40 градусов в тени - Юрий Гинзбург

И т. д. и т. п. – просто горы речей еженедельно.

А как он разбирается во всех видах вооружений – от пращи и палицы до атомных ракет и торпед – просто диву даешься. А с какой легкостью он рассуждает об истории, культуре, науке и других субстанциях в живой и неживой природе. Поскольку Кедми действует исключительно на основе девиза ереванского радио «На любой вопрос – любой ответ», то его речения представляют собой смесь из очень квалифицированных толковых профессиональных суждений, банальных поверхностных примитивов и обыкновенной лжи.

Соединенные Штаты сегодня являются единственным надежным союзником Израиля, обеспечивают его финансовое, экономическое и военное прикрытие, и критика Кедми по их адресу в подобных выражениях есть просто хулиганство и провокация. Фрау Меркель за много лет проявила себя как верный союзник и друг Израиля, а оскорбления в ее адрес есть элементарное хамство и неблагодарность. Данте, как известно, поместил в последний, девятый круг ада, который называется «Обманувшие доверившихся», предателей благодетелей, предателей родных, единомышленников, гостей и друзей.

Кедми раздувается от собственной важности и переполняющих его тайных знаний, и всё, что он говорит нудным безапелляционным тоном, преподносится как истина в последней инстанции. Ну, это уже третий постулат Бармалея: «Я гениальный». Причем Соловьев никогда его не останавливает и завороженно всё слушает.

Когда-то в российском интернете в одном из описаний симптомов мудизма Игорь прочел, что одним из признаков мудизма является склонность к неосталинизму. Тогда он не придал этому значения, а позже, слушая откровения Кедми насчет Сталина, вспомнил.

По Кедми, оказывается, «Сталин был последний государственный деятель, который заботился о своей стране…». Оказывается, еврей Троцкий и другие большевики «независимо от происхождения» Россию не любили, а любил ее недоучившийся семинарист грузин Сталин, и ему не было альтернативы. Оказывается, «Сталин оказался единственным, кому было не наплевать на Россию. Была бы другая власть – не было бы России». Кедми вопрошает: «А как еще можно было изменить страну, провести индустриализацию с таким народом и такими руководителями – в том мире, в начале двадцатого века?»

Бог с ним, с Кедми, он еще не то скажет, чтобы удерживаться на первых ролях в пункте дистрибуции соловьиного помета, как назвал шоу г-на Соловьева российский телеведущий Иван Ургант. Проблема в феномене неосталинизма, который Игорь рассматривал как приступ коллективного секторального мудизма в России.

Ох, как подыграл Кедми российским сталинистам, которые, сталкиваясь в очередной раз с окружающими их нищетой, неустроенностью, произволом чиновников, воровством, взяточничеством, произносят, бессильно потрясая кулаками: «Сталина на вас нет!» Раздувание российскими обывателями тлеющих углей сталинизма вполне понятно. Они ведь все думают, что тюрьмы, ссылки, пытки, голод и прочие сталинские прелести будут касаться их знакомых, сослуживцев, соседей, но не их самих. А вот они будут наслаждаться отсутствием коррупции, борьбой с проклятыми российскими ворами-буржуями, дешевыми крабовыми консервами и черной икрой в пустых гастрономах. Профессор помнил такую картину в начале пятидесятых годов. Как говорил герой одного водевильчика: «Помогите мне смеяться!»

Начнем с того, что Россия ко времени революции была достаточно развитой державой. По числу крупных предприятий и их технологическому уровню Россия была на уровне Германии и Великобритании и отставала только от США. В начале века в мире проходила электрификация, начиналось внедрение тракторов и других машин в сельском хозяйстве, началось бурное развитие автомобилизации, авиа– и паровозостроения. К моменту революции Россия была страной с мощной машиностроительной, судостроительной, электротехнической, химической, пищевой и текстильной промышленностью. Не говоря уже о том, что в царское время в России были открыты сильные технические вузы, функционирующие до сих пор. Другое дело, что вследствие революции в 1920 году уровень производства упал по сравнению с 1916 годом почти в десять раз.

Первым о необходимости индустриализации заговорил отнюдь не Сталин, а Лев Троцкий в апреле 1923 года на XII съезде РКП(б). Но он уже был в оппозиции, и участники съезда под предводительством Сталина эту идею отвергли. Причем если по Троцкому нужно было начинать индустриализацию как можно скорее в связи с внешнеполитическим положением, то по Сталину – Бухарину индустриализацию нужно было осуществлять медленно, не обращая внимания на окружение. Идеи Троцкого легли в основу книги его соратника Евгения Преображенского «Новая экономика», в которой он обосновал оптимальный путь финансирования индустриализации за счет крестьянской деревни. Кулаки вместе с нэпманами в то время имели на своих руках около 1,3 миллиарда рублей, которые и следовало использовать, полагал Преображенский. Интриги Сталина задержали индустриализацию в России на несколько лет, и только когда то, о чем говорил Троцкий, усиление кулаков, стало угрожать сталинской власти, Сталин вдруг срочно принял троцкистский план индустриализации, естественно выдав его за свой. Троцкий же придумал и создал первые бесплатные трудовые армии для решения задач экономики во время Гражданской войны и решения проблемы занятости красноармейцев, преодоления разрухи, борьбы с ленью, разгильдяйством и безответственностью после окончания войны.

Товарищ Сталин творчески развил идею Троцкого и создал ГУЛАГ как мощнейшее бесплатное средство развития экономики. Действительно, зачем нужны красноармейцы, когда страна переполнена «врагами народа», которых можно загнать в лагеря. Больше того, Сталин создал лагеря для творческой интеллигенции (шарашки), где бесплатно под охраной трудились доктора и академики, такие как С. Королев, А. Пашков, А. Туполев и др. Ну, куда уж Троцкому, не любившему и не понимавшему русский народ, до этого додуматься.

Конечно, сталинская индустриализация осуществлялась в основном ради тотальной милитаризации страны. Соответственно, гипертрофированное развитие получала военная промышленность и развитие добычи полезных ископаемых. Ленинско-сталинской России повезло. В 1930-е годы начали нарастать кризисные явления в экономике ведущих капиталистических стран.

В 1920-е годы главные проекты были с Германией, поскольку советско-германские связи освобождали Германию от обязательств по Парижскому мирному договору 1919 года. В военном министерстве Германии была создана «Зондергруппа Р» (Россия), а уже к середине 1921 года «Зондергруппа Р» договорилась с германскими промышленниками о том, что фирмы Blohm und Voss (подводные лодки), Albatros Werke (воздушный флот) и Krupp (оружие) предоставят России «как свои технические силы, так и нужное оборудование». Для финансирования намеченных проектов в Германии был образован консорциум во главе с Deutsche Orientbank.

В 1930-е годы на первое место выходит Америка. Из-за Великой депрессии в США без работы остался именитый архитектор и промышленный дизайнер Альберт Кан – строитель фордовских заводов. Фирма Albert Kahn Inc. спроектировала и построила 500 советских предприятий! Американцами были спроектированы сотни предприятий, их инженеры укомплектовали эти предприятия оборудованием, которое было произведено в США, Германии и др. странах, а потом перевезено в Россию. Так были построены «Магнитка», Днепрогэс, СТЗ, ЧТЗ,