Наследник Клеопатры - Джиллиан Брэдшоу

Царский дворец представлял собой не одно здание, а целый комплекс строений. От ворот им было видно множество куполов и портиков, разбросанных среди щедрого изобилия зеленых садов. Это была волшебная картина, фантазия из мрамора и пальм, позолоты и винограда – воздушная, просторная, прекрасная и радующая глаз. Однако охрана повернула направо, во двор, где располагались казармы и конюшни. Там пленники остановились и ждали на солнце, пока командир ходил докладывать начальству.

Это заняло много времени. Пленникам было жарко, они устали и хотели пить после долгого пути. Изидор начал плакать. Тиатрес опустилась на колени прямо на пыльную землю и, обняв малыша, взяла его на руки. Нянька, бедная испуганная женщина, понуро сидела, обхватив руками голову. Мелантэ пристроилась рядом с ней и держала за руку Серапиона.

Поначалу римляне, окружавшие их кольцом, стояли, вытянувшись и держа наготове копья, но спустя некоторое время они позволили пленникам-мужчинам сесть там, где те стояли, и половина охранников отошла, чтобы расположиться в тени у западной стены казармы.

Наконец командир вернулся. С ним был человек в коротком красном плаще и позолоченных доспехах. «Какой-то начальник», – подумал Ани, хотя и не был осведомлен о римлянах настолько, чтобы сказать, каково его звание. Охранники, устроившиеся в тени, поднялись, а те, кто присматривал за пленниками, стали тыкать в них копьями, чтобы они встали. Начальник с отвращением смотрел на египтян.

– Кто у вас старший? – спросил он. Ани распрямил ноющие плечи.

– Я, господин, – откликнулся он. – Мое имя Ани, сын Петесуха. Господин, я думаю, что произошла какая-то ошибка. Я купец, господин, я...

– Ты из Коптоса? – не слушая его, спросил человек в позолоченных доспехах.

– Да, господин. Я доверенное лицо своего партнера Клеона, кап...

– У тебя есть дочь, которой около шестнадцати лет? – снова перебил его римлянин.

– Это я, – сказала Мелантэ, прикрывая краем пеплоса лицо. Человек в позолоченных доспехах, прищурившись, посмотрел на нее, а затем кивнул. Обернувшись, он бросил что-то на латыни римлянину, который арестовал их, и тот ответил ему. Затем начальник изложил приказ, и командир отряда отдал честь.

– Вы с девушкой пойдете с нами, – сказал он, обращаясь к Ани. – Все остальные останутся здесь.

Серапион заплакал. Тиатрес пыталась его успокоить. Пока солдаты развязывали веревку у него на шее, чтобы разделить их с Аполлонием, Ани с тоской смотрел на свою жену и сыновей. Затем он снова взглянул на командира.

– Господин, – смиренно попросил он, – пожалуйста, нельзя ли дать моей семье немного воды?

Римлянин на мгновение заколебался, а затем щелкнул пальцами и отдал приказ на латыни.

– Сейчас мои люди принесут воду, – сказал он.

– Спасибо, – прошептал Ани.

Римлянин кивнул и махнул рукой в сторону главных ворот. Ани склонил голову и пошел, подчиняясь приказу.

– Не туда! – крикнул человек в позолоченных доспехах. Командир выглядел испуганным и смущенным. Его начальник фыркнул, а затем указал рукой в противоположном направлении – через казарменную площадь к конюшням. Командир еще больше смутился. Тогда начальник сам пошел в указанном им направлении, а тот уже повел за ним Ани и Мелантэ.

Они зашли в конюшню, где среди стойл для лошадей увидели запертую дверь. Начальник вытащил из-за пояса ключ и открыл ее. Вниз, в непроглядную тьму, уходили ступеньки. После слепящего солнца на площади этот вход казался черным, как врата Аида. Начальник в позолоченных доспехах отступил в сторону, пропуская их вперед и приготовившись запереть дверь изнутри, как только они войдут. Он что-то быстро сказал своему подчиненному – похоже, это был какой-то приказ или предостережение.

Ани видел, как охранника охватил страх, и, похолодев от ужаса, почувствовал, что у него самого по телу побежали мурашки. Римлянин в смятении взглянул на Ани и Мелантэ, а затем кивнул и пошел вниз по ступенькам. Его шаги гулко отдавались в тишине.

Мелантэ задержалась наверху, дрожа и вглядываясь в темноту.

– Что это? – испуганно спросила она, не замечая, что перешла на шепот. – Что вы будете с нами делать?

– Это еще один вход во дворец, – нетерпеливо пояснил начальник. – Тайный. Вам предстоит встреча с императором.

Голова девушки дернулась, и она в ужасе уставилась на командира.

– Императором? Зачем? М-мы ничего не с-сделали!

Ани почувствовал, что начинает терять самообладание. Снаружи, во дворе казармы, сидит его жена с сыновьями; в гавани стоит конфискованная римлянами лодка, а ему с дочерью остается только одно – путешествие в этот подземный мир, откуда им вряд ли удастся вернуться. Но у него не было выбора. В сердце своем он положился на Изиду и Сераписа – лишь они были сильнее Судьбы.

– Мы очень скоро узнаем, зачем понадобились императору, – сказал он Мелантэ. – Ступай, пташка, я иду следом за тобой.

Мелантэ затаила дыхание, а затем медленно двинулась навстречу темноте. Ани последовал за ней. Римлянин в позолоченных доспехах, который задержался, чтобы закрыть дверь, шел последним.

И все-таки таинственный коридор освещался. Через отверстия, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга, внутрь просачивался слабый свет, который немного рассеивал темноту и освещал пол, выложенный каменными плитами. Стены были гладкие, оштукатуренные и побеленные, а сверху доносились разные звуки. Сначала они слышали стук лошадиных копыт, а затем человеческие голоса; также можно было различить шум льющейся воды – вероятно, кто-то копал землю в саду и поливал растения, – но люди находились слишком далеко, чтобы можно было понять, о чем они говорят. Сами они шли в тишине, в которой эхом отдавались лишь звуки их шагов – щелкающий стук подбитых гвоздями сандалий двух римлян, более мягкое шарканье Ани и легкий шорох Мелантэ. Спустя некоторое время они увидели еще один лестничный пролет – на этот раз ступеньки вели вверх. Когда они поднялись, проход стал больше похож на коридор; пол в нем был обшит досками. Он изгибался и заворачивал, будто пробираясь внутрь здания. Иногда вместо световых люков встречались окна, но все они находились слишком высоко, и можно было лишь мельком увидеть верхушку дерева или кусочек неба. Один раз перед ними появилась дверь, и римлянин, возглавлявший шествие, остановился и вопросительно посмотрел на человека в позолоченных доспехах, но тот покачал головой.

Как раз в тот момент, когда Ани начал думать, что коридор будет тянуться вечно, они завернули за угол и наткнулись на людей. Это были солдаты, одетые в уже знакомую униформу. Они стояли с копьями в руках, а на полу между ними сидел человек. Прислонившись спиной к стене и опустив голову к коленям, он, казалось, ничего вокруг не замечал.

– Арион! – воскликнула Мелантэ, каким-то образом узнав его в тускло освещенном коридоре.

Человек на полу поднял голову. О боги! Это и в самом деле был Арион, закованный в кандалы, которые звякнули на его лодыжках и запястьях, когда он шевельнулся. В тусклом свете его хитон отливал золотом. Лицо юноши было бледным и осунувшимся.