Суд жестокий и прекрасный - Стейша Старк

Как служанка, ношение этого ожерелья привлекло бы слишком много внимания. Как от одной из фрейлин королевы, от меня ожидали, что я буду носить драгоценности. Кое-что, о чем Мадиния напомнила мне всего несколько ночей назад.

— Телеан скоро будет здесь.

Эрея улыбнулась мне, отворачиваясь от завязывания тяжелых занавесей.

— Ты позаботишься о королеве позже.

У меня кровь застыла в жилах. Швея возвращалась? Это был трюк? Может быть, она действительно возвращалась с королевской охраной.

Даселис вышла из ванной комнаты.

— Внутрь, — сказала она.

— Ты выглядишь усталой, — пробормотала Эрея. — Плохо спала?

Мой разум отказался позволить мне отдохнуть. Вместо этого он услужливо предоставил мне образы наполненных ненавистью глаз Карасели, красивого лица Тола и рычащего на меня Лориана. Не говоря уже о страхе, что в любой момент Телеан может рассказать другим именно то, что она заметила в моих глазах.

— Это был не самый лучший день.

— Должно быть, трудно спать на такой большой кровати в такой теплой комнате, — пробормотала Даселис.

Я вздохнула и пошла в ванную комнату. Позади меня Эрея и Даселис о чем-то шептались.

Эрея проскользнула в комнату и поболтала со мной, вероятно, пытаясь загладить мрачное настроение Даселис. Я время от времени кивала, хотя она, казалось, не требовала ответа. Мое внимание привлекло, когда она обсуждала Лориана.

— Я слышала, принц Рекья сегодня отправился на охоту с королем. Он такой красивый, — вздохнула она.

Я сохранила эту информацию. Всегда было хорошей идеей узнать, что задумал Лориан.

— Быстро прими ванну, — пробормотала Даселис, когда она наклонила голову.

— Хорошо.

Эрея оставила меня заканчивать, и я провела камнем, который она дала мне, по своим ногам. Он каким-то образом убрал волосы, сделав мои ноги гладкими. Хотя это не смогло убрать шрамы и синяки, украшавшие мои голени.

Мой палец коснулся шрама на колене, и лицо Тола вспыхнуло в моем сознании. Асиния все еще дразнила меня тем днем, когда Тол тренировался с Тибрисом. И Тол снял свою рубашку.

В то время мне было всего восемнадцать зим, я проходила мимо поляны, где тренировались мальчики.

В тот момент я поняла, что Тол больше не мальчик.

Я споткнулась и упала ничком, и это видел почти каждый мальчик в нашей деревне. Мои глаза горели, щеки пылали, но именно Тол прекратил тренировку и помог мне подняться. Тол, который ухмылялся мне сверху вниз, выставляя напоказ всю эту гладкую, бледную кожу.

В тот момент, когда я увидела его вчера, мне ничего так не хотелось, как встать перед ним, пока он меня не узнает.

Я хотела сказать ему, что да, я была продажной, но это была не моя вина, а король был грязным лжецом, и в жизни было нечто большее, чем обучение в королевской армии и передача нашей силы, как марионеткам.

Дай угадаю. Ты отчаянно желаешь оказаться в его объятиях и притвориться, что ты просто нормальная женщина.

Я желала. В тот момент, когда я увидела Тола, его широкую улыбку и эти ямочки на щеках, мне захотелось хоть на мгновение притвориться.

Ты хотела его, потому что он был красив, но самое главное, он был в безопасности. Ты не была создана для безопасной жизни. Жизнь, состоящая из поцелуев в щеку и посредственного траха. Жизнь, состоящая из сплетен с деревенскими жителями.

Мои глаза горели. Лориан не понимал, о чем он говорит. И какова была альтернатива? Жизнь в бегах? Борьба, убийства и интриги?

Хуже всего было то, что… он был прав. По крайней мере, о том, что я чувствовала… Нет. То, как отреагировало мое тело, когда Лориан завладел моим ртом, словно он был создан для него.

Прикосновение руки Тола заставило меня вздохнуть.

Поцелуи Лориана заставляли меня гореть.

И я ненавидела этот факт так же сильно, как и жаждала его.

Для Лориана все это было игрой. Забавный способ для него подшутить надо мной. Заставить мои бедра сжиматься, а сердце болеть. Еще один способ для него сделать меня жестокой и подлой, такой же, как он.

Пока ты не столкнешься лицом к лицу с реальностью своей жизни, ты навсегда останешься ее жертвой.

Я вышла из ванны, и раздался стук в дверь. Мое сердце бешено колотилось, но я не слышала никаких мужских голосов. И охранники не стали бы стучать.

Завернувшись в банную простыню, я вошла в комнату. Даселис и Эрея разговаривали с Телеан. Позади нее еще две служанки несли платья, которые они положили на мою кровать. Глаза Телеан встретились с моими.

Через несколько секунд мы остались одни.

Мы смотрели друг на друга долгое неловкое мгновение.

— Ты не пошла к стражникам, — пробормотала я.

Была ли это та часть, где она требовала чего-то от меня в обмен на свое молчание?

Ее брови нахмурились.

— Ты думала, я так сделаю?

— Ну…да.

— Мне жаль. Моей реакцией было пойти куда-нибудь в тихое место, где я могла бы выплакаться.

Я наклонила голову.

— Выплакаться? Почему?

Она прерывисто вздохнула.

— Потому что, видишь ли, я знала твою мать.

На какой-то безумный момент я подумала, что она имела в виду маму. А потом я поняла. Она имела в виду мою настоящую мать. Моя кожа стала липкой.

— И откуда ты знаешь, кто моя мать? Мы только что встретились.

— Эти глаза, дитя. Однажды я заглянула в глаза точно такого цвета. И ты выглядишь точь-в-точь как твоя мать, даже с темными волосами, — она глубоко вздохнула и снова встретилась со мной взглядом. — Твоя мать была моей лучшей подругой. Ты называла меня тетей. Она встретила меня за много лет до того, как познакомилась с твоим отцом, когда искала швею, которой могла бы доверять, чтобы быть честной с ней. Мы сблизились, пока не поделились всем. И когда пришло время для детей, она умоляла меня остаться твоей няней.

Она улыбнулась, но ее глаза блестели.

— Твое настоящее