Кровь ниори - Людмила Минич

И тут Леки услышал другую музыку, протяжную, тревожную и полную любви одновременно. Девушки услышали тоже, на мгновенье сбились с прежнего ритма, встрепенулись и закружились, раскинув тонкие руки, кто быстрее, кто медленнее, Леки не мог рассмотреть каждую из них, только всех вместе. Как только он пытался присмотреться к какой-то одной, то вездесущие пятна света обволакивали и ее, и тех, кто рядом. Леки переставал таращиться, и опять они кружились перед ним все вместе, изгибая руки и плечи так, будто в них и не было костей.

Вдруг руку у кисти пронзила резкая боль. Девушки исчезли, а Леки от всего сердца прибил кровососа. Лесной пей, первый в этом году – и уже бешеный. Не было больше никаких девушек, лишь угасающие языки пламени плясали перед ним прощальный танец. И музыки не было, только песня. Пел Триго. На языке, уже знакомом Леки, но непонятном, он пел о чем-то далеком и светлом, дорогом его сердцу. И голос у него оказался под стать песне, такой же светлый, чистый и сильный. Леки откинулся на траву под пологом сросшихся ветвей, заботливо созданным тремя лесными великанами, и долго слушал пенье ниори, сливавшееся со слабым гулом и треском умирающего пламени и шелестом ветра.

Во сне он не видел ни Дэйи, ни кого другого, лишь пламя, направлявшее его на северо-восток, и девушек с длинными светлыми волосами, указывавших туда же.

На рассвете они снова сорвались с места, едва подкрепив силы очередной лепешкой и горстью орехов.

– Куда? – спросил Триго.

– Он поехал на северо-восток, обратно в Эгрос, – нечетко ответил Леки, набивая рот. – Если поспешим, мы догоним его, я уверен.

– Северо-восток обширен, и почти все дороги ведут в Эгрос. – Триго выжидающе глядел на него.

– Я знаю, как его найти, – как можно увереннее бросил Леки, ведь пока ему верят, как путеводной звезде, он должен ею быть. Как же иначе? – До ближайшей дороги или тропы доберемся. Он ведь наверняка по дороге поедет для быстроты. Мы – тоже.

– Опасно, – с сомнением отозвался ниори, – может, вдоль дорог? Недалеко от них, чтобы из виду не терять?

– Нет! – Леки тряхнул головой. – Нельзя ни капли времени терять, если хотим вовремя поспеть! Ничего с нами не случится! Да и кто нас тут искать будет? Глушь!

– Глухие места, – согласился Триго, – здесь и троп нет, не то что дорог. Поселок в несколько домов, где мы с Имой еду покупали, – и то удача. Ты думаешь, зачем бы стражи привели нас в это приграничье?

– Мы уже далеко на восток отошли, – стараясь быть уверенным, ответил Леки, – скоро должна тропа показаться или дорога. А там будем держаться пути на север, в Эгрос. Я чувствую, куда нам надо, не ошибусь.

– Хорошо, – легко согласился Триго.

Леки отправил в рот горсточку орехов. Почти залпом торопливо запил водой из фляги и кинулся седлать Ста. Конь ниори стоял уже оседланный, готовый в путь.

– Слушай, – спросил он, суетясь спиною к Триго, – а что это ты вчера за песню пел?

– Просто.

– Ничего не просто, – Леки продолжал старательно прятать лицо. – Я под это «просто» такого навидался!

– Что?

– Ну, девушек видал, ужасно красивых, только тонких, с длинными волосами. Они плясали под твои песни, потом кружились так, что у меня сердце чуть не остановилось. А потом меня пей укусил, и я понял, что это ты пел. И вроде не было девушек никаких…

– Это не песня, это раздумье. – Триго легко поднялся и подошел к своему коню, пристегивая последнюю сумку к седлу. – Ни о чем и обо всем. У нас часто так поют. В Идэлиниори… Поехали! – Взлетел в седло. – А девушек не было. Это ты луини видел, и хорошо, что в образе девушек. Значит, они с тобой хотят быть в дружбе.

– А если бы нет? – Леки тоже взлетел в седло.

– Тогда чудищ увидел бы или что-нибудь еще похуже, – улыбнулся спутник, тронув коня с места.

Уже к середине дня они нашли тропу, узкую и заросшую, но это была хоть какая-то дорога, и они тронулись по ней. После вчерашних знаков, посланных то ли пламенем костра, то ли местными луини, Леки больше не сомневался. Теперь он пристально всматривался в каждое дерево, каждый куст, каждый камень. Знаки замечать очень трудно. Вот дерево, раздвинувшее ветви во все стороны… Как знать, вдруг одна из них и есть та, заветная, что указывает путь? Чтобы не пропустить нужных знаков, он попытался «заснуть» прямо в седле, опустил слегка веки, выронил поводья, предоставив Ста самому себе и Триго, то и дело дергавшему за повод.

Потом ниори и вовсе взялся вести коня Леки, бросавшего вслух лишь указанья: «вправо», «влево взять», «чуточку левее». Так они и набрели на тропинку и последовали ее изгибам, чтобы Леки хоть немного отдохнул. То ли луини просто вывели их на тропу, то ли Дэйи и впрямь проезжал здесь, ясно было лишь одно: дар Леки начал давать плоды, оставалось лишь следовать ему.

Когда он погружался в сон наяву, некрепкий и призрачный, готовый каждый миг очнуться от видений и посмотреть на мир обычными глазами, деревья начинали согласно качать верхушками, склоняться перед ним, нужная ветвь сама привлекала его внимание, стрелой указывая верное направление. И этот новый лес, расступающийся перед ним, дружески кивающий, приветствующий его, нравился Леки намного больше, чем тот, обычный. Поэтому и отдыхал он недолго, ныряя вновь и вновь в тот, другой лес, другой мир. Иногда даже казалось, что он слышит отзвуки музыки ветра, подобно вчерашней, и тогда он приветствовал луини.

– Так нельзя, – скрежетом ворвался в его мир голос Триго. – Очнись! Нам надо остановиться. Хотя бы поешь!

Леки поначалу отмахнулся, не сообразив, с кем имеет дело, потом очнулся.

– Торопиться надо! Я не устал!

– А я устал! – резко бросил ниори. – Ты, Леки, себя не видишь. В глазах блеск, и лицо посинело… Мы сделаем остановку.

Они забрались в лес недалеко от дороги, и Леки, едва коснувшись травы, заснул мертвым сном.

К вечеру тропинка пересекла наезженную торную тропу. Здесь, видать, места больше обжитые. Сначала они держались тропы с опаской, дважды, завидев впереди еще далекую тень, забивались в лес, под прикрытие деревьев и кустов. Оба раза это оказывались такие же путники, как и они, и друзья осмелели. В третий раз, уже в сумерках, они съехались с тремя всадниками. Не понять, кто такие, то ли треи, то ли иные искатели приключений. Встречные подозрительно косились на них, видно, тоже не очень уверенные в своем превосходстве на случай стычки. Они благополучно разминулись, и с тех пор Леки с Триго скрывались в лесу только для ночлега.

На следующий день тропа начала петлять, потом пересеклась другой тропой, по виду не меньше хоженной. Леки опять сделал уверенный поворот, Триго последовал за ним. Уверенность Леки его восхищала, а вот наваждение, понемногу овладевавшее другом, беспокоило. Сегодня он заставлял делать остановки уже трижды, но Леки не считал, ему каждый раз казалось, что это первая. И каждый раз он засыпал, не бросив в рот почти ни крошки, а пробуждался бодрый и полный сил, и чем дальше, тем скорее. Ближе к вечеру Триго снова объявил остановку. Леки, как всегда, упал на траву, но не успел ниори даже съестные припасы разложить, как тот проснулся и вскочил, готовый к новому переходу.