Воскресший гарнизон - Богдан Сушинский

— Здесь есть офицерская столовая, самое время перекусить.

Софи на мгновение прислушалась к зову своего проголодавшегося желудка, но затем решительно качнула головой:

— На дорогу назад сил у меня еще хватит. Подбросьте к «Старому рыцарю» и можете возвращаться в свиту своего лжефюрера.

— Вы не намерены оставаться здесь? По-моему, речь шла о нескольких днях пребывания.

— Уже не имеет смысла. Вы устроили мне прекрасную экскурсию, с Отшельником я побеседовала. Все, господин барон, пора выбираться из этой «пещеры Фризского Чудовища». Кстати, по дороге поведаете мне об этом типе, который морочит здесь всем вам голову.

— Вы о ком это?

— О вашем лжефюрере. Мне приходилось слышать о лучшем из двойников Гитлера, некоем Зомбарте. Правда, рейхсмаршал Геринг отозвался о нем весьма скептически, но... — приглушила она голос, — после июльского покушения заявил, что в бункере «Вольфшанце» все же предпочел бы видеть старину Зомбар-та. Лучше уж этот двойник, нежели потускневший, потерявший блеск своего ореола «оригинал».

— Не заражайте меня вольномыслием, Софи, я и так чувствую в себе азарт бунтовщика.

— Что-то в списке главарей заговорщиков вашего имени я не встречала, — с ненавязчивой язвительностью заметила Жерницки.

— Потому что увлекались чтением списков казненных заговорщиков, — отплатил ей той же монетой барон.

— Итак, в подземельях «СС-Франконии» вы пригрели одного из лучших двойников фюрера, а именно Зомбарта... — простила ему этот выпад Софи.

Она не знала, какую разведывательную ценность могло иметь сообщение о том, что в течение нескольких суток в «Регенвурмлагере» с инспекционной поездкой находился «первый двойник» фюрера, но не сомневалась, что само по себе оно заинтересует и Черчилля, и Сталина. Особенно Сталина, если только руководство разведки ознакомит его с текстом радиодонесения. «Ознакомит, — убедила себя. — К информации такой значимости отнестись легкомысленно никто не решится».

— Пришлось Зомбарта, — неохотно процедил Штубер.

Про себя Софи победно улыбнулась.

Пора было вновь возвращаться в подземелье, но Скорцени так увлекся созерцанием устья реки и островком посреди озера, что даже лжефюрер, уже усевшийся, было, в машину, вновь вышел из нее.

— Удивительной красоты места. Мечтаете о дне, когда сможете приехать сюда, чтобы поохотиться или порыбачить? — спросил он, приблизившись к обер-диверсанту рейха.

— Думаю о том, как бы не уезжать отсюда. Не позволите ли остаться здесь хотя бы до весны, мой «фюрер»? — осклабился Скорцени, явно чувствуя, что игра «в лжефюреры» ему порядком поднадоела.

— Если до весны, — жестко отреагировал Великий Зомби, улавливая перепады настроения первого диверсанта рейха, — тогда вам вместе с комендантом лагеря следует хорошенько продумать организацию наземного прикрытия «СС-Франконии». Вы что, всерьез рассчитываете на то, что несколько дотов, растыканных у входов в «Регенвурмлагерь», сумеют остановить русские и польские части?

Прежде чем ответить, Скорцени оглянулся на стоявшего рядом с ним человека. Нет, это уже был не унтерштурмфюрер Зомбарт. И даже не Лжегитлер. Перед ним был... сам фюрер, входивший в свой традиционный пропагандистский раж — жесты, мимика, устремленный куда-то в пространство невидящий взгляд...

— Не сумеют, мой фюрер, — на сей раз это «мой фюрер» Скорцени произнес без какой-либо иронии. У него это вырвалось как-то само собой. «Самый страшный человек Европы», как назвала его одна из итальянских газет после похищения им Муссолини, производивший магическое влияние на самых высоких чинов и самых закоренелых диверсантов, теперь вдруг сам оказался под магическим воздействием этого «лжефюрера».

— Вот именно, Скорцени, не сумеют. Настоящая оборона подземной цитадели возможна только тогда, когда она будет подкреплена мощными наземными укреплениями. Вы слышите меня, фон Риттер?! — прокричал, обращаясь к подбежавшему коменданту.

— Так точно, мой фюрер.

— Когда берега этой реки, когда все пространство вокруг каждого входа в «Регенвурмлагерь» будет многократно опоясано окопами, заминировано и усеяно дотами.

— Но такого приказа не было, к тому же...

— У вас был один приказ: подготовить «СС-Франконию» к длительной обороне, причем не только на линии фронта, но и в тылу врага. Какие еще приказы вам понадобились, бригаденфюрер?! Вы что, ждете, что фюрер станет издавать приказы по строительству каждого дота, каждого пулеметного гнезда и каждого окопа? Вы этого ждете, штандартенфюрер?!

При слове «штандартенфюрер», Скорцени поначалу недовольно поморщился, решив, что лжефюрер оговорился. Но, взглянув на Зомбарта, интуитивно уловил: это не ошибка, это прием. Называя генерала СС полковником, тот сознательно унижает коменданта и даже выражает прямую угрозу.

— Никак нет, мой фюрер, — принялся фон Риттер горячечно промокать свою шлемоподобную лысину огромным, давно посеревшем от пота платком. — Не ждем. Мы прекрасно понимаем... Но я не совсем сориентировался. И потом, нам нужны средства и дополнительные рабочие бригады. К тому же, как я уже сказал... Вернее, как я уже пытался напомнить вам... Неоднократно пытался... Подземный лагерь входит в состав Мезерицкого укрепрайо-на, мой фюрер.

— Да, он входит в какой-то там укрепрайон? Что-то мы со Скорцени не видим здесь вблизи никаких укреплений. Разве что они замаскированы под этот — указал он худым узловатым пальцем в сторону устья — давно заброшенный хутор.

— Так было задумано военными еще во время вашего первого посещения «Регенвурмлагеря» в тридцать седьмом году[62].

— Когда?! — в один голос воскликнули лжефюрер и обер-диверсант рейха. Ни тот ни другой не знали об этом визите фюрера. Их никто не проинформировал.

Фон Риттер растерянно посмотрел на одного и другого и, не поняв их удивления, пожал плечами:

— В тридцать седьмом. Когда вы неожиданно прибыли сюда по подземной железной дороге прямо из Берлина. Считаете, что я неверно назвал год?

— Откуда вам известно об этом моем первом посещении «СС-Франконии»? — почти свирепо поинтересовался Великий Зомби.