Записки бизнесюка - Павел Чувиляев

За 4 года мы объездили на КАМАЗе практически всю страну. Всё было хорошо. По Татарии мы раньше ездили через Казань, но такого, что случилось с нами в 2013-ом, ранее не было никогда. То, с чем мы столкнулись в Набережных Челнах, я называю циничным фашизмом! Мы ехали из Соликамска, загруженные рулонной бумагой. На комбинате пустую машину взвесили, загрузили по определённой схеме и снова взвесили: бумага 18 тонн 750 кг без тары, а с тарой: 18 тонн 910 кг. Именно так показали весы на комбинате. После чего три поста весового контроля — в Воткинске, Менделеевске и въездной пост в Набережных Челнах со стороны Елабуги — подтвердили, что всё нормально. В ночь на 5 августа в Набережных Челнах мы подъехали на пост «Тула-2». Проезжая весы, слышим гудок о перегрузе. Останавливаемся. Выходит бравого вида товарищ, судя по форме, сотрудник весового контроля, и говорит, что у нас очень большой перегруз. Сейчас будем взвешивать по осям. По осям, так по осям… В общей сложности ждать повторного взвешивания пришлось почти час: «неотложные» полуночные задушевные беседы с друзьями отвлекали весовщиков. В это время щуплого вида парень склонился у правой платформы весов — и давай какие-то проводки дёргать! Я мужу говорю: сейчас нам так навешают, что он там крутит?! Так и вышло: на третьей оси полуприцепа «выявили» перегруз 1,5 тонны. Весовщики обрадовались:

— Всё! Приехали! У вас перегруз; ставим машину на штрафстоянку.

— А нам-то куда деваться?

— А куда хотите!

Простите, но тут не только гостиницы — вообще жилья никакого нет, до города далеко, на дворе второй час ночи, на чём добираться-то?!

И тут нам озвучивают главное:

— Даёте три с половиной тысячи — и валите, куда хотите!

Муж говорит:

— Нет. Оформляйте акт, протокол, предписание об оплате, вернёмся домой, и всё решим через суд. А сейчас денег у меня нет!

Начали мариновать. Документы и права забрали. Муж пытался показать документы с фабрики и предыдущие взвешивания. А их это не волнует! У нас, пока мы были в рейсе, с сыном случилась беда, мы все деньги отослали переводом ему в больницу. Оставили минимум: топливо в бак залить, и тысячу рублей до Самары. Продукты у нас с собой, а в Самаре должны были получить перевод от хозяина. Даже если бы мы и решили дать им денег — у нас их просто не было! Вижу, что они останавливают ещё грузовик, Сотрудник, который дёргал проводки, направляется к нему. Он даже на весы не заезжал! Водитель открыл кабину; щупленький идёт к нему, я за ним. Водитель даёт весовщику 500 рублей, а тот, глядя мне в глаза, суёт деньги себе в нагрудный карман! Я спрашиваю:

— Вам не стыдно?!

Он только хмыкнул. Подхожу к водителю:

— А как вы тут проехали без весов, и что ему дали?

— Дал 500 рублей. А вы что, не знаете такого? Так надо уметь дела делать!

Собрала я свои медицинские справки и пошла на пост. Внутри их человек пять собралось. Не знаю, кто они по должности, но лица запомнила. Умоляю их:

— Отпустите нас, пожалуйста! Вы же знаете, что у нас перегруза нет! Зачем вы так делаете? Я больной человек, вы меня выгоняете на улицу в незнакомом городе, без денег… а если что случится? Вас совесть мучить не будет?

Они когда увидели бумажки мои, побежали кто куда. К кому бы я ни подходила — разбегались! Кто станет отвечать за больного человека? Один начал ёрничать и прикалываться, мол, у вас всё будет хорошо; сейчас вас поставят на штрафстояночку. Меня начало трясти. В это время, позвонив кому-то, они решили поступить с нами «благородно»: разрешить ночевать в машине, хотя этого не положено. Стоянка находится на другом краю города; тоже в лесу. Доехали туда, смотрим: сетка, поверх неё колючая проволока, железные ворота. Одним словом: зона! А мы, получается, преступники? Или пленные? Поинтересовалась у охранника насчёт туалета, отвечает: «Нет у нас туалета! Тут не предусмотрено, чтоб люди находились»! Наверное, имел в виду, что мы не люди? Муж-то, куда ни шло; может и за деревом нужду справить, а у меня же стома: когда я волнуюсь, оттуда может выйти всё что угодно, в любое время; это не контролируется. Я этого очень боюсь! И свой остаток кишечника длиной в тридцать сантиметров стараюсь не провоцировать. Плюс ко всему на улице страшная жара, и днём, и ночью. Мы садимся в кабину, приспосабливаем отрезанную бутылку в качестве «удобств» и вдруг, представьте себе, машину опечатывают!! И предупреждают: не выходить! Не положено! Даже окна открывать не позволено! Это в КАМАЗе без кондиционера и с «туалетом» внутри! Мы что в тюрьме? О каких правах человека тут может идти речь?

Все наши уговоры оказались бесполезны, единственное послабление нам сделали: чуть слабее закрепили с одной стороны наклейку, чтобы могли добежать до охранника, если со мной что случится. Но из машины не выходить! Потом всё-таки разрешили окна открыть. Так комары и мушки налетели, а они вниз опускаются и кусают за ноги. Когда дверь открыта, их ветром выдувает, а нам же только окно разрешили приоткрыть. К утру все ноги были искусаны. До четырёх утра эта пытка продолжалась. Я не могу уснуть: с одной стороны трасса, с другой — железная дорога. Глаза, разбухшие от слез. Дикая головная боль: после операции у меня сшиблен болевой порог; обезболивающие лекарства не помогают. Свалилась от переутомления часов в шесть утра. К восьми утра подъехали знакомые. Они по просьбе хозяина выехали нас спасать; помочь оформить документы. Привезли воды, продуктов и немного денег. Хорошо, что у них была машина. Охранник со стоянки, правда, ещё ночью предложил «поработать таксистом», но когда узнал, что у нас нет денег, интерес «помогать людям» пропал мгновенно. Представляете, они на таких как мы, пленниках, ещё и подрабатывают!

Что было в ГУВД — отдельная история. На оформление трёх бумажек ушло 5 часов! Отдали 2,5 тысячи рублей за права; да за порчу дорог больше 3,5 тысяч. Купили разрешение на 5 дней на провоз тяжеловесного груза. Хозяин стал выяснять про перегруз у заказчика, а там отвечают, что никакого перегруза не было, и быть не могло: на каждом рулоне висит бирка и указан вес. Единственное, что могло быть: вес увеличился, если бы бумага намокла. Так она запакована. И дождя на всём пути следования не было, не говоря уже о тенте, которым мы её накрыли. А в ГУВД говорят: «Может, вы решили хозяину диверсию утроить, и сами бумагу из шланга полили? Откуда мы знаем»? Понятно, что они по роду службы должны в каждом преступника видеть. Но такие фантазии — это уже что-то за гранью добра и зла. Только в 2 часа дня мы вернулись на штрафстоянку. От хозяйских денег всего 500 рублей осталось. Вдруг узнаём, что требуется ещё подпись начальника стоянки. Муж зашёл в служебку, а я осталась на солнцепёке. Тут у меня от жары прихватило сердце: стенокардия. Хорошо, таблетки с собой. На «скорую» надежды нет. Думаю: «Лишь бы продержаться, пока муж вернётся». Вернулся:

— Рано мы с тобой, Светик, радовались. Мы здесь зависнуть ещё на 5 дней можем. Начальник сказал, что он имеет право задержать нас, поскольку должен изучить наш маршрут: можно ли нам будет проехать до Самары. А там и срок разрешения кончится; придётся снова покупать… Представляете наше состояние? Сорок минут под палящим солнцем служитель закона демонстративно игнорировал просьбы отпустить нас: