Наши дети. Азбука семьи - Диана Машкова

Много лет назад Даша Большая во время одного из немногих откровенных разговоров рассказывала мне о самом страшном периоде ее жизни – когда она потеряла семью. Сначала ее поместили в больницу на несколько недель. Там закрывали снаружи на швабру, чтобы узники «сиротской палаты» не разбегались. Потом она попала в приют. Решетки на окнах, камеры даже в душевых, никаких прогулок. И только после этого – в детский дом. За короткий период три перемещения, во время которых никто и ничего не объяснял ребенку. Сколько лежать в больнице, в запертой палате? Что будет завтра? Куда тебя повезут? Ответа нет…

Рассказ Дани был словно под копирку. Те же события. Те же чувства. Сначала поместили в больницу и заперли на замок в палате. Хочешь в туалет? Стучи в дверь. Нужно на воздух? Не положено. Долго лежать? Сколько скажут. Дальше приют, разве что название цивилизованное, «реабилитационный центр», а так все те же железные решетки на окнах. Куда повезут дальше? Когда? Кто? И только после больницы и приюта ребенка ждало распределение в детский дом.

Кто и для чего придумал эту схему?

Ведь если нужен осмотр врача, достаточно нескольких часов в клинике. Если ребенок остался один, можно найти друзей семьи или приемных родителей с готовыми документами, которые могут принять хотя бы на время – до того, как удастся найти постоянную семью. Я уже не буду повторяться про профессиональную семью.

Но дети травмируются сначала разлукой с родителями и близким окружением. Теряют свой дом, в котором родные запахи, собственные вещи, игрушки. Даже если в этом доме не было счастья, привычка к нему все равно была. А потом получают новые травмы при каждом перемещении в чужое пространство – больницу, приют, детский дом.

Тратятся гигантские деньги, – наши с вами налоги – на которые содержатся все эти учреждения. И при этом большинство людей в стране продолжают считать, что система детдомов это благо и мы без нее никуда. «Не на улицу же детишек», – говорят они, сердобольные. А если хотя бы один раз как следует подумать?

Большая беда нашего общества в том, что взрослые не в состоянии поставить себя на место детей. Процедуры и «услуги», которые определяют жизнь несовершеннолетних в нашей стране, зачастую работают вне учета их интересов и потребностей. Они работают так, как удобно взрослым. Создают рабочие места и обеспечивают занятость.

Как стать родным

В Дане – как и во всяком подростке – боролись между собой взрослый человек и малыш. С одной стороны, он не мог обходиться без меня, требовал постоянного внимания. А с другой – ему нравилось выглядеть всезнающим и даже просвещать окружающих в разных важных вопросах. Многие вещи, кстати, весьма обогащали меня в части подростковой культуры, за что я была благодарна ребенку. Сериал Sex Education, например, точно заслуживает внимания родителей – о нем все мои большие дети сказали «стоит посмотреть», и я не жалею, что провела с ним немало часов, хотя обычно намеренно не смотрю сериалы, чтобы не терять много времени. В музыке то, что показывал Даня, меня не особенно вдохновляло, но, по крайней мере, это было забавно. Он рассказывал о Vogue и других направлениях в танцах. Показывал новые клипы Billie Eilish и многое другое. Я смотрела, слушала, вникала. Что-то нравилось, что-то, наоборот, не вызывало никакого энтузиазма. Но сам процесс – сидеть рядом, уткнувшись носами в один экран смартфона, и после обсуждать увиденное – сближал.

– Ну-у-у, – протянула я как-то в ответ на очередную попсовую зарисовку, – прикольно, конечно! Но я не такая.

– А тебе кто из музыкантов нравится?! – тут же спохватился Даня.

Он все еще старался понравиться мне, хотя после секатора это уже точно было лишним.

– Гребенщиков.

– Э-э-э-э, – протянул ребенок неуверенно. – Что-то где-то слышал.

– Дремучий ты, Даня, – поддела я, – Борис Борисович это наше все! Ладно, поехали дальше. Шнур.

– О, это да! – он оживился. – Супер.

– Гражданская оборона, – решила я осложнить задачу после налево и направо известного всем Шнура.

– Егор Летов?! – он подскочил на месте. – Круто!!!

– Да лаааднооо?! – у меня буквально выкатились глаза. – Ты знаешь Летова?

– Гранииицы клюююч переломлен пополааам, а наш дедушка Ленин совсем усоп… – тут же пропел Даня в доказательство, правильно интонируя.

Это было удивительно! Все слова оказались на своих местах, он отлично знал мелодию. От восторга я хлопнула рукой по столу и побежала делиться радостью с Денисом – он возился с инструментами рядом, в кладовой.

– Ты как хочешь, – сообщила я мужу, шутя, – а Даню мы оставляем себе навсегда!

Хотя, конечно, это и так было давно понятно.

– Что случилось на этот раз? – флегматично поинтересовался супруг.

– Человек Егора Летова знает!

– Аа-а-а, ну да. Это аргумент.

Мы с Даней перемигнулись и весело рассмеялись. Денис посмотрел на нас, покачал головой, но все-таки тоже улыбнулся.

Хорошо, когда родители и подростки могут открыто говорить о своих предпочтениях в культуре и искусстве. Миры разных поколений становятся ближе через уважение и узнавание. А уж если вдруг – чудом! – найдутся общие интересы, то это само по себе становится почвой для укрепления отношений.

Первые полтора-два месяца жизни Дани в нашей семье я пребывала в состоянии эйфории. Давно ничего подобного не испытывала – со времен появления Гоши в нашей семье – ходила точно летала. И чувствовала себя так, словно меня подключили к мощному источнику энергии. Я много думала о нашем пути – а ведь мы с Денисом могли тогда, 7 лет назад, свернуть не туда. Не решиться удочерить Дашу, следом за которой в наш дом пришла огромная радость, а потом все остальные дети, и ничего подобного в своей жизни не испытать! Да, трудностей было немало, но невероятное счастье – умноженное каждым ребенком – перевешивало стократ.

Только теперь мне стал в полной мере понятен смысл многодетности: сумасшедший опыт и самые яркие эмоции. За похожими ощущениями, мне кажется, люди поднимаются на Эверест, прыгают с парашютом и занимаются экстремальными видами спорта. А родительство даром дает невероятный адреналин и накал страстей.

Даня оказался невероятным ребенком. Он понимал все, что я говорю. Он чувствовал сам и откликался на чувства других. Он не воевал с нами, не бился в кровь, пытаясь занять место главы в семье. Я просто не могла поверить, что такое бывает: сразу – понимание и любовь. Конечно, с Денисом у Дани не все шло так гладко, как со мной, но они оба держались и старались не задевать друг друга. Хотя я и ощущала постепенно растущее раздражение – Даня «блокировал» меня порой на много часов подряд, и Денису это очевидно не нравилось. Но я старалась следить за ситуацией. В принципе, обычная история для мамы, у которой много детей – уделять каждому личное время не в общем кругу семьи, а индивидуально. При этом супруг, разумеется, на первом месте. Мне казалось, нам удастся сохранить гармонию и баланс: все-таки немалый опыт принятия уже был.