Продана Миллиардеру - Валерия Ангелос

Точно опьянела. Но не от алкоголя. От этого невозможного мужчины, от нашего безумного вечера. Теряю чувство времени. Отдаюсь порыву.

Мне хочется целовать и трогать его. Потребность нарастает, пульсирует внутри. Хочется опять ощутить ту власть, которую я лишь слегка уловила раньше.

Глеб обхватывает мои бедра. Намеревается перевернуть и подмять под себя, но я упираюсь ладонями в стальную грудь.

– Нет! – выпаливаю решительно и улыбаюсь, облизываю распухшие от поцелуев губы. – Я сама хочу.

Его глаза опять абсолютно черные. Зрачки расширены до предела. Скулы четче и резче проступают под смуглой кожей.

Он возбужден. Заведен. И это только от моего поцелуя. А если пойти дальше? Если сделать гораздо больше?

Я накрываю губами его шею, прижимаюсь к той впадине, где вены вздуваются сильнее всего. Рычание тут же вырывается из мускулистой груди, а член вмиг твердеет, буквально таранит мои ягодицы. Неловко ерзаю, и тут же получаю ответную реакцию.

– Бэмби, – хрипло заявляет Глеб. – Ты слишком резво трешься. А я блять, не железный. Завалю и выдеру. Нечего на хере прыгать.

Я поднимаюсь, выскальзывая из его рук. Полотенце падает вниз, выставляя мое тело напоказ.

– Дьявол, – оскаливается Волков. – Да ты издеваешься.

Я опускаюсь на колени между его широко расставленными ногами, провожу ладонями по мощным бедрам. Я сама едва отдаю отчет в собственных действиях.

Глеб явно обалдевает от такого поворота. Он как будто не верит, что я и правда собираюсь довести все до конца. В его глазах вспыхивает удивление.

– Я хочу трогать тебя, как ты трогал меня, – выдаю как есть, скрываю смущение за нервной усмешкой.

Глеб молчит. Кажется, впервые за все время теряет дар речи.

Я голая перед ним. На коленях. Такого он точно не ждал. Да и я сама ничего подобного не планировала. Но почему нет?

Он мой первый и единственный мужчина. Меня притягивает к нему, будто магнитом. Разве плохо доставить ему удовольствие?

Я наклоняюсь вперед, прижимаюсь губами к рельефному животу. Моя грудь упирается в закостеневший от возбуждения член, словно дразнит. Тяжелая ладонь тут же опускается на затылок.

Запрокидываю голову назад, ловлю затуманенный взгляд. Таким я Глеба никогда прежде не видела.

– Раз начала, не затягивай, – говорит он.

Его голос полностью меняется. Едва удается различить слова в утробном рычании. Мужчина дышит рвано, буравит меня потемневшими глазами.

Я накрываю раскаленный член ладонью.

– Сожми, – отрывисто бросает Глеб. – Сдави сильнее.

Выполняю это распоряжение, но отдергиваю руку, когда Волков издает дикий рык, буквально взвывает.

– Блять, нет, – выдает он и хватает мое запястье. – Куда? Девочка моя, ты эту игру сама начала. Теперь продолжай.

– Но тебе же больно?

– Только когда отпускаешь, – чеканит, опускает мою ладонь на вздыбленный орган, накрывает пальцами, заставляя сдавить сильнее. – А вот когда все так, то мне охуительно.

Глеб показывает, что нужно делать, и как правильно двигать ладонью, а потом отстраняется, опять отдает мне контроль. Откидывается на спинку дивана. Его пальцы сжимают пряди моих волос и отпускают, сдавливают и вновь выпускают из цепкой хватки. Он не тянет и не дергает локоны в сторону. Просто трогает, странным образом ласкает.

Его член одержимо пульсирует, раздувается от моих касаний. Жилистый ствол напрягается. Вены разбухают и темнеют, наливаются кровью. Жар нарастает, разливается под гладкой кожей. Орган наполняется бешеной мощью.

Он в моей власти. Пьянящее чувство.

Я закусываю губу, а после склоняюсь и целую Глеба. Прижимаюсь ртом к возбужденному члену, провожу языком по нервно бьющимся венам.

Пальцы сильнее вплетаются в мои волосы, но ритм движений не задают, лишь перебирают локоны, путают пряди, зарываются дальше.

Я понимаю, что мне это нравится. Трогать его вот так. Смело. Порочно. Ощущать толчки крови под языком, пробовать возбуждение на вкус.

Я действую неловко. По наитию. Иду на поводу глубинного рефлекса. Повторяю линии раздувшихся вен. Облизываю длинный и толстый член. Стараюсь дать ему то наслаждение, которое он давал мне, но и сама вдруг завожусь, распаляюсь, ведь его бурный отклик действует возбуждающе.

– Сдави хер, – рычит Глеб, направляет мою ладонь. – Здесь. Крепче. Возьми глубже. Да, Лика. Да, девочка моя. Так. Еще. Сильнее. Блять, ты меня сейчас убьешь.

Он подсказывает мне что делать. Позволяет проявить инициативу, но когда нужно берет процесс под контроль. Не давит, не торопит.

Низ моего живота начинает пульсировать. Горячие импульсы пробегают под кожей, охватывают мышцы, пробуждают судороги и спазмы внутри.

Я и вообразить не могла, что это может быть так.

Раскаленный орган начинает подрагивать, и я взволнованно отодвигаюсь, выпускаю крупную головку изо рта и убираю ладонь в сторону.

Глеб притягивает меня ближе.

– Закрой глаза, Лика, – произносит хрипло, с трудом сдерживает рык. – Я хочу разрядиться на твое лицо.

Зажмуриваюсь, и горячее семя заливает кожу. Вязкие капли покрывают щеки и подбородок. Глеб размазывает их пальцами.

Невольно дергаюсь и напрягаюсь.

– Тише, – говорит Волков, дышит прерывисто. – Ты моя девочка. Моя. Ты моя Лика. И здесь нет ничего плохого. Все как и должно быть.

Он подхватывает меня, опять усаживает на колени. Сжимает дрожащее тело в жарких объятиях. И я понимаю особенно четко: такой мужчина никогда меня не отпустит. Хватка у него звериная. Волчья.

Глава 36

Вопрос переезда решается без особого обсуждения. Мы настолько сильно сближаемся за одну безумную ночь, что мне тяжело представить, как после этого я могу отправиться домой и отгородиться от Волкова. Нас притягивает точно магнитом. Отлипнуть трудно. Да и зачем? Хочется отдаться порыву, довериться судьбе. Впервые испытываю так много эмоций.

Я вижу, Глеб старается. Его отношение ко мне проявляется и в серьезных поступках, и в мелочах. Он окружает заботой, но при этом сдерживает свои захватнические инстинкты.

– Хочешь