Полураскрытая роза - Лиса Кросс-Смит

может решить, постричься ли ей как Зилла и Джин Сиберг или просто сделать челку.

8

Но в первый же день задержки Винсент понимает, что беременна. Она знает. Задержек у нее не бывает, а для менопаузы слишком рано – она уже раз пять спрашивала у врача о симптомах перименопаузы, но ни одного из них у нее нет.

У нее было две беременности. Она знает.

Как и знает, когда именно это произошло. Чертова опера. Золотое платье, смокинг. Они начали в кухне и едва успели добраться до спальни.

Презервативов в тумбочке не оказалось.

Киллиан сделал вазектомию. Им не приходилось думать о презервативах уже двадцать лет! Это был единственный раз, когда они с Лу не были очень-очень осторожны, и Винсент подумала: каковы шансы?

Каковы шансы, что сорокачетырехлетняя женщина в Париже забеременеет, однажды поступив совершенно безрассудно?

Как будто в Париже предохраняться вообще необязательно.

Она покупает в аптеке тест, просто чтобы удостовериться, и, проделав все, что нужно, и сев на пол в ванной с положительной описанной тест-полоской в руке, рыдает с открытым ртом, утирая сопли.

Вернувшись в постель, она проверяет телефон: там сообщение от Киллиана, что он с нетерпением ждет августа и их новой встречи.

Киллиан. СНАЧАЛА ДАЙ

ПЕРЕЖИТЬ ОСТАТОК ИЮЛЯ.

Я пока точно не знаю, что

чувствую!!

Она больше не может сдерживаться перед ним. Это гормоны! Особенно гормоны беременности! Из-за них она совершенно не владеет собой, и возможно, если она скажет ему об этом… если скажет, что забеременела от любовника, все может закончиться.

Она швыряет телефон на пол и опять плачет. Хочет рассказать Моне, но та слишком далеко. Рамона не знает о Лу. Миссис Лоран слишком близка с Авророй. Единственная женщина в Париже, кому можно рассказать, это Агат.

Она уже на день опаздывает с заказами «Go Wilde!», а они после клипа Зиллы и статьи в журнале все продолжают приходить. Мобильник постоянно вибрирует. Она поднимает голову и доползает до него.

Пропущенный звонок Киллиана и четыре новых сообщения.

Вилла. ТВОЯ вилла.

Наша вилла.

Я пробовал тебе

дозвониться,

чтобы ты слышала мой

голос, но она НАША.

Встретимся в Тоскане,

в августе?

Обещаю ни в чем на тебя не

давить. Просто хочу, чтобы

ты ее увидела.

Я слетал туда в июне

и стойко держался, чтобы

увидеть, как пройдет наша

встреча в Нью-Йорке,

и дождаться момента, чтобы

сообщить тебе.

Снова лечу туда в августе,

буду ждать тебя.

Он прислал ссылку на виллу в Серравалле-Пистойезе, Пистойя, Тоскана.

Он прислал множество фотографий.

Он прислал себя в белой льняной рубашке и коричневых брюках, стоящего в дверях.

Она пытается осознать, что пока она держала в тайне свою поездку с Лу, Киллиан тоже держал в тайне свое итальянское путешествие.

Она щелкает по приложениям на телефоне, будто в трансе, выжидая целый час, только потом отвечает:

Что??? Киллиан, это мечта.

Не знаю, что сказать.

Не могу в это поверить.

Что нам теперь с ней

делать?

Жить там! Останавливаться,

когда захочется! Сдавать,

когда нас нет!

Делай с ней что хочешь, она

твоя.

Ты сказала, что ничего

серебряного на двадцать

пятую годовщину

не хочешь, вот оно,

несеребряное.

Это БЛАГО, родившееся

из всего того дерьма, что

я совершил, Вин,

Так оно и есть.

Позвони мне поскорее,

пожалуйста!

Позвоню. Скоро позвоню.

Но сначала она звонит Агат и просит приехать. Агат говорит, что будет минут через двадцать. Винсент просит ее привезти целый пакет pain au chocolat, потому что не представляет, что сможет проглотить что-то, помимо хлеба и мятного чая.

– Даже не верится, что ты мне сказала. Ты ведь не любишь никому ничего рассказывать, – крепко обняв ее, так что Винсент едва может дышать, говорит Агат и нежно гладит ее по волосам.

– Ты так успешно держала в секрете все о себе с Батистом, что я вполне доверяю это тебе, – говорит Винсент. Отщипнув кусочек булки, она жует ее. Они на ее кровати, окна открыты. Винсент слышит сирену, крестится и снова плачет.

– Вот тебе тоже сенсационная новость, если ты еще не знаешь… Я пару лет назад забеременела. От Батиста. Но потеряла ребенка. Ну, это был еще не ребенок… погибшее плодное яйцо. Я даже размышляла, не оставить ли ребенка, до того как потеряла его. Батист тоже его хотел. Случившееся меня неожиданно сильно расстроило, его тоже. Нам было очень тяжело это пережить. Плюс Мина, которая категорически против чьих бы то ни было детей. Знакома с ней? Она несколько вздорная, – смеясь сквозь слезы, говорит Агат.

Винсент говорит ей, что очень сожалеет, и тоже смеется сквозь слезы – что удивительно, если подумать о ее состоянии и об абсурдности происходящего.

– Боже мой, я слишком стара для этого. Я уже рожала! Мои дети выросли! – говорит позже Винсент, прикладывая ладони к животу.

– Как ты думаешь, что скажет Лу?

Винсент задумывается на полминуты.

– Понятия не имею, правда, – говорит она. Больше ничего ей в голову не приходит. – Скажу ему прямо сегодня, он все равно поймет, что что-то не так. Он все чувствует.

– Понятно. Он чрезвычайно чувствителен. Идет в наборе с Лу 7000, – говорит Агат, и Винсент снова смеется, пока рациональная часть мозга наверстывает время.

После ухода Агат Винсент принимает душ и выжидает еще час, прежде чем позвонить Киллиану. Восторг по поводу виллы у нее искренний, и она довольна, что притворяться не приходится.

И вот оно, опять: голос Киллиана мгновенно возвращает ее в реальность и их совместную жизнь. Как можно не встретиться с мужем в Тоскане, на вилле, которую он купил для нее? Не сделать это было бы сумасшествием, независимо от состояния ее утробы.

Она впервые благодарит его за виллу и сообщает, что, конечно, приедет. Сядет в поезд и приедет к нему. На протяжении всего разговора она все щелкает и щелкает по фотографиям виллы: цветы, бассейн, скульптуры в саду – и представляет себя там, обживающей ее. Обживающей ее вместе с мужем. Она предлагает пригласить детей, а также Талли и Шивон. Она просит его всем об этом рассказать и разослать фотографии, и