Зона обетованная - Александр Федорович Косенков

– Расположен в месте силы, – нашел я единственное объяснение и на вопросительный взгляд Пугачева добавил: – Долго объяснять, да и не смогу. Тупой я пока в этих вопросах. Примем как должное и продолжим наши поиски.

Я приподнял подушку на тахте. Под подушкой лежала книга «Новейшая история России». Я знал, что она появилась в продаже лишь в самом начале этого года, и, протянув ее Пугачеву, ткнул пальцем именно в год выпуска.

Книгу внимательно читали. Из нее торчало множество закладок, многие страницы были подчеркнуты и перечеркнуты. Интерьер комнаты дополнял небольшой письменный стол с висевшей над ним картиной Нестерова «Русь уходящая». Ее наличие здесь, честно говоря, весьма меня удивило и даже привело в некоторую растерянность, слишком уж она совпадала с недавними высказываниями генерала. Пожалуй, стоило над этим задуматься.

Пугачев, осмотрев тем временем все закутки и стены в поисках возможных тайников и запасных выходов, подтолкнул меня в бок:

– Ты чего стоишь, как мешком стукнутый?

– Размышляю.

– А чего тут размышлять? Ноу тут рации. Двигаем дальше. Окон тут тоже ноу. Значит, где-то должен быть запасной выход, через который они и сделали ноги.

– Очень просто, – сказал я, поднимая упавший стул и пристроив его на то же место, где он стоял, пока его не сбило упавшей дверью.

В потолке под стулом, почти незаметный в деревянной обшивке, был замаскирован люк. Став на стул, можно было легко до него дотянуться и открыть, что я и сделал. Судя по всему, генерал, в силу своего почтенного возраста и невысокого роста, вряд ли мог подтянуться и забраться наверх. Он просто поднял руки, и Донатас легко поднял его. После чего они осторожно закрыли люк и через чердачное окно выбрались наружу.

Комментируя, я проделал весь этот путь и спрыгнул на землю.

– Генерала здесь подхватил на руки Донатас, – закончил я и придержал спрыгнувшего следом Пугачева.

– Алексей, ты же прирожденный сыскарь! – хлопнул тот меня по плечу. – Кончится все благополучно, возьму тебя в свой отдел. Нечего тебе дурака валять с какими-то птичками. Нам такие, как ты, позарез.

– Спасибо, конечно, за предложение, только это не я. Просто здесь место силы. Генерал недаром устроил тут свой кабинет и спальню. Если это не так, то не знаю. По-моему, столько, как он, не живут.

– Что-то на меня эта сила не действует, – не согласился Пугачев. – Да и на остальных, по-моему, тоже. А насчет «живут – не живут» – сколько ему, думаешь?

– Наверняка за сто.

– С тридцать первого года. Считай.

– Откуда вы знаете?

– Выберемся – расскажу. Многого я, правда, пока еще не знаю, но кое до чего мои ребята уже докопались. История, достойная анналов. Весьма поучительная, кстати.

– Куда дальше? – спросил я, ощущая, что и меня начинает доставать чувство почти нестерпимого голода.

– А что твоя сила вещает?

– Вещает – есть хочу.

– Моя тоже. Только давай пробежимся вон до того скворечника. Я его еще в прошлый раз засек. Все ломал голову, как они его туда затащили. Потом понял, соорудили на месте из подсобных материалов.

– Видите, и на вас место силы начинает действовать.

– Потом разглядел – провод. Смотри, вверх по скале. Замаскировали. Потом на лесину. Видишь?

– Не вижу.

– Глаз на такие прилады не набит. А вот поперечину они грубо приколотили. И вообще место неудачное. Открыто для связи только в одном направлении.

– Так ему, наверное, только в одном и надо было.

– Может быть, может быть. Направление, между прочим, на наш поселок. Поэтому беру свои слова обратно. Очень точная точка. Со всех сторон гольцы, а здесь, пожалуйста – коридорчик.

– Думаете, здесь рация?

– А вот сейчас и поглядим.

Войти в помещение, которое Пугачев назвал скворечником, на первый взгляд оказалось делом весьма сложным. Одной стороной «скворечник» был словно впаян в отвесную стену скального обрыва гольца. Другая его сторона была цельнометаллической, без малейших признаков какой-либо двери или окна и была поднята довольно высоко над землей. Без приставной лестницы добраться до нее не представлялось возможным.

– Раз ни спереди, ни сзади, ни по бокам, значит, или сверху, или снизу, – поразмыслив, сделал вывод Пугачев и, слегка согнувшись, зашел под загадочное помещение. – Что и требовалось доказать, – довольно констатировал он, потянув вниз за свисавшую веревку складную лестницу, по которой поднялся к почти незаметной двери, легко открывшейся от первого толчка. – И это уже настораживает, – прошептал он, осторожно заглядывая внутрь. – Либо мы опоздали, либо это с какой-то целью, о которой мы пока понятия не имеем.

– Либо рации тут никогда не было и скворечник предназначен для каких-то других целей, – поднимаясь следом, не удержался я от скептического замечания, слегка обиженный тем, что инициатива поиска безоговорочно перешла к Пугачеву. И надо сказать, что теперь он вел его вполне профессионально.

– Да нет, вот она, голубушка! – радостно провозгласил открывший еще одну дверь Пугачев. – Странно… Даже не выключена. Торопился слинять?

Он подошел к рации и уверенно сел на место радиста. Рация была из последних, достаточно навороченных. Я с такими еще не имел дела. Можно даже сказать, в глаза не видел. И вообще, в отношениях с радиоэлектроникой старался придерживаться тактики салаги, следующего советам старших и опытных товарищей. Тем не менее, когда Пугачев смело взялся за ручки настройки, пробормотав:

– Попробую связаться с ребятами, – я вмешался: – И, очень возможно, собьете диапазон, по которому генерал связывается со своим поставщиком или кто он там еще.

Пугачев отдернул руки от рации и даже отодвинулся от нее вместе со стулом. Тем более что рация вроде бы ожила. Искаженный расстоянием и помехами голос забубнил:

– Дед вызывает Серова, Дед вызывает Серова. Почему не отвечаете? Прием… – И некоторое время спустя: – Дед вызывает Серова…

– Под нашего Деда, сволочь, подстраивается, – неприязненно пробормотал Пугачев. – Ну, что делать будем?

– Давай ответим, – неуверенно посоветовал я.

– И сорвем операцию, – прошипел Пугачев, показав мне кулак.

– Так вы ее уже сорвали.

– Какого хрена! Почему? – продолжал шипеть Пугачев.

– Потому, что все пошло совсем не так, как вы планировали. Теперь надо все начинать заново. И еще мне кажется, что Дед – это Дед. Пустите меня к рации, Борис Борисович. Я ему отвечу.

Озадаченный и даже несколько ошеломленный моим ответом, Пугачев молча уступил мне свое место, и я смело вышел на передачу:

– Здравствуйте, Юрий Борисович. Говорит Алексей. Орнитолог, научный сотрудник. Помните, мы с вами встречались перед моим отлетом? Как слышите меня? Прием…

Я переключился на связь.

– Повторите еще, не понял. Повторите…

Голос был растерянный, неуверенный. Совсем не похожий на глубокий, уверенный, хорошо запомнившийся мне голос