Пламя и шелк - Петра Шир

– Что? – Удивлению изумленной Мадлен не было предела. – Шалль перебежал на сторону врага?

– Я потрясен не меньше, чем ты. – Он пожал плечами. – Это непостижимо. Видимо, здесь орудовали двое предателей, но на Шалля я бы никогда не смог выйти. Я и теперь не знаю, что он мог замышлять. Не исключено, что мы этого никогда не узнаем. Если он готовился к побегу, то наверняка уничтожил все документы, которые могли бы его скомпрометировать.

– Скомпрометировать?!

Лукас вздохнул.

– Петер подозревает, что его мать все свои интриги проворачивала с помощью управителя. Она сама намекала на это, к тому же не смогла бы в одиночку все это придумать, организовать и осуществить, ей помогал кто-то из высокопоставленных лиц. Кто-то же организовал тех людей, что преследовали Веронику и угрожали ей, и кто-то подкупал свидетелей. Это делала не одна она.

– И что с ней теперь будет?

– Ничего. Если все документы уничтожены, ее нельзя будет обвинить. И старший фон Вердт, я допускаю, постарается все замять.

– Но это же нечестно. Она почти добилась, чтобы тебя приговорили к смертной казни. Не говоря уже о том деле пятилетней давности.

Лукас помолчал какое-то время, затем опять нежно коснулся губами ее щеки.

– Знаешь, мне все равно. Это ей жить дальше с ее виной и со скандалом, который наверняка разразится. Такие вещи не удастся долго хранить в тайне.

– А я так злюсь на нее! – Вздыхая, Мадлен снова смотрела в ночную мглу. Когда же хоровод ее мыслей закружил вокруг последних событий, она непроизвольно улыбнулась. – А мы с тобой не закончили разговор, начатый на днях.

Лукас немного выпрямился и развернул Мадлен к себе.

– Это какой же? – В его глазах запрыгали бесенята. – Тот, что мы завели, когда я приходил к вам в воскресенье? Действительно. Ты мне задолжала ответ на один вопрос.

Мадлен обвила руками его шею.

– А ты мог бы еще раз повторить его? – Она запнулась и снова посерьезнела. – Но только если ты действительно еще хочешь. Мне кажется, что я сейчас совсем не та Мадлен, что была две недели тому.

– Не та? – Он рассматривал ее с напускным удивлением. – На мой взгляд, выглядишь точно так же. Очаровательно.

Она почувствовала, что ее щеки начинают понемногу гореть.

– Я не это имела в виду. Я больше не… Ну, мое приданое после того, как наш склад сгорел, очень сильно уменьшилось.

– А, вот ты о чем. – Лукас примерил на свое лицо совсем уж театральную мину. – Дай-ка подумать. Ты сейчас привела действительно очень весомый аргумент. – Через секунду он уже широко улыбался и нежно прикоснулся к ее щеке. – Только для меня он не играет никакой роли. Я тебя люблю, хоть с большим приданым, хоть с маленьким, хоть вообще без него. И я сейчас, как и прежде, хочу, чтобы ты стала моей женой. Скоро. – Он поцеловал ее в губы. – Очень скоро. – Еще раз поцеловал. – Очень, очень скоро. – Последовал третий поцелуй. – Очень, очень, очень…

Беззаботно улыбаясь, она приложила палец к его губам.

– Хорошо, я поняла.

– И? Ты хочешь стать моей женой?

Мадлен еще крепче обняла его за шею и стала на цыпочки, чтобы лучше рассмотреть его глаза, которые при свете одних лишь звезд и луны казались особенно глубокими и загадочными.

– Да, Лукас, я хочу. – Она почти коснулась своими губами его. – Очень, очень, очень скоро.

Райнбах, 27 апреля 1675 года Два года спустя…

Птицы устроили многоголосый послеобеденный концерт, солнышко уже светило почти по-летнему, согревая еще лишь начавшие зеленеть клумбы и пока голые овощные грядки. Геринк и Тони возились в огороде, вскапывали землю, где-то что-то уже начинали сажать, а за всем этим наблюдала кошка, которая приблудилась два года назад, да так и осталась здесь жить. Лотти выбивала ковры под старым орехом, а Хедвиг обсуждала с поварихой через открытую дверь черного хода, ведущую в кухню, праздничное жаркое, запланированное на завтрашнее воскресенье.

Мадлен сидела на деревянной скамейке под одной из старых яблонь в саду, откинув голову назад к стволу дерева и прикрыв глаза. Одна ее рука лежала на переносной колыбельке, в которой спал их с Лукасом сын Хенрик уже почти восьми месяцев от роду, а другой она держала только что дочитанное письмо. Молодая мать определенно наслаждалась долгожданным мигом тихого семейного счастья.

Она даже не шелохнулась, услышав приближающиеся шаги. Только лишь открыла глаза.

– Ты что-то рано сегодня, – с удивленной улыбкой приветствовала она своего супруга. – Мне казалось, вам с отцом многое предстояло обсудить.

– Мы справились со всеми вопросами быстрее, чем предполагали. Он предложил хранить шелковые ткани на нашем складе, ведь шелками занимаешься в основном ты. Взамен он потребовал, чтобы они чаще могли видеть внука. – Ухмыляясь, Лукас сел на скамейку рядом с Мадлен, при этом провел рукой по мягкому покрывалу, которым был укрыт их сын. – На это я ему ответил, что если их внук еще чаще будет заглядывать в гости, то тогда он переселится к ним.

Мадлен рассмеялась.

– Мама рассказала что-нибудь новенькое о свадьбе Марии?

– Что-нибудь? – Лукас издал театральный стон. – Если бы я не сбежал, то до сих пор не попал бы домой и ничего не успел бы сегодня сделать. Она с утра навестила Маргарет Ляйнен.

– Понятно.

– Еще бы. Они решили отказаться от старых планов и теперь хотят устроить праздник на открытом воздухе.

– Что, прости? – Мадлен, смеясь, выпрямилась. – А если пойдет дождь?

– Я задал им такой же вопрос и сразу получил в ответ предложение обеспечить их навесами из кожи, достаточно большими для того, чтобы защитить от дождя всех приглашенных многочисленных гостей.

– А как же планируемая ранее вечеринка в «Золотой кружке», которая вроде бы всех устраивала?

– Я надеюсь, что они вернутся к этому варианту очень скоро. Ведь хозяина таверны тоже не мешало бы поставить в известность хоть какое-то время загодя. Впрочем, приготовления к нашей свадьбе не сильно отличались, если ты помнишь.

– Точно. Однако у нас выбор был не слишком большой, ведь тогда половина города еще лежала в руинах. – На какое-то время улыбка исчезла с лица Мадлен. – А что по поводу новых идей думают Мария и Георг? Разве не им решать, как и где они хотят отпраздновать свою свадьбу?

– Я боюсь, что в данный момент такие темы, как возможный дождь, очень далеки от мировосприятия обоих. Они очень заняты, заняты обожанием друг друга. – Смеясь, Лукас вытянул ноги. – И это при том, что у Георга разумная голова. То, что Мария витает в облаках, меня не удивляет, она всегда была восторженной натурой, но он…

– Он влюблен. Может быть, тебе еще знакомо это чувство?

Лукас взял ладошку Мадлен и нежно сжал ее.