Моя сестра Роза - Джастин Ларбалестьер

– Я же сказала тебе, что я умная. Мы с тобой одинаковые, – говорит она. Я слышу, как у нее на зубах хрустят мюсли. – У нас одинаковый мозг.

– Если бы это было так, я тоже был бы умным. Но ты всегда говоришь, что я совсем не умный. – Будь я умным, я бы уже давным-давно сбежал от этой семьи, от Розы. Я бы давно понял, что представляет собой Дэвид.

– По сравнению со мной ты не умный, но ты умнее большинства людей. Потому что у нас одинаковый мозг.

– Нет, Роза, это не так.

– Я думала, ты никогда не врешь, Че. Мы оба видели снимки.

– Я – не мой мозг. Доктор сказала, что мой снимок еще не означает, что я такой же, как ты.

– «Доктор сказала», – пародирует меня Роза.

– Есть еще наше окружение, есть ДНК. Мы – это не только морфология нашего мозга.

Роза хихикает:

– У нас с тобой все одинаковое. Мы живем вместе. У нас одни родители.

– Нет. Не совсем так. Я на семь лет тебя старше. Это все меняет. Первые семь лет моей жизни мы прожили в одном и том же доме, в Сиднее. У меня была стабильность. А у тебя почти вся жизнь прошла в разъездах. Пять разных стран, миллион разных городов, квартир, школ, репетиторов. Это был полный хаос. К тому же я за тобой присматривал. Я был твоим третьим родителем. Я заботился о тебе, Роза. Забота о тебе меня изменила. Дэвид открывал в тебе твои худшие стороны. Но не я. Я…

– Я тебя спасла, – перебивает Роза. Такой самодовольной я ее еще никогда не видел. – Если ты не такой, как я, из‐за того, что присматривал за мной, значит, ты не психопат благодаря мне. Если бы я не родилась, Че, ты был бы мной. Дэвид учил бы тебя быть хорошим маленьким психопатиком. Ты стал нормальным человеком из‐за меня. Почему ты меня не благодаришь?

На этот раз Роза не улыбается. Она смеется.

На сборы у меня уходит совсем немного времени. В этот раз у нас нет грузового ящика. Мы снова берем с собой только то, что можем унести. У меня один чемодан и один рюкзак. Вещей у меня больше, чем в них помещается, так что я решаю оставить книги и самые протертые треники с футболками, а вместо них беру боксерское снаряжение. Постер с Али придется оставить здесь. Я смотрю на шрамы у него на костяшках, перевожу взгляд на свои руки. На них синяки с последнего спарринга. Я бы хотел отдать этот постер Соджорнер, но она запретила мне ей звонить. Я хочу лишь одного – позвонить ей.

Я заставляю себя думать о том, что возвращаюсь домой. Джорджи, Назим, Джейсон. Они знают, что я скоро приеду. Джейсон думает только о себе: «Супер. Придешь на мой следующий бой». Джорджи и Назим задают миллионы вопросов. Я обещаю все им рассказать, когда прилечу. Но я не уверен, что расскажу им. Не уверен, что хочу хоть кому‐то рассказывать про черную дыру у меня в мозгу. На нас не подали в суд. Смерть младшей сестры Лейлани Макбранайт представили как несчастный случай, особой огласки она не получила. В конце концов, Лейлани широко известна лишь в узких кругах мира моды.

Я складываю мягкие рубашки, которые купила мне Лейлани, и чувствую, что сейчас разрыдаюсь. Я буду скучать не только по Соджорнер. «Как упаковывать модные шмотки, которые ты мне купила?» Вместо ответа Лейлани мне звонит.

– У тебя есть папиросная бумага?

– Ты подстриглась! – Волосы у нее теперь короче моих. Острижена под машинку, выглядит словно арестантка. – Два миллиметра?

Лейлани кивает.

– Слишком отросли, так что, – она сводит и разводит пальцы, изображая ножницы, – я с ними разделалась. Тебе бы тоже подстричься.

Это правда. Волосы падают мне на глаза. Я откидываю их назад.

– Времени не было. – И денег. И желания. Прическа не имеет значения.

– Папиросная бумага есть?

– Не-а.

– Используй старые футболки. Только чистые! Разложи их между рубашками. Смотри, чтобы бирки от футболок не касались рубашек. От них останутся следы. – Она передергивает плечами. – Бирки могут сильно повредить хорошую ткань. Лучше их срезать. Складывай рубашки как можно меньше. Тебе надо избежать заломов. Как только окажешься дома, повесь их на вешалки. Только не на проволочные!

Я делаю под козырек. Лейлани мне кивает.

– Спасибо, – говорю я. – За советы, за одежду, за то, что научила меня ее ценить.

– Рада помочь, – отвечает Лейлани, словно она из службы поддержки клиентов. Но я вижу, что она говорит искренне.

– И за то, что показала мне этот город.

– Пожалуйста.

– И за то, что научила жестко шутить.

– На здоровье.

Она на миг отворачивается.

– Я буду скучать по тебе, – говорю я.

Лейлани улыбается.

– Особенно по твоему смеху.

– Ой, замолчи! Будешь плохо себя вести, отправлю тебе рингтон со своим смехом.

– Пожалуйста! Я об этом мечтаю!

– Но мы еще увидимся, Че. Ты ведь сбежишь от Розы? – Она придвигается ближе к экрану, так что я вижу только ее глаза. – Обещаешь?

Я киваю:

– Обещаю.

– Когда ты станешь свободным, я тебя навещу, где бы ты ни оказался. – Я знаю, что она так и сделает.

– Я буду рад.

Она ухмыляется, словно показывая, что серьезный разговор окончен:

– Я хотела бы познакомиться с твоей подружкой Джорджи.

– Она бы тоже хотела с тобой познакомиться, – говорю я, пытаясь придумать что‐нибудь легкое и ни к чему не обязывающее. Но вместо этого делаю глубокий вдох: – Если увидишь Соджорнер, скажи, что я ее люблю.

Лейлани качает головой:

– Не сейчас. Может, позже. Джейми говорит, Сид нелегко далось расставание с тобой.

У меня сжимается горло. Еще не прошло и дня, и я каждую минуту готов был написать Соджорнер.

– Я так по ней скучаю, – шепчу я.

Лейлани смотрит в сторону. Не надо было этого говорить. То, что я потерял Соджорнер, – ничто по сравнению с тем, что Лейлани потеряла Майю.

– И я скучаю по Майе, – говорю я ей.

– Мне кажется, боль никогда не пройдет. – Она не пытается скрыть свое горе. Оно разлито у нее по лицу.

– Должна пройти, – говорю я. Но не уверен, что сам в это верю.

– Здесь мало кнопок.

Роза сидит между Салли и мной. Салли у окна, я у прохода. На этот раз мы не в бизнес-классе. Роза недовольна. В салоне экономкласса пахнет потом тысяч людей, сидевших здесь до нас. Но воздух такой же, как тогда в бизнес-классе, – несвежий, пахнущий переработанным пластиком, лишенный всякой влаги. Язык у меня уже липнет к нёбу.

– И дело вовсе не в том, что они не могли отправить нас первым классом. Они просто злые. Ты хотя бы попросила их купить нам билеты в бизнес-класс? – спрашивает Роза у Салли.