Исход неясен (Гарри Поттер – Женская Версия) - Макс Мах

в лучшем виде. Поэтому освобожденные от сиюминутных забот, Анна с девочками перешли в ее рабочий кабинет для серьезного разговора на отнюдь не праздничные темы. Надо было обсудить, среди прочего, прошедший этим вечером разговор Изабо с Гарри Поттером.

— Какие впечатления? — спросила Анна, когда все расселись вокруг столика для «приватных бесед».

— Он сильно расстроился, когда сопоставил все факты, — ответила Изабо. — Гарри умный парень. Я так поняла, у него уже раньше возникли вопросы к Дамблдору. Прямо он не говорит, вообще, ведет себя крайне сдержанно, но удивление или гнев скрывать пока не умеет. Когда сообразил, что к чему, — а он, я думаю, сообразил, — у него едва пар из ушей не пошел. Сдержался, конечно, и прямо сейчас выяснять отношения с директором не ринется. Напротив, скорее затаится. Он ведь понимает, что при нынешнем раскладе ему нечего противопоставить не то, что директору, но даже такому ничтожеству, как Рональд Уизли. За Роном братья и мать, которая за свое дитятко и за Великого Светлого всех готова порвать на наш государственный флаг. Лили, к сожалению, сделать этого не может, и Гарри это понимает. Ему это очень не нравится, но он бессилен что-нибудь предпринять. Как думаешь, отчего Лили такая?

— Я бы не стала сейчас это обсуждать, — возразила Анна. — Вопрос сложный, не на пять минут, к тому же, я не располагаю всей полнотой информации, чтобы делать окончательные выводы.

Сказала и замолчала. Сейчас, если она не ошиблась в своих наблюдениях, в игру вступит Эрмина.

«Во всяком случае, должна», — решила она и не ошиблась.

— Если меня стесняетесь, то зря, — подала ожидаемую реплику девочка. — Я уже два месяца, как догадалась.

Ну еще бы! Эрмина уступала сестрам в силе, это факт, но кое в чем она их превосходила. Она демонстрировала совершенно невероятное сочетание целительской эмпатии[14] и аналитического ума. Интуит[15] и реалист в одном флаконе. Каково!

— Конкретнее, пожалуйста, — попросила Анна, а Лиза и Изабо впились в сестру заинтересованными взглядами.

— Изабо — это Гарриет Поттер, — пожав плечиками, ответила Эрмина. — Я сначала подумала, что у них с Поттером случилась любовь, но потом поняла, что это эффект двойняшек. Гарри ее родной брат, Лили — мать. Как ты изменила ее внешность, не знаю. Не мой уровень компетенции, но уверена, что на свете нет ничего, что нельзя было бы сделать с помощью правильного ритуала или какой-нибудь особой волшбы. Думаю, однако, что это все-таки ритуал. Дамблдор кровь Поттеров в Изи не обнаружил, значит ты ее как-то скрыла. Зато, как я предполагаю, у Дамблдора новая головная боль, кому и кем из Блэков приходится Изабо? Он же обнаружил связь Гарри с Лизой, Вегой и Драко. Поэтому Изи из общей картины не выбивается, везде Блэки наследили, но теперь дедушка наверняка любопытствует, чей ты бастард, милая, — улыбнулась она ехидно.

— Круто! — показала ей большой палец Лиза.

— Гениально! — подтвердила Изабо.

— Все не так просто, — поморщилась Анна. — Теперь нам нужно найти Изи новых родителей. Старые не объясняют совпадения по крови.

Фраза была брошена неспроста. Ей хотелось посмотреть, что они придумают, и кто будет первым.

— Никого не надо искать, — сразу же откликнулась Эрмина. — Родители те же, но биологический отец другой, и поскольку все мертвы, теперь уже не спросишь, как так получилось. И никаких публичных заявлений. Только слух, который достигнет ушей нашего любимого директора.

— Неплохо, — согласилась Изабо. — Может быть, назовешь имя моего предполагаемого отца.

— Регулус Блэк подойдет?

«Ну, надо же! Даже это в строку, но придется подключать Вальбургу, — решила Анна. — Однако инкогнито Изи раскрывать не стану. Спихну все на Сириуса. Якобы Регулус хотел признать девочку, чтобы прикрыть Сириуса. И это именно то, из-за чего я с ним поссорилась?»

Придется обработать Сириуса, но Сириус тем и знаменит, что никогда не задумывается над деталями и не задает лишних вопросов. Во всяком случае, ей. Не дурак, но и не Шерлок Холмс. Отнюдь, нет!

— Эти вопросы оставьте мне, — сказала оина вслух. — И, чтобы два раза не повторять. Вы все мои, и между собой сестры, а кто там чей, неважно. Лиза и Максимус, вообще, бастарды. Это что-то меняет?

Разумеется, нет. За прошедшие годы девочки стали друг другу настоящими сестрами, и Анну приняли, как свою мать. Даже истерики начали ей устраивать, значит признали родной.

— Вернемся к вашей беседе, — предложила она. — Что-то еще, Изи, или это пока все?

— Не все, — усмехнулась девочка. — Поттер сам пришел к выводу, что Шаафы не те, за кого себя выдают. В чем их интерес, он не знает, но подозревает, что основная их цель — философский камень, который хранится в Хогвартсе. Возможно, так же, что они хотят навредить конкретно ему.

— Философский камень? — переспросила Анна и по случаю вспомнила, что первая книга Роулинг так и называлась «Гарри Поттер и Философский Камень». Но сейчас ей было любопытно другое. Она знала о философском камне из книги, а откуда о нем узнала Изи?

— Это Поттеру Рон Уизли по секрету сказал, — кивнула Изи. — Сказал, что учитель Дамблдора великий алхимик Фламель передал директору на хранение философский камень. Интересная теория, но, по-моему, не выдерживает никакой критики.

— Почему? — вклинилась Эрмина.

— Потому что, будь у Дамблдора такой камень, он бы им наверняка воспользовался. Золото там, здоровье, вечная жизнь…

— Нет, — возразила Анна. — Вы, девочки, должны понять, Дамблдор не чудовище. Возможно, иногда он совершает ужасные поступки, но все это оправдано в его глазах «общим благом». Он, как я думаю, типичный раб концепции, но, если Фламель поручил ему хранение философского камня, он будет его именно охранять, а вот пользоваться не станет. Он не злодей, а идеалист. И не смейтесь! Идеалисты пролили не меньше крови, чем откровенные преступники. Идеализм, доведенный до фанатизма, страшен ничуть не меньше, чем вера в исключительность своей расы, религии или волшебников, как биологического вида. Концепция Дамблдора — это концепция Светлого Пути. Мы, например, все пятеро, включая Макса, родились с предрасположенностью к темной стороне магии, и поэтому неспособны на хорошие поступки. То есть, наши поступки могут выглядеть, как добрые, но, совершая их, мы преследуем свои цели. Например, ищем популярности, вкрадываемся в доверие к хорошим людям, чтобы что-то от них потом получить. В общем, за нашим «добром» прячется корысть.

— Лицемер! — не выдержала Лиза. — Он же сам такой!

— В рамках своей концепции он последователен, — пожала плечами Анна. — Он вбивал в голову Сириуса, что, если тот не будет убивать и станет жертвовать деньги Блэков на добрые дела, то проложит себе путь к свету.

— Джеймса Поттера он тоже так