📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаЗемля навылет - Алексей Гребенников

Земля навылет - Алексей Гребенников

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 125
Перейти на страницу:

«Может, именем моих китайских подружек».

Обезьяны на ветках одобрительно загудели.

«А много у тебя китайских подружек?»

Я посчитала в уме: «Девять».

«Тогда тебе придется здорово потрудиться».

«Ну и что? Они того стоят. Они правдивые девочки».

«А квак их зовут?»

«Динь Линь».

«Это одну так зовут. А я про всех спрашиваю».

«А вот и не одну, — еще больше обрадовалась я. — У меня девять китайских подружек, все очень правдивые, и всех зовут Динь Линь».

Чимбораса

«Ой!» — заорала Файка.

А чего «ой»? Череп не видела? Ну, блестит, ну, пустые глазницы, ну, височная кость обкрошена.

«Женский!»

«Почему женский?»

«Красивые женщины часто теряют голову».

«Так она еще и красивая была? — удивился Котопаха и, опустившись на корточки, осторожно обдул с черепа песок. — Всё чики-пуки. Зубы отсутствуют. Альвеолярные отростки атрофированы. Помнишь, Файка, в солярии Центра исследований жила гиббонша Соня? Ее током ударило, она стала ходить, как паук. Странный череп: нёбо плоское, никаких швов — или заполированы, или их вовсе не было. У гиббонши Сони с черепом тоже были всякие непонятки, ее самцы люто боялись. Эта «красавица», — подул Котопаха на череп, — ничуть не краше. Скуловая дуга тонкая, в костной стенке — неясные отверстия, черепная коробка истончена. Sulci arteriae meningeae mediae. He гиббонша, так старуха…»

«Не трогай череп!» — крикнула Файка. Она первой увидела изменения. Так она потом говорила. Не знаю, я сам не видел. Я смотрел на Файку, на ее хвостики и анютины глазки. Она и Глухой потом утверждали, что череп под пальцем Котопахи начал таять. Сперва медленно, потом так быстро, что однояйцевый Котопаха отпрянуть не успел. Череп таял, как мороженое в жаркий день, и Котопаха с ним таял. Камни, пески, железная пыль — ничего ни с чем не происходит, а череп и однояйцевый оплывают, как шоколадные фигурки. Правда, приколами Котопахи меня не удивишь. Он всегда любил исчезать. Если не туда, то отсюда.

Костя

Найти бы ровер «Бигль-2».

Конечно, «Бигль-2» был, скорее, небольшой стационарной лабораторией.

Зато на таких аппаратах лет сто назад использовали интересные музыкальные заставки, может, такие аппараты где-то и сохранились. Марс маленький, зато укромных мест на нем много… Зря я отправился на Марс. Мне не везет в играх и путешествиях. Когда сажусь играть в «космического сапера», первым кликом попадаю по «бомбе». А если не попадаю, то открываю «шестерку». Доктор Микробус на Земле посматривал на меня загадочно, но в итоге решил: «Хороший тестер вам тоже понадобится».

Что делать в день рождения? Смеяться или грустить?

Жалеть о днях, которых не вернуть, о годах, которых не забыть?

Ирка перешла на стихи.

О тех минутах счастья, которых не повторить?

О тех секундах, что вдруг раз и навсегда все могут разрешить?

«Ну и вопросики!»

«Ты мне?» — запаниковала Цикада.

«Да нет, — обозлился я. — Просто так. Не обращай внимания».

«Нет, ты скажи, скажи, — паниковала Цикада. — Если мне, то объясни, какие вопросики?»

«Отстань, мне и так тошно».

«Это почему?» — Цикада остановилась.

«Ты не поверишь, отовсюду несет пережаренным луком».

«Такого быть не может!»

«Я знаю. Но еще я есть хочу».

«В сьютелле не едят, — завелась Цикада. — Просто у тебя сильное воображение».

«Может, и так, но мнемописьма раскрывались в моем сознании все чаще и чаще. Меня тошнит, а Ирка о днях, «которых не забыть». Дура!»

«Я дура?»

«Да нет же, Цикада, не ты».

А Ирка не отстает: «Жри, котик, пирожок». Меня чуть не вырвало. Принцип сьютелла: все наружу, ничего вовнутрь. От этого, конечно, не легче. Будто смычком из мочала водит по струнам. От мнемописем можно спастись, закрыв глаза. Я закрыл, голос Ирки прервался, зато в темном пространстве сознания призывно вспыхнули цветные флажки виртуальных напоминаний.

«Думай, когда молчишь».

Я открыл глаза. «Ты видел мамину землянику?»

Закрыл. «Доктор Микробус утверждает, что умники покупаются на необычное».

Падает снег на руку, слезой стекая.

Вот и пришла разлука — одна шагаю.

Куда можно шагать на орбитальной станции?

Шагаю навстречу ветру, навстречу серому небу.

Кому я была подругой? Кто мне другом не был?

В своей семье Ирка Летчик — единственный ребенок. Мама (биологическая) — на Земле, папа (тоже биологический) — на орбитальной станции. От этого в голове у Ирки все по-особенному. Сочинение, предложенное доктором Микробусом, как последнее воспоминание о чудесной зеленой Земле, Ирка закончила словами: «А на берегу тихой реки стояла пьющая лошадь». Файка решила, что доктор Микробус лишит Ирку пары бонусов за насмешку над бедным животным, но доктор Микробус смотрел на нас, как из будущего, и ласково молчал. Наверное, не знает, что у Ирки есть виртуальный альбом, а в нем куча потрясных видов. Не лошадь там стоит у реки, а колеблет течением мрачный ил Марианской впадины, крутятся, как жернова, ледяные кольца Сатурна, плывет Церера, залитая лавой, как округлый каток. И везде: на илистом дне, на ледяных кольцах, на лавовых боках Цереры — выведено разными почерками: «Ира Летчик была здесь».

Ханна Кук

Говорили о любви и славе. У Рупрехта ногти грязные. Это он специально придумал. Я просто так, в пространство, сказала: «У гениев чистые руки. Если я когда-нибудь буду целоваться, то лишь с гением».

Хорошо, что однояйцевые ушли с Фаей.

На земле Темпе нам, лангурам, пришлось держаться вместе.

Голые скалы, трещины, лавовые потоки. Рупрехт протянет руку с наведенными грязными ногтями, приходится хвататься. Цикада прыгает по камням в чужой рубашке, Костю тошнит. А китайцы тоже хитрые. Узнав, что мы собираемся испытывать сьютеллы, каждому (еще на Земле) прислали подарки. Девочкам — хрустальные цветы, молочно тающие в темноте, мальчикам — колечки, снимающие душевную боль. Колечки доктор Микробус отобрал и отослал обратно в Чайна-таун, а хрустальные цветы украсили обезьянник. Сьютеллы, которые мы испытываем, — это как бы еще один слой нашей кожи, сложнейшая наносистема, экранирующая излучения, защищающая от перепадов температур и давлений; она нас кормит, поит, согревает, выравнивает настроение, следит за расходом энергии. В сьютелле можно жить в открытом космосе, глубинах газовой планеты, извергающемся вулкане. Мы, конечно, таким стрессам не подвергались, но на земле Темпе вышел навстречу нам совершенно голый чел мужского пола. В принципе, на Марсе можно встретить китайца, но не такого голого. А у этого еще попугай на плече.

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 125
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?