Падение Софии - Елена Хаецкая

Соня не отвечала. Ей чудилось, что у нее даже голова распухла, так сильна была боль.

Существо зашевелилось, неловко, боком выползая из норы.

— Как ты здесь оказался? — спросила Соня.

Он жадно следил за каждым ее жестом, вздрагивал всем телом, вздыхал и снова затихал.

— Кто ты? — повторила Соня. И с замиранием сердца добавила: — Ты ведь не человек?

— Я не знаю, — прошелестело существо. — Может быть.

— Я буду называть тебя Харитин, — предложила Соня.

— Зачем? — спросил он.

— Мне так проще.

Он еле слышно шепнул:

— Я умираю. Я голоден.

— Я накормлю тебя, — обещала Соня. — Ты не умрешь.

Он сделал усилие и подполз к ней еще чуть-чуть, но Соня теперь была начеку.

— Нет, — отстранилась она. — Меня ты больше не тронешь, запомни. Никто меня больше не тронет.

Она выбралась из пещеры тем же путем, что пришла. Летний день ожидал ее за выходом, как и прежде, но теперь он как будто померк в Сониных глазах: она владела тайной, которая была могущественнее и ярче любого летнего дня.

Соня прошла по знакомой тропинке над обрывом. Рука у нее кровоточила. Насекомые то прилетали и кружились роем, то вдруг, сдуваемые ветерком, куда-то исчезали. Напрасно река старалась, пела на перекатах. Что значило пение реки, если там, глубоко под землей, в сплошном и влажном мраке пещеры, пряталось странное создание? Всем сердцем Соню тянуло к нему, но пока оно голодно, оно остается опасным, и его нельзя приручить.

Соня подставила лицо солнцу так жадно, словно прощалась с ним. На лугу солнце казалось свободным, кусачим, в то время как в имении княжны оно было прирученным и сонным, как кастрированный кот.

— Софи! — услышала Соня знакомый голос и вздрогнула.

По дорожке, путаясь в траве и юбках, к ней спешила Полин. Прическа Полин слегка растрепалась, глаза были заплаканы.

— Софи, бедная девочка! — восклицала Полин. — Разве можно так пугать?

Соня остановилась среди луга и смотрела, как Полин приближается к ней. Сейчас Полин вдруг показалась Соне очень красивой. Люди нередко хорошеют, когда становятся испуганными или несчастными. Может быть, и княжна об этом знает и потому мучает окружающих.

Неожиданно на губах Сони появилась улыбка.

— Не стоило так беспокоиться, Полин, — проговорила она.

Полин приостановилась, вглядываясь в Сонино лицо. Недоуменная тень промелькнула в глазах Полин.

Соня спросила:

— Что там в усадьбе? Все тихо?

— Неонилла Павловна от твоего поведения захворала, — сообщила Полин. — Лежит в полуобмороке. Ей ставят компрессы на голову и делают горчичные припарки на ноги, чтобы оттянуть кровь. Думают послать за пиявками, но княжна очень противится. Княжна ненавидит голых гадов и не терпит их в своем окружении.

Соня сорвала травинку, принялась жевать уголком рта.

— А обо мне что говорят? — поинтересовалась она наконец.

— Сперва чрезвычайно бранили, но затем княжна сказала, что ты еще очень молода и твой характер необработан, — доложила верная Полин. — Чередование умеренных наказаний и легкой похвалы должны будут способствовать воспитанию из тебя истинно добродетельной девушки, пригодной для достойного замужества. Это собственные слова княжны, — прибавила Полин, поднимая руку, словно обороняясь от гневного взора Сони. — Остальные сразу тоже принялись искать у тебя добрые черты.

— И какие нашли? — прищурилась Соня.

— Только то, что ты много страдала.

— Ах, Полин! — произнесла Соня с чувством. — Тебе одной хочу открыть мою тайну.

Полин побледнела еще сильнее и принялась заправлять за ухо выбившуюся из прически прядку.

— Вот теперь ты напугала меня, Софи.

И посмотрела на подругу с жадным любопытством.

— Я собираюсь стать отшельницей, — сообщила Соня. Ей стоило больших трудов не расхохотаться. Еще час назад она действительно об этом задумывалась и даже разработала целый план — как поселится в пещере, будет предаваться размышлению и молитве, как состарится прежде времени и прослывет прозорливицей; уж тогда княжна не посмеет подсылать к ней своих приживалок, бить и мучить ее, обрабатывать ее характер!

Сейчас Соня старательно возвращала себя к этим мечтам и высказывала их с преувеличенной серьезностью. Каждое мгновение ей чудилось: вот сейчас Полин пожмет плечами и заметит: «Нельзя же врать так скучно, с полным неверием в каждое свое слово!» Но этого не происходило — Полин поверила.

— Идем! — воскликнула Соня. — Идем, я покажу тебе то место, где намереваюсь скрыться от людского взора. Ты будешь приносить мне еду — тайно. Совсем немного еды, чтобы никто не замечал пропажи. К тому же я должна буду умерщвлять свою плоть, поэтому мне поневоле придется голодать.

Полин пошла вслед за Соней по тропинке. То и дело Полин останавливалась и оборачивалась назад, словно смутно предчувствовала что-то. Однако Соня не замедляла шаг и не подгоняла Полин, и та в конце концов послушно следовала за подругой.

Возле входа в пещеру Полин снова заколебалась.

— Ты здесь собираешься жить?

— Это лучшее место, — заверила ее Соня. — Я все обдумала. После случившегося я уже не могу вернуться к княжне. Меня там уморят.

— Не говори так! — возмутилась Полин. — Княжна — наша благодетельница.

— Идем, — не слушая, Соня пригнула голову и вошла в пещеру. — Иди же сюда, — повторила она. — Я покажу тебе.

Полин осторожно проникла внутрь пещеры и застыла у самого входа. Ее как будто парализовало от страха.

— Здесь темно, тесно, — проговорила Полин. — Как ты сможешь тут жить?

— Я покажу тебе, — откликнулась Соня. — Давай руку.

Она крепко ухватила Полин за руку и потащила за собой. Полин немного упиралась, но все же шла.

Возле узкого лаза, ведущего во вторую пещеру, Соня остановилась. Не выпуская Полин, она крикнула:

— Харитин, сюда!

Полин дернулась, но Соня держала ее крепко.

— Погоди, не торопись. Ты еще ничего не видела.

Раздалось негромкое шуршание, а затем из лаза показалась голова, за нею узкие плечи и, наконец, извиваясь, выползло наружу все тело — угловатое, истощенное тело подростка с узкими босыми ступнями. Оказавшись в пещерном зале, тот, кого Соня называла «Харитином», встал на четвереньки и быстро побежал вперед, к обеим женщинам. Он тихо постанывал и качал головой, а когда поднял лицо, видно было, что с его губ сползает слюна.

Соня резко толкнула Полин вперед, и та, не ожидавшая подобного, упала на пол рядом с Харитином. В мгновение ока Харитин надавил локтем ей на грудь и наклонил голову к ее шее. Полин сдавленно вскрикнула, а Харитин забрался на нее сверху и начал сосать прямо из вены на ее горле. Он содрогался всем телом и постанывал, а Полин лишь раскрывала глаза — все шире и шире, пока они вдруг не остекленели.