Пламя и шелк - Петра Шир

Голландец вскрикнул, схватился за рану и в следующий момент упал от удара, который нанес ему своим мечом Петер.

Мадлен хрипела, глядя на кровь, струившуюся из раны уже мертвого солдата. Трое поверженных голландцев лежали перед ними на мостовой, и она отчаянно боролась с охватывающей паникой.

– Вот, возьми! – Петер вырвал из рук убитого голландца меч и протянул его Лукасу.

Мадлен вскочила на ноги.

– Что теперь? – Дрожа, выдавила она из себя. – Кажется, голландцы здесь уже везде.

– Мы сможем отвести тебя в замок, там тебе удастся спрятаться. – Петер взял командование на себя.

Лукас вложил в руки Мадлен окровавленный кинжал и снова потащил ее за собой.

Какой-то миг она тупо смотрела на оружие. Ей казалось, что она даже на языке ощущает вкус крови, и это спровоцировало у нее приступ удушья. Однако усилием воли она избавилась от стоявших перед глазами картин кровавого боя. Драгуны хотели их убить, у Лукаса и Петера не было другого выхода, кроме как, спасая ее и себя, уничтожить нападавших. И она сама тоже должна быть готова, если понадобится, защищать свою жизнь.

Пока они бежали, звуки боя, казалось, понемногу затихали, и Мадлен могла осмотреться по сторонам. От ужаса у нее перехватывало дыхание. Клубы темного дыма поднимались вверх; Райнбах полыхал в огне!

– Они сожгут город! – прокричала она и сама испугалась панических ноток в своем голосе. Слезы отчаяния хлынули из глаз и текли, обжигая кожу, по ее щекам.

– Не смотри туда! – Лукас чуть замедлил движение и нежно коснулся ее лица. – Все будет хорошо, Мадлен! А сейчас успокойся, ладно? Не надо сходить с ума.

Она несколько раз сглотнула и наконец кивнула. Когда чуть позже она увидела перед собой замок, вздох облегчения вырвался из ее груди. Здесь, во дворе и в зданиях, двери которых были открыты, везде толпились женщины и дети. Некоторые из телег и повозок, которые раньше тоже стояли тут, куда-то исчезли.

– Мадлен! – Пронзительный крик ее матери заставил Мадлен подпрыгнуть. – Слава богу, ты в порядке. – Анна-Мария бросилась к ней и притянула Мадлен к себе. Рыдая, она снова и снова гладила ее волосы. – У нас беда. Янни и Мария!

– Что с ними? – Сердце Мадлен сжалось. – Что случилось, мама?

– Мы разделились. Была такая страшная давка, а теперь они потерялись. Они исчезли. – У матери началась истерика.

Лукас схватил Анну-Марию за плечо.

– Где вы видели их последний раз?

Та с трудом могла отвечать, продолжая захлебываться в рыданиях:

– Где-то между замком и церковью. По пути вокруг было так много людей, а потом появились солдаты. Они… – Внезапно она замолчала и широко открыла глаза. – Пресвятая Богородица!

Мадлен развернулась и поняла, что привело ее мать в шок. Клубы дыма уже были хорошо видны с внутреннего двора замка. Это говорило о том, что горело уже не одно здание в городе.

– Мы пойдем на поиски девочек, – принял решение Петер. – Вы остаетесь тут…

– Нет, замок следующий на очереди, они его тоже будут штурмовать, – перебил его Лукас. – Берите повозки и уезжайте из города как можно скорее. Где Тынен?

– Там внутри, с Маттисом и твоей матерью. – Анна-Мария понемногу приходила в себя. Пока она говорила, к ним подошел, хромая, Герлах

– Слава всем святым, вы все живы. – Его лицо было серым от волнения. – Янни и Мария! – Он в отчаянии опустил глаза на свои костыли. – Я должен их искать, я должен…

– Мы найдем их. – Лукас подошел к нему. – Мы найдем их, я клянусь вам. А вы займитесь спасением остальных членов вашей семьи. Голландцев в четыре-пять раз больше, чем нас. Нам недолго осталось ждать, пока они полностью захватят город. – Он еще раз повернулся к Мадлен и коснулся ее щеки.

Она тяжело сглотнула, когда увидела его решительный взгляд.

– Обещай мне прийти на старый кирпичный завод. – Она посмотрела на Петера. – Пообещайте мне это оба!

Петер только кивнул в ответ на ее слова. Лукас поцеловал ее, и она осталась посреди площади замка, глядя, как эти двое плечом к плечу мчались прочь от нее что было сил – назад в полыхающий город.

Мадлен на мгновение замерла в оцепенении, но истошные вопли людей, испугавшихся клубов черного дыма в небе над городом, вернули ее к реальности.

– Пойдемте, мама, нам следует торопиться! Отец, забирайте Маттиса, Хедвиг и Тони. Вильгельми еще здесь? Нужно поскорее увозить наш скарб отсюда.

– Вильгельми пошел защищать город. – Герлах беспокойно потер лицо. – Я пытался объяснить ему, что это напрасные попытки, однако… Он должен, ведь таковым было решение городского совета. – Вздохнув, он развернулся и похромал к телегам. Мадлен смотрела, как он, жестикулируя, раздавал указания, затем обратилась к матери: – Пойдемте, мама, вам придется управлять одной из повозок. Я возьму на себя меньшую, а Хедвиг и Тони свою. Если на нас нападут, бегите в церковь. Надеюсь, там нас не тронут.

– Ты и вправду так считаешь? – Анна-Мария испуганно смотрела в сторону улицы. Уже и сюда, во внутренний двор замка доносился шум боя.

– Похоже, что нашим еще удается сдерживать голландцев, в противном случае захватчики уже были бы здесь. Пойдемте, поторапливайтесь! – Мадлен дернула мать за рукав платья. – Возьмите Маттиса на вашу повозку, отец поедет со мной.

Это была та еще задача – трем тяжело груженым повозкам выбираться со двора замка. Вокруг царили страх и паника. Женщины, дети, старики сновали вокруг в крайнем замешательстве. Одни, схватив столько вещей, сколько могли унести, пытались найти для них и себя безопасное место, другие в рыданиях и причитаниях бежали в замок в поисках убежища из мест, где уже кипел бой. Сообщения об ужасной бойне и тотальных грабежах передавались из уст в уста. Между тем, уже можно было не только увидеть дым, но и почувствовать запах гари, доносимый ветром.

Наконец все три повозки выбрались на проезжую часть улицы и покатились по направлению к воротам Фойхтстор. Мадлен с отцом ехали впереди на меньшей, запряженной коровами повозке, а добравшись до городских ворот, она спрыгнула наземь. Девушка отчаянно оглядывалась в поисках старика Айка, однако тот словно сквозь землю провалился. Ворота были закрыты, решетка опущена.

– Айк? Айк, где вы? – Мадлен чуть не сбили с ног нескольких куркельнских солдат, подбежавших к ней с расспросами, как далеко в город проникли непрошенные гости. Разминувшись с солдатами, Мадлен побежала дальше в сторону сторожки. Ее дверь была чуть приоткрыта; изнутри доносился девичий плач. Мадлен осторожно приоткрыла дверь, тихонько вошла – и воскликнула с облегчением:

– Мария, слава богу!

– Мадлен! – Мария, рыдая, бросилась в объятия старшей сестры. – Они меня чуть не поймали. Они хотели… Они толкнули меня на землю, и… я… Я ударила одного из них камнем по голове изо всех моих сил. Я думаю, я его убила.