Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I - Питер Акройд

Летом 1561 года епископ Карлайльский доложил, что во многих церквях его епископства до сих пор служили мессу — с молчаливого согласия местного лорда. Тем же летом судьи Херефорда распорядились, чтобы День святого Лаврентия отныне считался церковным праздником или выходным днем. Ни один мясник не продавал мясо и ни один торговец не осмеливался открыть свой магазин в этот день. В Девоншире был оказан прием неортодоксальным священникам (католикам), где их «потчевали и прославляли так, что даже сам Христос не мог быть удостоен столь почтительного обращения». Епископ Винчестерский сетовал, что его люди «упрямо пресмыкались перед суевериями и папой, при этом не было недостатка в священниках, что ежедневно бы внушали им то же самое». В городском совете Херефорда не было «ни души, что относилась бы к сей [протестантской] религии благосклонно». Лишь шестеро практиковали ее в Ладлоу. В 1567 году семнадцать церквей на востоке Йоркшира до сих пор имели католические атрибуты, а семью годами спустя в более чем дюжине церквей Нортгемптоншира имелись галереи над алтарной преградой, которые давно были запрещены. В годы правления Елизаветы в Ланкашире вели деятельность семьдесят пять священников-католиков, в Йоркшире — еще сто.

Пусть большая часть населения до сих пор склонялась к прежней религии, мало кто стремился воспротивиться властям, открыто практикуя ее — по крайней мере, в Лондоне и на юго-востоке Англии. Некоторые люди утверждали, что если, посещая протестантские богослужения, они совершают грех, то грех этот падет на королеву. Пока они еженедельно посещали церковь и совершали новые обряды протестантской веры, они были свободны верить во что угодно. Они могли как верить во что-либо, так и ни во что не верить. Было легче и безопаснее исполнять и подчиняться, чем оказывать сопротивление.

Поэтому протестантские службы были гибкими, если не сказать двусмысленными, и открыто предлагали лишь то, во что верил каждый христианин: правила богослужения и церемониал могли быть некоторым образом изменены, чтобы соответствовать религиозным предпочтениям конгрегации. Так, в 1564 году Сесилу доложили о том, сколь по-разному проходят богослужения: «некоторые совершают церковную службу и молитвы в алтарной части; другие — в нефе… одни строго придерживаются буквы священных книг, а другие смешивают метр псалмов… некоторые причащаются, преклонив колени, иные — стоя; кто-то принимает крещение в купели, кто-то — в водоеме; некоторые крестятся, некоторые — нет».

Отсутствие порядка наблюдалось и в одеяниях священнослужителей. «На некоторых служителях стихарь, на некоторых его нет; на некоторых квадратная шапочка, на других же круглая, на третьих шапочка с пуговицей, на четвертых круглая шляпа; кто-то облачен в одеяния ученого, кто-то — в другие». Много жалоб было по поводу отсутствия должного внимания при совершении церковных служб и формального к ним отношения. В церквях не на чем остановить взор: все былые украшения изъяты из церковных помещений. Отмечалось, что по воскресеньям в пивных было не протолкнуться, и люди готовы с куда бо́льшим рвением пойти на медведя, нежели посетить церковную службу. Когда исчезли великие обряды, появилось много людей, которые, как выразился один клирик, «кувшин эля почитали сильнее, чем церковную кафедру, а скирды хлеба — более дверей в церковь; они, приходя на службу не из набожности, а из желания следовать моде, довольствуются тем, что, пару раз сняв шапку и преклонив колени, кашлянув и сплюнув» поют псалом или дремлют во время проповеди. Что касалось священнослужителей-протестантов, было всего семь тысяч посвященных в сан из общего числа в девять тысяч духовных лиц.

Однако было бы неблагоразумно преувеличивать ревностный характер позиции католиков. Еще за восемнадцать месяцев до вступления Елизаветы на престол венецианский посол предположил, что лишь очень малое число не достигших тридцатипятилетнего возраста англичан были истинными католиками. Новую религию они не приветствовали, однако старую веру уже потеряли. Они были «безучастными к религии», как окрестил их один бенедиктинец. Поэтому мы предполагаем, что в стране наблюдался весьма высокий уровень равнодушия к религии. Мужчина или женщина того возраста уже и не смогли бы вспомнить те времена, когда монарх не был главой церкви, впрочем, этот факт вряд ли мог пробудить в людях набожность.

К безразличию добавлялись неуверенность и замешательство. Епископ Солсбери, читая проповедь перед королевой, сокрушался о том, что «бедные люди покинуты и брошены, словно овцы без пастуха… от них требуют сменить религию, и они не ведают, куда им идти, ведь некому их наставить: они не понимают ни от чего надо отказаться, ни что следует принять». Многие и вовсе пребывали в невежестве. Один пожилой человек, услышав, что будет спасен через Христа, сказал в ответ: «Сдается мне, я однажды слышал о человеке, о котором вы говорите, в спектакле в Кендале, что назывался „Тело Христово“, в котором был висевший на дереве человек, истекавший кровью».

Некоторые, однако, имели весьма четкое представление о том, во что от них ожидалось верить. Уже в 1572 году анонимный летописец указывал, что за пределами Лондона менее чем один из сорока человек был «добросовестным и истово верующим проповедником». Это небольшое и ревностное меньшинство черпало недюжинное вдохновение в «Книге мучеников» Фокса, опубликованной весной 1563 года. Та содержала пронзительные и подчас наводящие ужас истории о тех, кто принял сожжение за новую веру в правление предшественницы Елизаветы — Марии. Например, Фокс описал тяжелую участь женщины, которая родила дитя в то время, как языки пламени сжигали ее в Гернси; младенца бросили в огонь к матери. Когда-то эту историю считали выдуманной, однако другие документы эпохи предполагают, что она случилась в точности так, как описал ее Фокс. Ксилографии книги представляли собой бриллианты агиографии. Благодаря этой книге страна, лишенная одних святых, обрела целую плеяду других.

Фокс создал новую историю Реформации, в которой англиканская церковь сохранила «старинную древнюю церковь Христову», которая постоянно находилась в тени католической церкви. «Время Антихриста», начавшееся примерно в 1100 году наконец завершилось. Фокс объявлял следующее: «Поскольку Господь объединил нас, англичан, здесь, в одном государстве, а также и в одной церкви, будто на одном корабле, давайте не калечить и не делить этот корабль». В тот период в понятие государство входили политическое образование и всеобщее благо; это был образ общества, выходящего за рамки личных интересов и горечи разногласий и постулирующего идеализированный и плодотворный союз всех владений королевства. Целью было «богоугодное государство».

Англичане в очередной раз стали избранным народом. Путем создания протестантской историографии Фокс, по сути, придал новой религии форму и содержание. Книга выдержала пять изданий в годы правления Елизаветы и стала наиболее популярной и незаменимой из всех книг о вере — после Библии. В конце концов поступил приказ о том, чтобы эта книга — наряду с «Парафразами» Эразма Роттердамского — была в каждой приходской церкви.

Многие ревностные протестанты не были удовлетворены религиозным урегулированием и ждали дня, когда будут осуществлены очередные реформы. Один из них — декан Уэлского кафедрального собора — научил свою собаку срывать папские квадратные шапочки со всех клириков-конформистов, которые отваживались их надеть. В 1560-е годы подобные радикально настроенные люди еще были частью неспокойной и раздосадованной елизаветинской церкви, однако уже начинали отстаивать свою самобытность. Например, именно в этот период из церкви в более широком смысле начало выделяться пуританское движение. Сотня лондонских священников была созвана в Ламбет, где перед ними выступил духовник в традиционном облачении, состоящем из четырехугольного головного убора, столы и мантии ученого. Когда прибывших священников спросили, наденут ли они то же самое облачение, они пришли в смятение. «Невероятно сильны, — вспоминал один наблюдатель, — были муки и страдания этих священнослужителей». Они воскликнули: «За такой порок наши души будут погублены!» В конце концов шестьдесят один человек согласился надеть эти одеяния, в то время как тридцать девять были временно отстранены от своих обязанностей и должны были в течение трех месяцев подчиниться.