Драконья Игра - Наталья Корнева

Но в первую очередь внимание сильфа привлекли удивительные творения Изначального, о которых он и слышал-то только в детстве, и видел мельком издалека. То были кельпи — полупрозрачные, сотканные из ветра… не из ветра даже, а из более тонкого, первичного состояния воздуха — эфира. Они бежали, почти не касаясь земли.

Как и все создания Виросы, кельпи были опасны и недолюбливали людей, да и вообще живых существ. Отдаленно похожие на лошадей, они могли иметь самые разные расцветки, а узкую голову всегда венчал острый витой рог. Так же, как и сильфам, для жизни им не требовалась вода или пища, но они любили солнце и луговые цветы, а также ночь и глубокие лесные озера. Иными словами, кельпи очень любили свободу, и Себастьяну не приходилось слышать о том, что их можно поймать, а тем более содержать в неволе.

Оказалось, можно.

Грациозные создания были пойманы, заперты в магической клети! Сердце сильфа пронзила острая жалость. Он резко шагнул к прутьям и протянул руку к большеглазым пугливым мордам. Кельпи шарахнулись было в стороны, но уже в следующий миг доверчиво потянулись к нему, и пальцы Серафима запутались в длинных серебристых гривах, мягких, как весенняя трава. Глаза лошадок блестели хрустальной росой и казались полными слёз, длинные ресницы трогательно подрагивали.

Ювелир ласково гладил их прохладные, почти бесплотные тела — и вздыхал, зная, что всё это обман. Своей неувядающей красотой, гибкостью и силой кельпи завораживали людей. Но сами эти бездушные твари не привязывались ни к кому: они любили забавляться, заманивая своих жертв в болота, непролазные чащи или просто сбрасывали седока, резко останавливаясь на галопе. Только холодные души сильфов могли устоять перед их опасным очарованием.

Сильфам не нужен был никто, даже прекрасные кельпи.

— Похоже, вы нашли общий язык, — сухо похвалил его заклинатель. — Но поторопись. Выводи их по одному и запрягай, скорее. Успеешь еще насмотреться в пути.

Ювелир обернулся на голос: беловолосый остановился у небольшого сундука и открыл его. До выхода на поверхность оставалась совсем немного, и маг приготовился сменить одежду. Не обращая внимания на присутствующих, он сбросил на пол заляпанное кровью, изодранное тряпье, которое не так давно служило титульным одеянием лорда-защитника, а теперь совершенно не годилось для долгого путешествия. Избавившись от одежды, беловолосый невозмутимо облачился в приготовленное загодя защитное платье.

Ювелир с одобрением глянул на особую ткань дорожного костюма, усиленную таким образом, что при соприкосновении с импульсом летящей пули или ударом лезвия, нужный участок на долю секунды становится прочнее металла и отлично держит удар. Последние разработки — смесь науки и магии. Сам наемник только слышал о них. И цвет хорош — густой, темный, не королевский алебастр и лазурь, а немаркое, но в то же время благородное драконье стекло.

Но одежда лорда, как бы практична она ни была, занимала сейчас Себастьяна в последнюю очередь. Впереди был непростой путь сквозь Пустоши — неведомо куда.

Однако, в льдистых глазах лорда снова светилась насмешка. Переодетый и полностью готовый к дороге, он почувствовал себя значительно лучше.

По крайней мере, до этой минуты, когда обнаружился новый сюрприз.

— Сдается мне, сегодня действительно не твой день, — ехидно раздалось откуда-то из мрака.

Услышав за спиною знакомый гортанный голос, беловолосый поменялся в лице. Что за дерзкие приветствия. И это вместо традиционного, привычного уже «Осанна лорду Ледума! Будь благословен правитель»! Мир перевернулся с ног на голову, если кто-то позволяет себе так разговаривать с ним.

Ах да — так и есть. Он ведь потерял всё в один миг. Смешно.

— Если не ошибаюсь, именно такие дни принято указывать на могильных плитах, не так ли, Алмазный лорд?

— Сколько вас тут собралось, — презрительно сплюнул беловолосый, не поворачивая головы, — разглядеть ворона в темноте, пока тот прячется, всё равно не удастся, — желающих плюнуть на мою могилу. Но слухи о моей смерти, как видишь, преувеличены.

— Или преждевременны.

— Не в этот раз. То, что не убивает сразу, как водится, делает только сильнее.

— Согласен, — кивнул ворон. — А сильный, но не смертельный удар смертелен для того, кто его нанес. Эту фразу следовало бы сделать девизом лорда Ледума — чтобы враги были осмотрительнее и тщательнее рассчитывали силу ударов. Но сегодня ты проиграл, признай это. Ты слаб и совершенно беззащитен.

— Брось, Рэйв, — лениво махнул рукой маг. — Не верю, что великий Лиарх опустился до того, чтобы посылать своих лакеев убить простого смертного. Иначе это и вовсе последний день, не только для меня, но и для мира.

— Ты прав, — вынужден был признать оборотень, по-прежнему не выходя на свет. — Хоть ты и не простой смертный, и твое существование изрядно уязвляет самолюбие Лиарха и, напротив, услаждает непомерно раздутое самолюбие Высшего.

— Не я причина их раздора, — отрезал заклинатель. — Так значит, тень Лиарха снова гуляет без ведома хозяина?

Оборотень хрипло рассмеялся.

— Великий знает, что я здесь. Он был так добр, что послал меня выяснить, что случилось с тобою.

— Случилось то, что случилось, — пожал плечами лорд, чувствуя, как с каждым сказанным словом напряжение в этом странном разговоре только нарастает. — Ещё вопросы есть?

Это был вечер откровений.

Впервые в жизни Серафим видел ворона — представителя одной из древнейших и самых загадочных рас Бреонии. Причем именно что видел, хоть тот и ловко скрывался между реальным миром и обратным — в пограничном, почти бесплотном состоянии, готовый принять любую ипостась.

Как ни в чем не бывало лорд Эдвард продолжал стоять к оборотню спиной, даже не повернув головы. Со стороны эта демонстрация уверенности смотрелась впечатляюще, но Себастьян склонялся к мысли, что заклинатель просто не хочет лишний раз провоцировать движением хищную птицу, изготовившуюся атаковать.

Сильф не ошибся: правитель знал, что, даже обернувшись, не сумеет разглядеть нелюдя во тьме. А вот способности ювелира, кажется, вызывали у него сомнения. Беловолосый продолжал смотреть наемнику прямо в глаза, но выражение лица чуть изменилось. Прочитав вопросительный взгляд, Серафим едва заметно кивнул.

— Надеешься, что боги на твоей стороне? — снисходительно предположил меж тем ворон. — Напрасно.

— А кто бог Ледума? — в тон ему отозвался беловолосый.

— Больше не ты. А тот, кому положено по праву. Скоро горожане будут возносить свои молитвы другому.

Лорд Эдвард неприязненно поджал губы: темный от крови рот превратился в тонкую линию, алый штрих на бледном как полотно лице.

— Лиарх открыл Кристоферу правду, так? — бесцветным голосом предположил он.