Мальчик, идущий за дикой уткой - Ираклий Квирикадзе

Императрица выходит на балкон. Там, под градинами, которые бьют ее по плечам, спине, голове, она стоит довольная, улыбается. Вдруг она кричит: “Рыба упала с неба!” Филимон, Авивия, доктор Колесин выбежали на балкон. На мраморных плитах трепыхается, бьет хвостом и плавниками серебристая, с ладонь величиной рыба.

В темном парке слышны крики: “С неба рыбы падают!”

Доктор забегает в спальню, выносит большой черный зонт и туфли императрицы. Туфли она не надела, но под зонт встала. Спрашивает: “Рыба ведь не летает? А, Колесин?” Доктор говорит, как всегда быстро-быстро: “Редко, но бывали случаи, когда с неба падали рыбы. Англичане объясняют эту странность тем, что смерч, который в океане втягивает вверх к небу воду, втягивает и рыб. Гонит их на сотни километров… Потом смерч слабеет. Рыба падает… Иногда падает не в воду, а на сушу. Англия остров, поэтому там рыбные дожди не такая уж редкость…”

Императрица выходит из-под зонта, ступая босыми ногами по градинам и рыбам: “Много всего за сегодняшний день… Хочу побыть одна…” У дверей балкона она останавливается. Смотрит на Филимона Одинцова: “Я стала многое забывать… Филимон, я говорила тебе о шаровой молнии?” – “Да, ваше величество. Вы говорили о Шишечке, о шаровой молнии… и что молния не убила мальчика, кто-то похитил…” – “Все это Петровы сны, выдумки. Кто мог похитить? Оглянись – под каждым кустом охрана, за оградой дворца гвардейцы…”

Филимон Одинцов удивленно смотрит на императрицу. Полчаса назад она так убедительно рассказывала, что где-то есть мальчик, который не знает, что является наследником русского престола… А теперь все отрицает.

“Уходи”. Филимон, поклонившись императрице, удалился. Она, чуть помедлив, позвала его: “Филимон, мальчик, подойди…” Одинцов подбежал.

“Тебе говорили, что я больна, что сошла с ума? Что с головой не все в порядке?” – “Нет, ваше величество, нет…” – “Тебе интересно, что я рассказываю?” – “Да, ваше величество”.

В небе кружат вороны. Они каркают, хлопают крыльями, доставляя себе удовольствие и раздражая пассажиров кареты, которая быстро едет по бездорожью. Колеса мнут траву, цветы.

Рядом на коне скачет всадник. Это российский император Петр I. Петр кричит, глядя в сторону кареты: “Жижин, кидай яблоко!”

Возница привстает, кидает яблоко. Всадник на скаку ловит его, вытирает о сукно мундира и с хрустом надкусывает.

Солнце, долгая дорога сморили пассажиров, сидящих в карете.

Молодая женщина с белым напудренным лицом ест шоколад и шепчет своей соседке. Слов ее не слышно из-за топота лошадиных копыт и карканья ворон. Только несколько слов на немецком: “Зачем надо было нас так долго везти?”

Видна сосновая роща и дом с белыми балконами. Это загородное имение Александра Даниловича Меншикова. Раннее утро.

Хозяева безмятежно спят, если не считать нескольких солдат и офицеров. Узнав в приближающемся всаднике своего императора, они растерянно шепчут: “Его величество, его величество…”

Карета встала посреди двора, а Петр, не останавливая коня, погнал его к открытым настежь дверям дома. Пригнувшись, он въезжает внутрь.

Слуги, дворовые, дети, собаки с изумлением смотрят, как между кресел, столов, стульев, кадок с пальмами гарцует здоровенный конь со всадником. Петр, задевая головой хрустальные люстры, кричит прислуге зычным голосом: “Где ваш сраный хозяин?!”

Толпа смотрит на императора изумленными глазами.

Услышав голос Петра, лежащая на подушке голова Меншикова дернулась, словно ее пронзило током. Меншиков вскочил, голый, побежал к шкафу. Спящая рядом с Меншиковым Марта Скавронская открыла глаза, увидела спину и ягодицы петровского фаворита, который выбрасывал из гардероба десятки штанов, камзолов, рубашек и шептал: “Что надеть? Что надеть?”

Марта приподнялась над подушками: “А что случилось?” – “Он приехал… Не предупредив… Ужас!” – “Кто?” – “Молчи, тебя нет… Он не должен тебя видеть… Ты невидимка. Вставай, я запру тебя в гардеробе. Вставай и молчи…”

Слышен громкий цокот копыт по паркету. Грохот раскрывшихся дверей спальни. Лежащая Марта видит огромную фигуру кентавра, человека-коня.

Петр рассматривает Марту, догрызая яблоко. Меншиков выходит из гардероба. Смешно подскакивая, он вдевает ногу в бархатные панталоны. Говорит: “Не желаете сойти с коня, ваше величество?” – “Знаешь, почему я не слезаю с коня?” – “Нет, ваше величество… Но у вас все права…” – “Помнишь, когда я уезжал от тебя в прошлый раз, сказал, нога моя больше никогда не ступит в твой развратный дом?” – “Ты, майн херц, человек слова… Но мой дом уже не развратный… Я разогнал всех б…й, как обещал”. – “А это кто?” Петр показал огрызком яблока на лежащую в постели Марту. Меншиков оглядывается на постель, какое-то время молчит, потом подходит к лежащей, словно видит ее в первый раз. Спрашивает у Марты наивно, по-детски: “Ты кто?”

Марта приподнимается над подушками, вытянув из-под одеяла две большие груди, как две дыни, отвечает, глядя на Петра: “Я остаток разогнанных б…й. А вы кто?”

Теперь молчит Петр, не находя ловкого ответа. Меншиков растерянно, прищурив глаз, говорит: “Это…” Петр перебивает: “Капитан бомбардирной роты флигель-адъютант Петр Алексеев хочет оказаться в вашей постели, мадам, но не знает, что делать с конем!”

В окне видно, как во дворе из кареты выходят пассажиры: две напудренные дамы в дорожных европейских нарядах, военный восточный человек с охапкой цветов, которые он несет за дамами.

Меншиков справляется со штанами, вдевает руки в шелковую рубашку, Петр продолжает диалог с лежащей в постели девицей: “А может, мне вместе с конем к вам в постель?” – “Нет!” Марта резко откидывает одеяло и, не стыдясь своей наготы, вскакивает, хватает коня и с силой тянет. Конь подчиняется, идет. Петр хочет остановить его, но ярость, с которой Марта гонит коня и всадника к дверям спальни, оказывается сильнее.

Выдворив их, она захлопывает дверь. Запирает на ключ. Злая, с потным лицом, возвращается к постели: “Наглый флигель-адъютант…” – “Ты что, рехнулась?! Это же Петр! Император!” – “Знаю”. Она падает в постель, тянется упругим телом, кости хрустят. Меншиков продолжает нервно, испуганно хихикать: “Ты меня загнала в ловушку… Я теперь как кролик…” – “Если отдашь меня этому хаму, кролик, я тебя разорву на части, знай!”

Вечер. Петр сидит на диване, длинные ноги подогнул под себя подобно турецкому султану. Он обжился в доме Меншикова, как и его конь, который привязан к спинке дивана и ест яблоки из фаянсового ведра. К дивану пододвинут длинный стол, за ним восседают несколько голландцев – друзей Петра. Среди них красивая напудренная женщина, которую все зовут Альбертина – Саадамская принцесса. Общество веселится. Петр требует, чтобы пили все, особенно напирает на принцессу Альбертину. “Принцесса, ваш дядя Фридрих Август велел мне научить вас пить по-русски…” Та жеманничает, выражает свое недовольство: “У нас в Голландии вино пьют один бокал в течение вечера… А вы уже семь влили в себя и столько же еще вольете… Русские желудки – это что-то особенное?”