. Глупо, ― с усмешкой заключил Джек, ― но таков удел всех безнадежно влюбленных.

Заметив в руках Каллагана заряженный ствол, сглотнула.

— Ты не посмеешь…

— Неужели? ― саркастично поинтересовался он. ― Остановишь меня?

Мы оба знали, что нет. Мотнула головой, чувствуя, как учащается пульс.

— Джек, прошу…

— О, ― улыбнулся он, ― начинается моя самая любимая часть. Гордость ломается. Человек начинает понимать, насколько реально и серьезно всё происходящее. Ты ведь понимаешь, правда? ― Джек подошел ко мне вплотную, а затем наклонился к уху. ― Кого выбираешь?

Застыла, теперь в полной мере осознавая, чего он хочет добиться. От омерзительного шепота по телу побежали ледяные мурашки; дышать стало невыносимо ― легкие словно сдавило чем―то тяжелым ― захотелось кричать во всё горло.

Опять. Слишком много боли накопилось внутри.

— Нет…

— Давай поиграем. ― Уже