Московская сага. Война и тюрьма - Василий Аксенов

– Спокойно, спокойно, – он умиротворял воздухладонью. – Многое слышали, но не все, конечно. Оттуда почти все слышали,ты уж извини. Отсюда похуже. Но это не важно, Вероника, ты можешь небеспокоиться. К нашему делу не имеет никакого отношения. И потом, не зови менячертом. Я хоть и не ангел, но все-таки не черт!

Нугзар появился почти сразу же после Сокольников. День илидва мелькал, не делая секрета из неслучайности своих мельканий. Потом вдругприбыл с букетом цветов явно не из подмосковных огородов, а из каких-тоспецоранжерей.

– Вы что, ухаживать за мной взялись, кузен? – савтоматическим кокетством спросила Вероника, хотя, конечно, уже понимала,какого рода тут идет ухаживание.

– Ах, если бы! – вздохнул он. – Увы, я к тебе послужбе. Послушай, Вероника, тебе, наверное, придется познакомить меня сполковником Тэлавером.

– С какой это стати? – резко спросила Вероника,спросила так, будто и не испугалась вовсе, а, напротив, возмущена.

Нугзар усмехнулся: он прекрасно видел, что она дрожит отстраха.

– Служба, дорогая. Государственные интересы. К вашим личнымделам это имеет только косвенное отношение.

– А все-таки имеет косвенное отношение?! – опятьвзвилась она. – С какой это стати?

– А вот с такой стати, – вдруг возвысил онголос, – что ты являешься вдовой дважды Героя Советского Союза, кавалераОрдена Суворова пеpвой степени, не считая полсотни других орденов, маршалаСоветского Союза Никиты Градова. Ты что, не понимаешь, что твои личные дела –это не совсем твои личные дела?

С этого разговора началась открытая «психическая атака»органов на красотку Веронику. Типчики, или, как она их теперь называла,«тургеневские персонажи», поджидали ее повсюду: плелись по пятам, дежурили налестнице, цинично скалились из проезжающих машин. В Сокольниках теперьказалось, что из-за каждой березы торчит национально причастная морда. Однажды,когда они целовались с Кевином, их вдруг ослепили три сильных фонаря. Потерявголову, дипломат бросился было на огни с кулаками, но фонари тут же пропали, итолько прокатился меж стволов дикий хохот лесовиков. Шина «бьюика» оказалась втот вечер проколотой. Тэлавер бесился. Вероника не могла прийти к нему и нерешалась пригласить его к себе. В огромном городе им нигде не было места.Пожаловаться в официальном порядке он тоже не мог. Государственный департаменти Пентагон, скорее всего, отозвали бы его из Москвы во избежание скандала.

– Нам нужно пожениться как можно скорее! – настаивалон. – Нужно идти в этот, как его, в этот ваш загс.

Она молчала, но не возражала. После одного из таких порывовамериканца Нугзар завел с ней страннейший разговор:

– Знаешь ли, несмотря на все заслуги, репутация Никиты быладалеко не безупречной. Эти фаустпатроны спасли его от кончины другого рода,хотя, конечно, маршальские похороны в любом случае были обеспечены. Что я хочуэтим сказать? Почему что-то зловещее? Ну, не преувеличивай, красавица! Как тыдокажешь, что я на что-то намекал? Смешно. Я просто хотел сказать, что взглядымоего кузена были, к сожалению, далеки от совершенства. Прости, но многимтоварищам казалось, что маршал Градов лелеет какие-то далеко идущие планы. Авот скажи, Вероника, он ничего после себя не оставил? Почему «вздор»? Почему«гадко усмехаюсь»? Ты как-то нехорошо преувеличиваешь, дорогая. А вот некоторымтоварищам кажется, что он оставил какие-то записи. Ты ничего не припрятала,Вероника?

Тут он увидел, что она по-настоящему испугалась.Успокаивающе положил ладонь на ее подрагивающую руку:

– Ну-ну, не надо так волноваться. Подумай о дочери. Безматеринской заботы с ребенком все, что угодно, может случиться.

Она начала задыхаться. Он налил ей стакан вина:

– Хорошее вино всегда помогает. Не надо театра, ЛюбовьЯровая. Пока что с твоей дочерью ничего не случилось, верно? Надо просто всегдадумать о детях. Вот я всегда думаю о своих детях, и о Шоте, и о Цисане. И тебенельзя забывать о Вере, о Борисе. Что о Борисе? Как что о Борисе? Конечно, знаюо Борисе. Мы всегда все знали о Борисе. Ты еще не убедилась, что мы все знаем?Надо было думать, куда за справками обращаться. Кстати, о Борисе. Не всетоварищи уверены, что и у него идеальные взгляды. Он, конечно, герой, храбрыйюноша, однако некоторые думают: не унаследовал ли он от отца какие-нибудьущербные взгляды. Нет-нет, пока он не пpиедет. Война, да, кончилась, но он ещенужен. Надеюсь, что скоpо приедет, если ничего не случится. Как что можетслучиться? С живым человеком все может случиться. Что из того, что войнакончилась? Не на войне все то же самое может случиться. Ну, в философскомсмысле, конечно.

Совершенно потрясенная этим разговором, Вероника нанесколько дней прекратила встречаться с Кевином. Услышав его голос в телефоне,опускала трубку. Старалась не подходить к окну, чтобы не увидеть вышагивающуювозле телеграфа смехотворно-любимую фигуру этого стареющего мальчика.Коннектикут... «к» в середине почему-то не произносится... профессорскаядолжность в Йеле, Гепите... нью-йоркская берлога на Риверсайд, с окнами наГудзон, который, конечно, не Гудзон, а Хадзон... там будем ночевать, когдаприедем на концерт в Карнеги-Холл... почему-то все это представляется восеннем, прозрачном свете, красные и темно-лиловые листья... Зимой будемуезжать на Бермуды, sweetheart... на Бермуды там, оказывается, ездят зимой...Все кончено, ничему этому не бывать. Они меня уничтожат, думала она. Как толькоон уедет, мне конец. И всем моим конец; теперь уж они не отстанут...

В панике она перевезла Верулю в Серебряный Бор под присмотрбабушки. Мэри что-то почувствовала. Может быть, уехать с девочкой в Тифлис? Тамкогда-то Нинка спасалась. Бо возьмет отпуск. Не надо, не надо, ой, я сама незнаю, Мэричка, милая, ничего сказать не могу, не спускай глаз с Верульки...Выскочила из калитки. На углу лениво курят два больших мужика. Неужели они ужеи здесь, «тургеневские персонажи»?

Вдруг все переменилось. Опять вынырнул Нугзар со сладчайшимиулыбками, с предупредительными жестами. Он боится, что она его неправильнопоняла. Зачем эта паника? Разве кто-нибудь что-нибудь сказал против полковникаТэлавера? Отношения между нашими странами никогда не были такими хорошими, абудут еще лучше. Вместе сокрушили такого врага! Полковник Тэлавер – хорошийофицер, честный ученый человек. Русофил к тому же. Давай поговорим обо всемспокойно, без истерики, все взвесим. Конечно, я на государство работаю, однакоя же тоже человек, и даже родственник...

В таких вот делах странное трио – Вероника, Нугзар, Тэлавер– подошло к своему церемонному ужину.

* * *

Кевин тоже пришел в штатском: пиджак в «селедочнуюкосточку», вязаный галстук.