Война близко - E. V. Martinas

– Надеюсь, после моей смерти всё произойдёт именно так, как изложено в этом документе.

– Я лично прослежу. Я же ваш нотариус. Это моя работа, – заверил его Арезо.

Увы! Порой сама жизнь не позволяет нам сдержать данное обещание, которое казалось абсолютно реальным и выполнимым. Арезо попытался возобновить ухаживания за служанкой, но коварная девица не обратила ни них внимания, думая лишь о предстоящем преступлении, для которого всё было готово. Следуя полученным во сне инструкциям, она подмешала отраву в успокоительные капли хозяина и отпросилась у него на три дня якобы из-за плохого самочувствия матери. Кверис и не подумал ей отказать.

Несчастный купец умер на второй день после её ухода. Вызванный врач, осмотрев тело, однозначно заявил, что Квериса отравили, и побежал за стражниками. Всех арестовали. Судебные разбирательства начались незамедлительно, подозреваемым выделили по адвокату. Мауросу повезло: ему достался молодой, но достаточно грамотный юрист, который, выслушав несчастного сироту, полностью поверил в его невиновность и стал выстраивать линию защиты. Но Уранум делал ставку не на адвоката, а на судью, и здесь он не ошибся в расчётах. По обыкновению, такие громкие судебные дела рассматривал сам король Бартоло. Он отличался прозорливым умом, звериным чутьём и поразительной интуицией. Он бы точно сумел разобраться в случившемся и установить истинного преступника, но он уехал вместе с сыном в гости к королю Северных эльфов. В отсутствие мудрого монарха дело взял под личный контроль Верховный судья.

Эту высокую должность несколько столетий подряд занимал Канделарий, который явно засиделся в своём кресле. Король Бартоло подумывал заменить его на более молодого судью, но всё никак не находилось достаточно веского повода. Сам Верховный судья ни за что не хотел сдавать полномочия. Он упивался властью, мнил себя богом правосудия, считал себя истиной в последней инстанции. Он не переносил, когда ему противоречили или пытались оспорить его точку зрения. Канделарий вбил себе в голову, что он самый великий судья за всю историю королевства, что он с первого взгляда способен определить преступника и что ни разу не совершил ни одной ошибки. С последним утверждением поспорило бы достаточное число эльфов, попавших по его милости в тюрьму или, того хуже, в Северную пустыню. Ко всему прочему, мыслил он до крайности стереотипно.

Он и взялся за дело об отравлении купца Квериса. «Только я смогу распутать это хитрое преступление!» – самонадеянно решил он и с ходу выбрал главного подозреваемого. Стоит ли сомневаться, что им оказался Маурос.

– Он чужак. Это уже подозрительно. Он всю жизнь провёл в каком-то захолустном Ферлатисе, – заявил судья.

– Ваша честь, Ферлатис – крупное поселение. Кстати, там о моём подзащитном все отзываются положительно, кроме его родного дяди, – попытался возразить адвокат.

– Вот и ещё один довод. Родственникам всегда виднее. Во-вторых, он уже был осуждён и провёл три года в нашей тюрьме, – многозначительно пояснил Канделарий.

– Да, но он не совершил уголовного преступления. Он отсидел за неосторожные речи, – продолжал оспаривать его позицию адвокат Мауроса.

– Необдуманные слова – первый шаг к необдуманным поступкам, то есть к преступлению, – менторским тоном изрёк Верховный судья, глядя на адвоката, как на назойливую муху. – В-третьих, незадолго до смерти купец Кверис включил его в завещание, а это наиболее весомый аргумент. Племянник оказался материально заинтересован в смерти дяди.

– Господин судья, не могли бы вы прочитать завещание купца вслух. Тогда всем станет ясно, что заинтересованных лиц в этом деле более чем достаточно. В последней воле покойного упомянуто сразу четверо наших сограждан, – не унималась сторона защиты.

Аргумент защиты вывел судью из себя. Канделарий скривил недовольную гримасу, но приказал нотариусу Арезо зачитать текст документа. Галица, которая сидела на скамье подсудимых вместе со всеми, услышав, что получила лишь десять процентов, обиженно поджала губы и зло посмотрела на Хетту. У Мауроса от удивления глаза полезли на лоб, когда он узнал размер светившего ему богатства. Он присвистнул, чем вызвал негодование судьи. «Дядя, а с чувством юмора у вас было всё в порядке! Надо же додуматься завещать торговую флотилию тому, кто ненавидит море!» – подумал племянник. Зная о своей невиновности, он не воспринимал обвинения всерьёз. Он верил, что уж сам Верховный судья его оправдает и установит истинного преступника.

Реакция Хетты поразила многих, но её, увы, неправильно истолковали. Услышав, что ей достаётся дом и огромная сумма денег, она упала в обморок. Когда её привели в чувства, она громко разрыдалась. Она сказала, что ничего не ожидала получить от Квериса.

– Кто я ему? Простая служанка! Я надеялась, что он оставит мне несколько золотых из милосердия, не более того.

– Хватит врать! Ты пыталась его соблазнить, чтобы заполучить его деньги! Ты только о его завещании и думала! Если бы Фирс был жив, он подтвердил бы мои слова! – с ненавистью выпалила кухарка.

– Вы меня всегда ненавидели! А теперь злитесь, что вам хозяин отписал меньше, чем мне! – язвительно парировала юная мерзавка.

– Дамы, успокойтесь! Соблюдайте тишину в зале суда! – призвал их к порядку секретарь.

На самом деле причиной горьких слёз отравительницы являлась досада. «Я могла ничего не делать и получить всё! Зачем я пошла на это преступление? А если правда всплывёт?» – от страха её жалкая душонка уходила в пятки.

Ей повезло. Канделарий проявил ослиное упрямство и куриную дальновидность. Буквально заткнув адвокату Мауроса рот, он объявил о вынесении окончательного решения.

– Галица и Хетта прослужили в этом доме долгий срок, за который ни с кем ничего не случилось, а стоило появиться племянничку, как произошло убийство. Итак, властью, данной мне королём Бартоло, объявляю, что Маурос, сын Долорес и Маурисио из Ферлатиса, признаётся виновным в умышленном убийстве из корыстных побуждений родного дяди, купца Квериса, и приговаривается к вечной ссылке в Северную пустыню. Всё завещанное ему имущество покойного купца становится собственностью государства и короны. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!

Услышав столь несправедливый приговор, Маурос потерял дар речи. Его адвокат пытался безуспешно возражать судье, но Канделарий отказался слушать. Тогда он закричал во всеуслышание: «Я дойду до самого короля! Слепому пню не место в Верховном суде!» За это высказывание, расценённое как публичное оскорбление суда и должностного лица при исполнении служебных обязанностей, Канделарий посадил его в тюрьму на пятнадцать суток. Столь досадное обстоятельство не позволило адвокату подать прошение о пересмотре дела вовремя, то есть до отправки осуждённого в Северную пустыню.

Уранум радостно потирал руки. Всё случилось так, как заговорщики и задумывали. Нуардис будет им довольна. До появления Мауроса в месте вечной ссылки, то есть в гостях у старой ведьмы, оставалось несколько дней. Сын Великого Владыки Недр решил своеобразно использовать короткую передышку. Ему стало любопытно понаблюдать за служанкой, в одночасье ставшей богатой дамой.