Старая погудка на новый лад. Русская сказка в изданиях конца XVIII века - Автор Неизвестен

кошка нечаянно упустила оный из своего рта в реку, где подхватила щука и проглотила. Лишь только они вышли на берег, то кошка объявила свое несчастие собачке, которая отвечала: «Если бы ты мне о сем в то самое время сказала, то бы я тебя непременно утопила». И ходя долгое время по берегу, пришли к озеру, в котором множество было лягушек, и они начали их давить. Лягушки, видя сие, пришли к своему королю, которому объявили, что пришли к ним неприятели и без всякой причины многих лишили жизни. Король, выслушав их, отправил к собаке и кошке полномочного своего посла, требуя от них, за что они разоряют его владение. Кошка и собака, приняв посла, сказали: «Донеси своему королю, что мы упустили в реку перстень, оный подхватила щука и унесла; и если вы сего не отыщете, то мы всех вас погубим». И как посол возвратился к своему королю и объявил ему о всем обстоятельно, то лягушечий король тотчас приказывал всему войску идти в реку и отыскать оный перстень. Лягушки, исполняя повеление его, пришли в реку, и рыбы, испугавшись оных, побежали к своему королю и говорили, что никогда в реке не видывали лягушек, но ныне их великое множество и крайне их беспокоят. Король послу своему приказал истребовать от лягушек, для чего они пришли в реку. Лягушки объявили, что щука проглотила перстень и приказано им оный отыскать. Если же король рыбий сего не исполнит, то лягушки против его пойдут войною. Король, выслушав сие, немедленно приказал представить к себе оную щуку, которая в то время отлучилась из реки в озеро. Лягушки же начали ловить щурят и их глотать. Узнав о сем, щука прибежала в реку и перстень из себя выплюнула и отдала лягушкам, которые с почтением вручили собаке и кошке.

Как скоро кошка и собака получили от лягушек перстень оный, то поспешали к королевичу и принесли ему немедленно. Королевич, увидя сие, весьма обрадовался и как развернул кольцо перстня, то предстали пред него двенацать кавалеров и ожидали приказания. Он сказал им: «Любезные мои кавалеры! Прошу вас, чтоб вами построенный прежде дом из Арапского королевства перенесен был на то же место с королевною и с Арапом». В следующий день увидел королевич себя не в темнице, а в своем доме, и как очень рано встав с постели, усмотрел, что Арап спит вместе с королевною. Не делая никакой тревоги, пошел королевич прямо к королю, уведомил его обо всем, и наконец просил его, чтобы сам сие освидетельствовал. Король, вошедши в спальню и увидев дочь свою, лежащую с Арапом, пришел в крайнюю ярость и заколол Арапа своим кинжалом. В сие время проснулась королевна и, увидя подле себя лежащего Арапа в крови, а отца и своего супруга, стоящих у кровати, испугалась и, встав с постели, просила у обоих их себе прощения. Король же, не внимая своей дочери, обратясь к королевичу, сказал: «Я отдаю на твою власть, что тебе угодно, то и делай с королевною». Королевич, не стерпя обиды, ему причиненной королевною, заколол ее тем же кинжалом, а сам просил у короля позволения странствовать по другим королевствам. Много удерживал его король, но напоследок согласился позволить. Простясь Острион-королевич с своим тестем, в странствовании окончил свою жизнь и по смерть не был уже женат.

41. Сказка о хитрой жене

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был богатый купец довольно престарелых лет, который, желая по смерти своей всему своему имению оставить наследника, к несчастию своему вздумал жениться на молодой девушке. По окончании свадьбы не усыпнее начал собирать свое богатство и ни одного дня не опускал, чтобы не ходить в свою лавку. Между тем купеческая жена, которая более польстилась на богатство, нежели по согласию вышла замуж, приметила в доме своем молодого детину, собою не глупого, который отправлял должность приказчика, такою воспылала к нему сильною страстию, что все употребляла к тому, как бы его склонить в свою любовь.

В некоторое время приказчик, исполняя свою должность, в своем покое сидя, разбирал книги и был в великом углублении и размышлении; в тот самый час взошла в его покои хозяйская жена и начала шутить с приказчиком, которому препятствовала в исполнении его дела. Между прочим спросила она его: «В чем ты упражняешься и какие разбираешь бумаги?» — «Милостивая государыня, — с гневом отвечал приказчик, — я разбираю бабьи увертки». — «Очень хорошо, друг мой», — сказала ему купеческая жена. И не говоря более ни слова, возвратилась в свои покои, в которые пришед, рассудила, как бы отсмеять сию насмешку и показать ему на самом опыте бабьи увертки, о которых он не имел совершенного понятия. Потом вскоре приказала его позвать к себе для записания домашнего расхода; он не мог от сего отказаться и как пришел в покои к ней, то она с ним начала разговаривать о любовных делах. В сие самое время уведомили ее, что муж ее приехал. Купчиха представила себя отчаянною и притворилась, что будто весьма испугалась своего мужа, говорила приказчику своему, как им поступить в сем случае, чтобы мужа своего не привести на гнев и вывести себя из подозрения, советовала приказчику, чтобы он схоронился за картину. Приказчик, пришед в великий страх, не знал, что делать, напоследок согласился на предложение своей хозяйки. Между тем купец взошел в покои к своей жене и, разговаривая о разных материях, объявил ей, что он нечаянно со своими приятелями гулял на охоте и забавлялся стрелянием птиц. «Как не стыдно тебе это говорить? — подхватила жена. — Можно ли тому поверить, чтобы ты стрелял птиц? Не довольно убить на лету птицу, но ты и в сию картину не попадешь». Купец несколько на сие осердился и, схватя со стены ружье, зарядя оное, начал прицеливаться. В сие время хитрая купчиха, подбежав, отшибла ему, и он миновав картины, попал прямо в один угол из своих покоев. Приказчик же, сидя за картиною, рассуждал сам с собою, что уже пришла его кончина, много досадовал на самого себя, для чего купчихе сказал, что разбирает бабьи увертки. Но в какое пришел удивление, услыша, что купец выстрелил мимо картины. Хотя сие его и веселило, однако не знал он, как ему выйти из-за картины и неоднократно покушался признаться пред своим хозяином, опасаясь, дабы о сем не открыла ему жена его. Наконец решился помедлить. После чего вскоре купец