Бальзам Авиценны - Василий Веденеев

– Утром приедет Мирадор. – ответил толстяк. – И мы отправимся дальше. А ты лучше приглядывай за нашей пташкой.

– Куда она денется? – огрызнулся Шарль. – Все двери заперты! И не забывай: третий этаж! Вряд ли она хочет покончить жизнь самоубийством.

– Церковь этого не прощает, – подтвердил Титто. – Души самоубийц прямиком отправляются в ад!

– Тем не менее, – не сдавался Эммануэль.

– Хорошо! – Шарль явно был раздражен.

Послышался звук отодвигаемого кресла, затем тяжелые шаги. Лючия моментально вскочила и отбежала к кровати. Шаги стихли у двери ее комнаты, потом заскрежетал ключ в замке и голос Шарля спросил:

– К вам можно войти?

– Я готовлюсь ко сну, – холодно ответила Лючия. – Потрудитесь оставить меня в покое.

– Спокойной ночи, – буркнул бандит. Не открывая дверь, он вновь запер ее, вернулся в гостиную и занял свое место за карточным столом. – Я буду проверять нашу пташку каждый час.

– Она выцарапает тебе глаза, – засмеялся толстяк.

– Не выцарапает, – меланхолично заметил южанин. – Ваша очередь сдавать, синьор Бенито.

Девушка села, обхватив колени руками, и закусила губу: что делать? Утром приедет загадочный Мирадор, и бандиты собираются увезти ее еще дальше, но куда? И тут решение пришло само собой – надо бежать этой же ночью! Не теряя драгоценного времени, она вскочила и принялась за дело. Стянула с кровати простыню, разорвала ее на полосы и связала крепкими узлами. Веревка получилась не слишком длинной, но может быть, ее хватит, чтобы спуститься хотя бы до второго этажа?

Кажется, Шарль обещал проверять ее каждый час? Наверное, стоит дождаться следующей проверки и лишь после этого действовать. Не раздеваясь она легла на голый матрас, укрылась до подбородка одеялом и начала жарко молиться Пресвятой Деве, прося сохранить и спасти ее. Время тянулось медленно, из гостиной доносились возгласы бандитов, продолжавших карточную игру. Часов у Лючии не было, и оставалось лишь набраться терпения и ждать, ждать…

Наконец, раздались шаги и стук в дверь. Голос Шарля громко звучал в тишине:

– Вы спите, дитя мое?

Его слова вызвали взрыв смеха у оставшихся в гостиной. Лючия повыше натянула одеяло – вдруг бандит вздумает войти в комнату? – и ответила:

– Оставьте меня впокое!

Шарль хмыкнул и ушел. Девушка тут же встала и на цыпочках прокралась к двери. Кажется, ее сторожа продолжают игру? Тем лучше!

Она тихонько открыла окно, привязала к бронзовой ручке рамы сделанную из простыни веревку, перелезла через подоконник и встала на узенький карниз. Еще не успев сделать и шага, Лючия почувствовала, как горло сжали спазмы страха и как замерло сердце: одно дело – смотреть из комнаты во двор и мысленно совершать побег, и совсем другое – стоять на узеньком карнизе на краю зловещей темной пустоты. Но есть ли путь к отступлению? И куда он приведет ее – к новым страданиям?

Лючия крепко ухватилась за спасительную веревку и медленно двинулась к плетям дикого винограда, стараясь не смотреть вниз, чтобы не закружилась голова. Помертвевшими губами шепча молитвы, девушка уговаривала себя не бояться: дева Мария всегда слышит просьбы несчастных и не оставит в беде! Только бы ничего не заподозрили бандиты, устроившиеся в гостиной, – ее окна совсем рядом и отчетливо слышны голоса толстяка и Шарля; Титто, по своему обыкновению, больше отмалчивался.

Показалось, что прошла целая вечность, пока она шла по карнизу, но, наконец, ей удалось дотянуться до толстой и прочной лозы. Не выпуская веревку, девушка ухватилась за виноградную плеть и застыла с раскинутыми в стороны руками: ее расчет оказался неверным – веревки из простыни не хватило даже для того, чтобы добраться до конца карниза!

Разжать пальцы было мучительно трудно и страшно, но Лючия заставила себя сделать это. Теперь путь назад полностью отрезан. Девушка стиснула губы и, преодолев страх, вцепилась в лозу. И та не обманула ее: под листьями скрывалась решетка из тонких реек, а это значительно облегчало спуск во двор. Сдерживая нетерпеливое желание поскорее ощутить под ногами твердую почву, Лючия начала осторожно спускаться и вдруг увидела, как квадрат света, падавшего из окна гостиной, закрыла черная тень Девушка испуганно сжалась и подняла глаза: у окна стоял Титто. Заметит он ее или нет?

– Господи, сделай так, чтобы он меня не увидел, – прошептала Лючия.

Южанин дососал дешевую сигару, щелчком отправил окурок во двор и отошел от окна. Беглянка облегченно, перевела дух.

Теперь скорее вниз. Как она сейчас была благодарна монахиням, заставлявшим пансионерок заниматься физическими упражнениями: спуск занял у нее считанные минуты. Прижавшись спиной к стене дома, девушка осмотрелась – вокруг темнота и ни одного огонька. В какую сторону бежать? Помнится, она удивилась, не заметив ограды вокруг дома, но потом поняла, что ее заменяли густые кусты, усеянные длинными колючками: вон они, совсем рядом. Наверное, первым делом нужно преодолеть это препятствие? Не искать же ворота: наверняка они закрыты, а если около них кого-нибудь встретишь, тогда…

Забравшись в кусты, Лючия поняла, как она заблуждалась – решетка из кованых прутьев просто пряталась среди листвы. Платье уже разорвалось во многих местах, руки и тело расцарапаны до крови, но главное – уходило драгоценное время! Наконец, девушка с превеликим трудом протиснулась между прутьями и продралась через кустарник с той стороны ограды. Впереди простирался темный пустырь. Лючия помнила, что за ним она видела из окна не то рощу, не то лес: явно нечего искать в той стороне жилье. Спотыкаясь и падая, натыкаясь в темноте на камни и всякий хлам, она добежала вдоль изгороди до угла и увидела дорогу. Слева стоял дом, из окна которого она спустилась. От него начиналась кривая улочка, скудно освещенная редкими фонарями. Над крышами домов угадывался шпиль храма. С правой стороны дорога убегала в поле, а за ним виднелась россыпь огней другого селения. Что там: город, деревня, поселок рыбаков?

Лючия вышла на дорогу и остановилась в раздумье: очень соблазнительно кинуться налево, но ведь бандиты, когда обнаружат побег, в первую очередь начнут искать ее в городке. Итак, она идет направо – туда, где призывно мерцают огни далекого селения. Если услышит топот погони, легче укрыться в поле или среди деревьев, чем посреди ночи стучаться в двери спящих горожан.

Не обращая внимания на боль в расцарапанных пуках и ногах, она подобрала юбки, упрямо встряхнула рассыпавшимися волосами и зашагала по пыльной дороге навстречу Судьбе, уже поджидавшей ее с лукавой усмешкой на устах…

– Вот он!

Яркий луч света на секунду ослепил Федора Андреевича. Крепко зажмурившись, чтобы восстановить зрение, он метнулся в сторону и открыл глаза. Его противник, с фонарем в одной руке и длинным кинжалом в другой, орал во все горло, скликая дружков. Размахивая фонарем и угрожая кинжалом, он заставил Кутергина отступить к стене. Федор Андреевич выдернул из-за пояса разряженный пистолет и бросил его в лицо бандиту. Тот опешил от неожиданности и отшатнулся. Этого оказалось достаточно: капитан резко ударил носком сапога по его локтю и выбил кинжал. Фонарь бандит выронил сам и взвыл, согнувшись, от дикой боли.