Магия Отшельничьего острова - Лиланд Экстон Модезитт

— Я уже говорил Пэрлоту, что, оставив ученичество, хотел обосноваться во Фритауне, но тут старый герцог рассорился с Отшельничьим. В отместку чародеи наслали такие дожди, что луга превратились в болота. Потом старый герцог умер, а от всяких колдунов во Фритауне стало не продохнуть.

Это было не более чем преувеличение, но у меня слегка скрутило желудок.

— Колдуны, мятежники, работы нет... Короче говоря, я навьючил на пони весь свой скарб и отправился восвояси.

— А откуда ты родом и почему забрался так далеко? — осведомился Джирл.

Я пожал плечами:

— У меня нет удостоверения от гильдии, так что по закону я — всего лишь подмастерье. Хрисбарг оказался слишком мал, чтобы там нашлось дело для еще одного ремесленника, ну а Хаулетт и вообще Монтгрен... вы их видели?

Все, кроме Джирла, рассмеялись, а я, пока этот малый снова не спросил, откуда я родом, продолжил;

— Пробовал я пристроиться и в Джеллико, но там без бумаженции с печатью и носу на улицу не высунешь. Что оставалось делать бедному подмастерью? Как бы ты поступил на моем месте? — свой вопрос я адресовал Дерилу.

— Наверное, как и ты, — отправился бы в Фенард. Но как тебе удалось перебраться через Рассветные Отроги?

— С превеликим трудом. Я мерз как собака, потому как не мог позволить себе останавливаться на тамошних постоялых дворах... — сказав это, я ощутил некоторую неловкость, хотя не вымолвил ни слова лжи. Мне ведь действительно приходилось сторониться трактиров, хотя и не из-за пустого кошелька. — К счастью, обошлось без сильных снегопадов, но мне все равно пришлось ждать, пока караван расчистит дорогу.

— А как ты попал в Джеллико? — спросил Растен.

— Кому что-нибудь принести? — встряла служанка.

— Мне ничего, — ответил Пэрлот.

— И мне ничего, — сказал я.

— А мне еще кружечку...

— Мне тоже...

— А я повременю...

— Да, так насчет Джеллико... мне повезло. Я повстречался со странствующим целителем, у которого было в Джеллико дело. И он взял меня с собой.

Джирл угрюмо припал к массивной коричневой кружке.

— А где ты выискал чертеж того стола, который смастерил для Райсона? — задал вопрос Пэрлот.

— Нашел в книге Дормана, но внес в него несколько изменений. Чтобы получилось то, что было нужно Райсону.

— Вот ведь хитрюга, — хмыкнул Ферральт. — Но как бы то ни было, способ крепления ты придумал интересный. Не против, если я тоже его использую?

— Пожалуйста, хотя ты наверняка можешь найти и лучший. Я-то работал в спешке.

Это было чистейшей правдой. Дядюшка Сардит тоже не одобрил бы подобной торопливости.

— А с чего тебе взбрело в голову мастерить детский столик? — полюбопытствовал Растен.

— Да в общем-то из-за Бострика. Я понял, что у парня есть чутье, и мне захотелось дать ему что-нибудь такое... ну... — Я развел руками, надеясь, что меня поймут. И мастера поняли. Даже угрюмый Джирл медленно кивнул.

— Возможно, и нам стоило бы уделять больше внимания такой работенке, — заметил Дерил. — Некоторые вельможи неплохо платят за игрушки и детскую одежонку, так почему бы и не за мебель? Я слышал, будто бы в Хаморе есть даже миниатюрный дворец.

Девица грохнула тяжелые кружки на стол с таким стуком, словно приложилась к столешнице киянкой.

Я покосился туда, где сидели подмастерья. Они держались непринужденно, и Бострик, похоже, чувствовал себя в их компании как рыба в воде. И болтал без умолку.

«...И вот без конца... толкует о волокнах, волокнах и опять о волокнах... о том, что дерево надо чувствовать так, будто ты видишь его насквозь... а меня порой оторопь берет, потому как кажется, будто он и вправду может...»

«...да они и не такое... все могут... на то и мастера...»

— По медяку с каждого, почтеннейшие, — произнесла служанка резко.

— А много еще ты набрал заказов? — с деланным безразличием спросил Джирл.

— Да всего ничего, мы ведь только встаем на ноги. Есть угловой комод, сундук для приданого и пара скамей.

— Заказы будут, — сказал Пэрлот. — Вессель твоей работой не нахвалится.

— Мы стараемся...

Я заметил, что на улице уже стемнело.

— Мне пора, — заявил я, поднимаясь со стула. — Дестрин хворает, да и пони своему я корму не задал...

— Может, чуток задержишься? — пробурчал Джирл.

Я чувствовал, что при всей своей неискренности и недружелюбии он и вправду хотел меня задержать.

— Рад бы, но не могу.

— Ладно, может, в следующий раз мы узнаем о тебе побольше, — сказал Пэрлот.

Я кивнул, хотя рассказывать больше, чем уже выложил, не имел ни малейшего желания.

Направляясь к выходу, я задержался возле компании Бострика, сказал ему, что он может оставаться здесь, и, не дожидаясь ответа, двинулся дальше. Сзади слышались приглушенные голоса:

«...нормальный парень... ничего страшного...»,

«...больно уж молодой для такого доки...»

Я вышел на улицу, размышляя о том, не слишком ли много выболтал?

Небо расчистилось от туч, и теперь его усеивали мерцающие звезды, а над западным горизонтом висел серп молодой луны.

Вдалеке, в глубине рыночной улицы фонари гостиницы «Рог» покачивались на ветру.

Джирл. Этот человек вызывал у меня беспокойство. С первой встречи, с того самого дня, когда он осматривал на рынке мои шкатулки.

Хотя ночь только началась, улицы уже опустели. Добропорядочные горожане большей частью разошлись по домам. В Фенарде к работе приступали с рассветом.

Я подавил зевок, вспомнив о так и не вычищенном стойле Гэрлока, потер кончик носа и ускорил шаг.

Но на полпути к перекрестку меня заставило остановиться острое ощущение хаоса, источник которого находился где-то впереди. Я торопливо отступил в темноту, жалея, что со мной нет моего посоха.

Звуки приближающихся шагов были очень тихими, почти неслышными.

Я завернулся в кокон невидимости, желая надеяться, что поступаю правильно. Что имею дело с обычными убийцами, а не с Мастером хаоса.

Двое мужчин осторожно приближались к тому месту, где я только что находился. Воспринимая их не зрением, а только чувствами, я определил, что один из них, постарше, испускает бело-алое свечение. Второй был обычным наемным убийцей, злодеем по природе, но не тронутым магической порчей.

Осматривая обе стороны улицы, они направлялись в мою сторону. Я, напротив, вышел на мостовую. Жаться к стенам не имело смысла. Увидеть меня они не могли, а вот натолкнуться, заглядывая во всяческие ниши и выемки, — это запросто.