Кусачая книга - Одри Альветт

– Нет, – пробормотала она и вне себя от изумления повторила: – Нет. Невозможно. Полное безумие. Молчание. – Мой брат мёртв, – пролепетала Мангустина дрожащим голосом.

Они уже довольно далеко отъехали от лабиринта, и Всадник остановил коня.

– Твой брат мёртв, – подтвердил он. – В каком-то смысле. Аллегории не совсем люди, особенно в моём случае. Я больше не твой брат. Впрочем, теперь не осталось и никакого «я».

Мангустина подняла дрожащую руку и потянулась к серому бесстрастному лицу, но в последний момент замерла, не посмев коснуться кожи, совершенно не похожей на человеческую:

– И всё же это ты… Готан… Ты… не умер?

– Восемь лет назад Готан заключил договор с Академией. Он оставался в Чистилищном недолго. Это дело с Аллегорией было экспериментом, а Готан – расходным материалом. Но он был настоящим гением, и всё получилось. Взамен я подчиняюсь Академии.

Мангустина разрыдалась: отчасти от сожаления, отчасти от облегчения:

– О, Готан, мне так жаль! Прости меня, это моя вина!

– Бесполезно просить у меня прощения, всё равно я больше ничего не чувствую.

– Но… ты всё-таки меня спас! Ради меня ты ослушался приказа Академии.

– Перед превращением в Аллегорию Готан заключил договор на крови с самим собой… со мной. Он не доверял академикам. Он… Я хотел, чтобы в будущем у меня не было возможности тебе навредить.

– Я разрушила твою жизнь, а ты меня защитил?!

– Готану казалось, что так нужно было поступить, но сегодня я уже не твой брат, я же тебе сказал. Мне безразлично, будешь ты спасена или нет. Я просто вынужден соблюдать договор, написанный кровью, который Готан… который я заключил с самим собой. Не будь этого договора, я бы тебя убил. А теперь довольно. Спускайся. – Он грубо поставил девочку на землю и поскакал дальше.

– Подожди! Постой! – закричала ему вслед Мангустина. – А как же почтенная Мелисса?! Ты её убил? Она ещё жива?

Но Всадник исчез, так и не обернувшись.

* * *

Чарли испытал некоторое облегчение, когда к нему наконец подбежал Бандит с шапкой-выручалкой в зубах. Всадник вернулся в Тэдем, а значит, теперь больше ничто не мешает возвращению бабушки. Оставалось лишь надеяться, что с ней всё в порядке. Чарли быстро погладил пострадавшего кота по голове, потом схватил шапку и наклонился над ней.

– Ба! – крикнул он.

И конечно же, ответа не получил. Чарли колебался. Наверное, Мангустине нужна его помощь, но бабушке она тоже нужна.

С тех пор как он получил возможность хранить все свои вещи в шапке-выручалке, ему достаточно было сунуть туда руку и достать то, в чём он в тот момент нуждался: спички, Книгу мага или свитер… Он решил попытать счастье: засунул руку в шапку и отчётливо подумал: «Почтенная Мелисса». Он надеялся схватить бабушку за руку. Он прекрасно помнил, какая у неё тонкая и мягкая кожа – такая обычно бывает у стариков. Ещё бабушкины руки часто были в муке, комочках теста или кристалликах сахара…

Его пальцы ощутили какой-то предмет, и Чарли вытащил его из шапки.

Это оказалась чашка из грубой керамики, с выщербленными краями, но чай в ней источал прекрасный аромат и был ещё горячим.

– Опять чай? – пробормотал Чарли. Он расстроился и испытал глубокое разочарование: хотел увидеть бабушку, а достал чашку. Неужели шапка сломалась?!

– Туда! Вон ещё один! А ну иди сюда, ты!

Чарли обернулся и заметил недалеко от рощицы, в которой он сидел, двух патрульных, и это была та самая парочка, которая вечно к нему придиралась. Чарли, не раздумывая ни секунды, подхватил Бандита на руки и бросился бежать. Кот мяукнул от боли – за один день его достаточно потрепали.

Однако останавливаться было никак нельзя: не хватало только, чтобы Чарли сейчас арестовали, снова обвинили и осудили. На этот раз ему не удастся легко отделаться: ведь его уже ловили на «преступлениях».

Мангустина нуждается в нём, и почтенная Мелисса тоже. А Джун… Джун он пока не нужен, хотя с её талантом попадать в неприятности, возможно, вскоре ей тоже потребуется его помощь.

Но хоть Чарли сейчас и прятался за деревьями, вокруг были одни поля, а в них скрыться негде.

– Ловите его! Он вон там!

Чарли быстро принял решение и положил шапку-выручалку между корнями раскидистого белого вяза. Рядом с деревом рос большой куст падуба. Чарли пригляделся… Да, так шапку не видно.

И Чарли, задержав дыхание и крепко прижав Бандита к груди, прыгнул в шапку – и исчез.

В нескольких метрах от того места, где он только что стоял, патрульные ходили туда-сюда возле пышного кустарника:

– Проклятие! Куда он делся?! Как в воду канул!

– Думаешь, ушёл полями?

– Тем хуже! Нам есть кого ловить! Нужно схватить как можно больше беглецов, пока они не вернули свою магию!

Эпилог

Вот уже несколько месяцев Цезарию Вернье мучили ужасные головные боли, а ещё она то и дело вдруг начинала плакать без всякой причины. Вдобавок это ощущение зияющей дыры в животе. Даже когда пропала её мать, Цезария не доходила до такого состояния. Конечно, она попала в непростую ситуацию, но это не повод доводить себя до ручки.

Цезария совсем забросила абстрактную живопись и полностью переключилась на портреты, снова и снова рисуя одного из своих учеников, очень милое лицо с обаятельной улыбкой. Она не понимала, почему это делает, и старалась не думать, насколько это странно. Наверняка всему виной потрясение, которое она испытала из-за разрушения её любимой школы «Спички чик-чирички» – да, вероятно, таким образом её организм пытался бороться с шоком. И всё же нужно было бы больше переживать из-за своей матери. Полицейские и детективы в очередной раз ничегошеньки не нашли. Силы Цезарии были уже на пределе.

Да ещё эта тварь, поселившаяся в доме: Цезария часто слышала, как существо шебаршит по ночам. Цезария обыскала весь свой небольшой дом, но тщетно. Существо часто оставляло на полу длинные влажные следы. Очень чистые следы.

Первые несколько месяцев Цезария почти не замечала эту зверюшку, но теперь она непрестанно слышала, как та копошится по полу, и часто её видела.

Зверёк был похож на кусок серой ткани.

Полный бред.

Куски ткани не оживают. Цезария подозревала, что это разновидность крысы, просто очень длинношёрстная.

Какая-то смутная мысль не давала Цезарии покоя и грызла её, забившись на задворки сознания. Словно у неё в голове находилась запертая дверь, на которую давят изнутри с такой силой, что скрипят петли.

Этой ночью Цезария Вернье приняла решение: она поймает нахальную зверюгу. Она подготовила ловушку на лестничной площадке: поставила