Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский

Кажется, что в этих строках де Ривер описывает садиста-некрофила и серийного убийцу Теда Банди, но на момент написания книги тому было всего три года. Само по себе это имеет большое значение, потому что Банди был частью нового поколения, так называемого «золотого века» серийных убийц, и общество, в котором он рос, во многом повлияло на то, что Тед совершит во взрослом возрасте в 1970-х.

С 1950 по 2000 год появилось около двух тысяч шестидесяти пяти новых серийных убийц, и это отодвинуло относительно небольшой, но устойчивый рост числа серийных убийств в первой половине XX века на второй план{374}.

Период с 1950 по 2000 год иногда называют «золотым веком» серийных убийц{375}. В прошлом хоть и наблюдались многочисленные небольшие всплески серийных убийств, о которых мы говорили в этой книге, но с рекордной эпидемией 1970-х, 1980-х и 1990-х их масштабы и количество не сравнить. К середине этого периода мы ввели в обиход термин «серийный убийца» – и тем самым обогатили наш политический, социальный, психологический, криминалистический и культурный дискурс совершенно новым явлением.

До этого серийные убийства воспринимались как единичные необъяснимо-чудовищные акты помутнения рассудка. Теперь они стали частью чего-то большего, вышли за рамки деяний отдельного преступника. По мере того, как число серийных убийц росло в геометрической прогрессии, увеличивалось и число их жертв, словно происходило какое-то жуткое соревнование, где каждый серийный убийца хотел попасть на первую полосу газет, переплюнув всех других в оригинальности способа убийства и в количестве трупов. Серийные убийцы были главной новостью того времени.

К 1990-м в литературе, кино и на телевидении даже сложился самостоятельный жанр, посвященный реальным и вымышленным серийным убийствам. Некоторых вымышленных персонажей-серийных убийц возвели в статус «антигероев», как, например, Ганнибала Лектера из фильма «Молчание ягнят» и Патрика Бейтмана из романа «Американский психопат» Брета Истона Эллиса (по словам Карлы Хомолки, напарницы Пола Бернардо, пока ее муж насиловал в спальне похищенную ими школьницу, она с комфортом расположилась на диване в гостиной и читала «Американского психопата»; когда на перекрестном допросе ее спросили, как она могла просто сидеть и читать, когда на втором этаже насилуют девочку, Хомолка обиделась и ответила, что вполне способна «делать два дела одновременно»{376}).

Тем временем реальные серийные убийцы, вроде Теда Банди, Кеннета Бьянки и Ричарда Рамиреса, обзаводились поклонницами. Если вспомнить дело Теодора Дюррана (1895 год) и его «Девушку с горошком», то в этом явлении нет ничего кардинально нового – однако же столь отмороженного поколения фанаток в истории еще не бывало.

Например, Кэрол Энн Бун познакомилась с Тедом Банди, когда они оба работали в Департаменте чрезвычайных служб штата Вашингтон в Олимпии. После его ареста за серию жестоких убийств и некрофилию она преданно посещала все судебные заседания по делу Банди во Флориде и во всеуслышание заявляла о своей неугасимой любви. Во время одного из заседаний, которые транслировались по телевидению, Банди женился на Бун, воспользовавшись старинным законом штата Флорида, который позволял лицам вступать в официальный брак, объявив об этом в присутствии судьи. Несмотря на строгий запрет штата на супружеские свидания для смертников, Банди и Бун удалось зачать ребенка и у них родилась девочка по имени Роуз. Предполагают, что Бун через поцелуй передала Банди презерватив, который он ей вернул тем же самым способом, но уже со спермой{377}.

Кеннет Бьянки, который похитил и убил десять женщин вместе с соучастником по группировке «Хиллсайдских душителей», а еще двух прикончил в одиночку, начал, попав в тюрьму, получать письма от Вероники Комптон, начинающего драматурга двадцати четырех лет, чьи произведения строились вокруг садомазохизма и серийных убийств. В конце концов она приехала к Кеннету на свидание, и у пары завязались отношения. Летом 1980 года Бьянки показывал Комптон, как душил своих жертв, и передал ей порцию своей спермы, спрятанной в пальце резиновой перчатки. После этого Вероника прилетела в Беллингхем (штат Вашингтон), заманила в свой номер в мотеле какую-то женщину и, по примеру Кеннета, попыталась ее задушить. Анализов ДНК еще тогда не проводилось, и план состоял в том, чтобы убить женщину тем же самым способом, как Бьянки убил остальных, и оставить образец спермы с той же самой группой крови, что и у Кеннета, – то есть обставить все так, словно преступник до сих пор разгуливает на свободе. Однако жертва оказалась физически сильнее Комптон, и ей удалось сбежать. Вскоре после этого Веронику арестовали{378}.

В тюрьме Комптон завязала отношения по переписке с другим серийным убийцей, Дагом Кларком – некрофилом по прозвищу Убийца с Сансет-стрип, который убил семь женщин. Викторию признали виновной в умышленном покушении на убийство и приговорили к пожизненному заключению. В 2003 году Комптон вышла по условно-досрочному освобождению, поселилась в Лос-Анджелесе и сейчас занимается музыкой, живописью и писательской работой под именем Вероника Комптон Уоллес{379}.

Возьму смелость предположить, что «золотой век» серийных убийц в США забрезжил, образно говоря, в 1945–1946 годах в Чикаго, и его первым «осознавшим себя» серийным убийцей стал семнадцатилетний Уильям Хайренс, известный тем, что всякий раз оставлял на месте преступления автограф, выполненный помадой жертвы: «Ради бога, поймайте меня прежде, чем я убью снова. Не могу себя контролировать». При аресте полиция нашла у него украденный экземпляр «Половой психопатии» Крафт-Эбинга{380}. За Хайренсом в 1949 году последовала пара серийных убийц: Раймонд Фернандес и Марта Бек, по прозвищу Убийцы одиноких сердец, или Убийцы медового месяца, затем Эд Гин (1957), Харви Глатмен (1958), Мелвин Рис (1959), а затем Бостонский душитель Альберт де Сальво, который с 1962 по 1964 год убил тринадцать человек, причем весть о каждом его преступлении тут же разносилась по всей стране через федеральные СМИ.