Леонид Гайдай - Евгений Новицкий

(Кстати, на протяжении долгого времени Леонида Иовича и Георгия Николаевича, а также Эльдара Александровича Рязанова называли в печати «тремя китами советской кинокомедии». Причем чаще всего упоминали их в таком порядке: Данелия, Рязанов, Гайдай. Последний высказывался об этом массмедийном клише так:

— То, что я нахожусь в конце этого перечня, меня не удивляет. Меня удивляет, что в нас троих умудряются видеть что-то общее. Ведь мы такие разные…)

Вернемся к публикации Феликса Французова:

«Сегодня снимается очередной эпизод киноновеллы «Свадебное происшествие». Пересказывать содержание и этой новеллы и остальных двух — «Забавное приключение», «Преступление и наказание» — занятие неблагодарное. Можно их перечитать, можно дождаться выхода фильма на экраны. Интересней проследить, как юмор Зощенко, бичующий мещан, пройдох, жуликов, воплощается в кадрах новой кинокомедии.

Итак, «Свадебное происшествие».

Жених Володька (Л. Куравлев) с приятелем Серегой (С. Крамаров) попадают, наконец, в дом невесты. Вся в предсвадебных хлопотах радушная мамаша (Л. Шагалова) передает друзей подвыпившему мужу (Г. Вицин).

Выписываю эпизод из сценария:

«— Очень приятно! — стараясь быть гостеприимным, проговорил отец. — Не желаете ли трахнуть по маленькой?

— Мерси-с, — церемонно ответил жених.

— Это никогда не помешает, — сказал, потирая руки, Серега».

Что здесь играть? Актеры опытные, органичные. Подошли, поздоровались, пошли выпивать. В режиссерском сценарии эпизод рассчитан на 10 метров, то есть на двадцать секунд.

Репетировали и снимали около двух часов.

…Петр Петрович Кукушкин сделал шаг к гостям. Остановился. Рука уложена за лацкан пиджака… Вицин играет величавость монумента. В резком контрасте с плюгавой сущностью своего героя.

Церемонно подходит жених. Он чуть волнуется, но сознает торжественность момента. Застывает. Поза: «Мы тоже деликатные обхождения понимаем».

Кукушкин величественно протягивает ему руку. Обмениваются рукопожатием. Да, да, именно обмениваются, а не просто здороваются.

— Очень приятно, — важно соглашается Кукушкин…

И тут репетируются и снимаются варианты. Вот два из них.

Первый. Его предложил Вицин, чтобы внутренне оправдать неожиданный переход к фразе: «Не желаете ли трахнуть по маленькой?».

Он поворачивается к Сереге… и узнает родную душу выпивохи. Сразу слетает маска величия, возникает радушное и естественное:

— Не желаете ли трахнуть по маленькой?

— Мерси-с, — отвечает жених Володька, он еще «держит» торжественность момента.

— Это никогда не помешает! — до предела радостно вопит Серега.

— Не надо так, — останавливает Гайдай. — Ты проникнись: Серега на приеме, он умеет себя вести.

— Он же бабник, элегантный человек, — подсказывает Куравлев.

Ну, а когда Савелий Крамаров в модном кургузом пиджачке, в оранжевых носках из-под серых в полоску брюк, в галстуке бантом играет элегантность… Это, знаете ли, зрелище!

Второй вариант.

— Нет, — говорит Гайдай, — слишком резко от чванства к панибратству… Давайте поищем переход.

И нашли. Вицин отводит взгляд от Сергея, смотрит перед собой. В глазах тоска: надо вроде что-то говорить, а что?.. Начинает медленно раскачиваться: с носка на пятку, с пятки на носок… Куравлев, не меняя «церемонного» выражения лица, включается: с пятки на носок, с носка на пятку… В том же ритме закачался Крамаров…

— Вот правильно, — говорит Гайдай, — в беседе высоких договаривающихся сторон произошла заминка, не предусмотренная протоколом. И тут у папаши внезапно родилась мысль…

— Не желаете ли трахнуть по маленькой? — облегченно выдыхает Вицин…

В этом «проходном» эпизоде проявляется одна из самых сильных сторон дарования Гайдая — умение придумать трюк-детальку, трюк-штрих, ввести зрителя в атмосферу смешного. Почти ничего не произошло, но сыграны и характеры персонажей и логика их взаимоотношений.

Так кадр за кадром, эпизод за эпизодом идет съемка фильма, который, как надеются его авторы, будет вызывать смех, улыбку.

«Смех — в обработке, — писал В. В. Маяковский. — Обработка эта имеет свои законы…».

Гайдай знает эти законы, умеет ими пользоваться…»

Леонид Иович неспроста всегда подчеркивал свою приверженность именно к эксцентрической комедии. К установкам на жизнеподобие в кинематографе веселого жанра режиссер относился скептически. В близком кругу он называл этот метод «вонючим реализмом» и с начала шестидесятых годов в работе неизменно уклонялся от столь претившего ему, говоря словами сыгранного Пуговкиным режиссера Якина из «Ивана Васильевича…», profession de foi[17].

«— Наверное, — говорит В. Бахнов, — если очень постараться, можно найти в фильмах Гайдая и трюк ради трюка. Но одно я знаю твердо — он их не любит. «Питкинизм», — говорит он в таких случаях.

Что такое «питкинизм»? Это трюк, не оправданный никакими жизненными обстоятельствами, аналогиями. Питкин может упасть с высоты восьмиэтажного дома, встать, отряхнуться и пойти как ни в чем не бывало. У Гайдая должно быть объяснение: реальность характера или ситуации. Смешное возникает не от абсурда, смешное — это утрированная реальность. Очень часто в том или ином эпизоде можно было бы обойтись без трюка. Помните, в «Двенадцати стульях» мадам Грицацуева в погоне за Остапом бросается на транспортер и застревает под мостиком?.. Можно было так и снять застрявшую мадам. Но Гайдай снимает результат: движется лента транспортера, а на ней сумочка… Так намного смешней. На маленькие трюковые детали, которые создают настроение комедии, вызывают смех, Гайдай щедр чрезвычайно…

— Этим нашим фильмом, — заключает Бахнов, — мы как бы завершаем трилогию, в которую вошли произведения классиков советской сатиры: Ильфа и Петрова, Булгакова, Зощенко.

— Когда вы приступаете к эксцентрической комедии… — начал было я, но Гайдай не дал мне закончить:

— Я не знаю, эксцентрическая она или еще какая. Это нам потом критики всё объяснят…»

Эта статья предоставляет редчайшую возможность хотя бы слегка прикоснуться к гайдаевской «кухне» — тому, как именно придумывались и запечатлевались общеизвестные эпизоды из всеми любимых комедий. В случайный день на съемочной площадке оказался корреспондент — и теперь мы знаем историю создания крохотного кусочка из «Не может быть!». Несомненно, не менее интересно было бы прочитать о любом другом рабочем дне гайдаевской группы, но, к сожалению, иных подобных свидетельств практически не осталось.

В заключительной новелле «Свадебное происшествие» Гайдай снял массу своих любимцев — Вицина, Куравлева, Крамарова, Ронинсона, Сергея Филиппова. Зато все ключевые женские роли исполнили актрисы, снимающиеся у Гайдая в первый и последний раз: Людмила Шагалова, Светлана Харитонова, Валентина Теличкина, Эве Киви.