40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

эмигрантов и так собиралась ехать в Израиль. Правда, надо сказать, что в обманутых оказалась наиболее образованная, квалифицированная и профессиональная часть потенциальных эмигрантов. Во-вторых, ему сильно помогал тогдашний премьер-министр Израиля Ицхак Шамир.

Процитируем Кедми: «Единственным, кого я подбил на борьбу, был Ицхак Шамир. Когда он поехал в Соединенные Штаты, он поднял этот вопрос и очень резко на эту тему говорил в выступлении в „Джи Ай“. Это было в 87-м или 88-м году».

А в-третьих, несколько изменилась ситуация в Америке: Конгресс США принял поправку Лаутенберга – Спектора (двух, ясное дело, евреев) к Закону о беженцах, в соответствии с которой претендовать на получение статуса беженца могли в основном лица, имеющие в США близких родственников. В принципе, эта поправка противоречила интересам Соединенных Штатов, в результате ее принятия в США не приехали десятки тысяч ученых и специалистов в затребованных в США отраслях знаний. Правда, Израиль вышел на первое место в мире по количеству чернорабочих с высшим образованием.

Яша лучше всех понимал, что если в Вене евреи, которым не дают американскую визу, устроят демонстрацию, то американское общественное мнение, включая американских евреев, заставит власти изменить свое решение. Поэтому он поставил задачу исключить Вену из списка перевалочных пунктов. Он придумал метод, который мог это предотвратить, и уговорил Шамира ввести новый порядок в посольстве, основанный на простой, но эффективной гипотезе – советское еврейство будет вести себя как обычное стадо баранов: если закрыть перед ним одни ворота, стадо побежит в другие. Согласно плану, эмигранты будут получать визу, только когда покажут билеты на выезд в Израиль через Бухарест или Будапешт, где в 1990 году были созданы транзитные лагеря.

Когда поезд или самолет прибывал в Будапешт или Бухарест, агенты «Натива» собирали эмигрантов, сажали их в автобусы и под конвоем румынской или венгерской спецслужб (под предлогом защиты от арабских террористов) везли их в гостиницу. Оттуда людей также под конвоем доставляли в самолеты, летящие в Израиль. В уплату за такую услугу Израиль помог Румынии и Венгрии получить займы по сто миллионов долларов от США. Хитроумный Яша организовал дело так, что въездные визы в посольстве выдавались после пяти часов в тот вечер, на который был куплен билет на самолет. Кроме того, визу выдавали только тем, кто предъявлял билет на самолет через Бухарест или Будапешт. Австрийское посольство в это время уже не работало, и эмигранты не могли получить там транзитную визу через Вену. Конечно, билет потом можно было выбросить и пойти в австрийское посольство на следующий день, но таких умников было, видимо, очень мало. Хотя они были, Игорь знал одного московского коллегу-еврея, который такую процедуру успешно проделал.

Кедми всё тонко рассчитал: раз родное израильское государство (не какие-то там кремлевские пропагандисты) говорит, что Америка закрыта, то нечего трепыхаться. Между тем перенос эмиграционной службы США из Рима в Москву никакого закрытия Америки не означал. Просто сам процесс эмиграции в США становился более трудным. Спустя почти год после отъезда в Израиль профессор получил приглашение из американского посольства на интервью.

Что получилось в результате, можно понять из крокодиловых слёз самого Кедми: «Тысячи случаев унижений, оскорблений, эксплуатации, расизма и дискриминации новоприбывших, с которыми я столкнулся в течение последних лет, причиняют мне боль и вызывают во мне гнев и стыд».

Вот уж: «Умри, Денис, лучше не напишешь»[33].

Интересно вот что. Кедми, чуть ли не единственный в Израиле из государственных и окологосударственных деятелей, понимал, что первая полумиллионная волна еврейских эмигрантов – это профессиональные образованные люди из крупных городов России, Украины и Прибалтики и тащить их в Израиль – это всё равно как снабдить строительную бригаду синхрофазотронами для уплотнения бетона на стройке. Зачем он делал то, что делал?

Игорю очень нравились объяснения Кедми по этому поводу. На вопрос корреспондента о том, знал ли он, что будет с вновь прибывшими, он сказал следующее: «Во-первых, с самого начала знать не мог. Сначала евреи начали ехать и приезжать, а потом начались проблемы. Я же абсорбцией не занимался и отношения к ней не имел… Объективно не было никаких проблем принять и учителей, и врачей, и почти всех. Не было необходимости загонять людей на работы дворниками. Я был занят только тем, что было за пределами Израиля. И выстроил вне страны систему, которая обеспечивала максимальную подготовку, в том числе и профессиональную, еще до приезда в Израиль».

До ужаса напоминает объяснения немецких солдат времен Второй мировой войны: «Я что?.. Я простой полевой Gemeiner[34]. У меня была задача наловить как можно больше евреев и отправить их по назначению – я ее выполнил. А что с ними потом было, понятия не имею. Это всё там делали гестаповцы, эсэсовцы и прочие, а я тут ни при чем».

И далее цитируем Кедми: «Но я не волшебник и страну сам выстроить по своему видению не могу. Ежели народ израильский такую страну хочет, я его заставить не могу».

Но ежели ты такую страну видишь, зачем загоняешь в нее всех евреев поголовно? Его родной папа по прибытии в Израиль до большой алии быстро слинял в Канаду, а вот сыночек никак не мог предположить, что еще полмиллиона таких пап не найдут места в Израиле. Ну никак!

Вот что пишет сам Кедми по поводу отъезда папы: «Репатрианты из СССР и постсоветского пространства знакомы с явлением, когда вас не берут на работу потому, что вы слишком много знаете. И происходит это из-за опасения старожилов, что их потеснят. Мой папа слишком много знал, и в Израиле для него места не нашлось. Он уехал с моим братом, который, не желая оставлять его одного, покинул первый курс медицинского факультета накануне сессии».

Харизма Кедми столь велика, что он сумел запудрить мозги даже такому умному «трехэтажному» (литератор, политик и бизнесмен) еврею, как г-н Е. Я. Сатановский, который выдал такую историческую фразу относительно эмиграции евреев: «…За что его (Кедми) многие ругают последними словами. Но многие, кто поумнее, благодарны».

Нет, все-таки не зря Евгений Янович считает себя кандидатом в члены гипотетического всемирного правительства (правда, пока что он самовыдвиженец): кто Кедми ругает, тот дурак! Тут реализуется второй постулат Бармалея: «Это очень хорошо, что пока нам плохо».

Теперь посмотрим, как оценивает г-н Сатановский заслуги Кедми в деле организации массовой алии. Поскольку он все-таки человек приличный, хвалебная оценка звучит с некоторой оговоркой: «…Хотя, надо быть честным, если бы не Михаил Сергеевич Горбачев, ни черта у него (у