Довод Королей - Вера Камша

– Ваше Величество, – Проклятый, неужели Элла до сих пор ничего не поняла?! – Ваше Величество, победитель ждет.

– Он еще не победитель.

– Если никто не решается оспаривать его доблесть...

Прямо-таки не решается! Ждут слова короля. Эх, если бы вместо Жореса был Сандер, но этого-то как раз быть и не может. Брату подсуживать незачем, он и так сильнейший, потому и не стал участвовать. Так что же все-таки делать? Признать Жореса или начать все сначала? Заставить других драться за право сразиться с Аганном? Но после выходки гордеца-барона на это мало кто пойдет. Играя по правилам Вилльо, станешь нерукоподаваемым, рыцари это понимают. Король почти с ненавистью взглянул на Элеонору, и в этот момент стройная фигура в темно-красном легко перемахнула через перила ложи Почетного Рыцаря и направилась через ристалище к королевской галерее.

Филипп сразу же узнал мирийского наследника, убившего циалианку и бежавшего из страны вместе с красавицей-сестрой. Евгений добился для беглецов полного церковного оправдания, но брат и сестра не спешили вернуться на родину. Но что понадобилось Рафаэлю Кэрна на ристалище? А, что бы тот ни удумал, это отвлечет зрителей и выгадает время...

Мириец между тем был уже рядом. Торжественно став на одно колено, Кэрна весело и открыто взглянул в глаза королю, и тот невольно улыбнулся в ответ.

– Ваше Величество, позвольте мне, гостю из далекой страны, обратиться с просьбой к первому рыцарю Арции и хозяину великолепного турнира, собравшего знатнейших и благороднейших воинов вашей державы.

– Мы рады выслушать просьбу любезного нашему сердцу гостя, сына и наследника великого герцога дружественной Мирии. В чем состоит ваша просьба?

– Ваше Величество! Кодекс Розы для рыцаря превыше всего. «Измена сюзерену карается всего лишь смертью или заточением, измена чести – карается жизнью, коя становится страшнее смерти».

– Воистину так, – ответил, склонив голову, король, все еще не понимая, куда клонит Кэрна.

– Кодекс Розы дарует дворянину, в жилах которого течет королевская кровь, одну привилегию. Он может на турнире вызвать на бой любого рыцаря вне очереди. Я – Рафаэль Кэрна, маркиз Гаэтано, сын Энрике, великого герцога Мирии. Кэрна не Волинги, но наш род правит Мирией не одну сотню лет. Церковь оправдала меня, я больше не являюсь изгнанником. Ваше Величество, прошу разрешения вызвать присутствующего здесь благородного рыцаря Жореса Аганнского. Кто бы ни был его соперник, я имею право просить его уступить мне очередь.

Самое малое, что захотел Филипп, это задушить мирийца в объятиях. Как же вовремя он появился, Проклятый его побери!

– Твое желание, благородный гость, в радость хозяевам. Нет сомнения, граф Аганнский почтет за честь принять вызов такого противника. Ты желаешь сразиться немедленно?

– Да, – наклонил голову Рафаэль, – благородный рыцарь и так истомлен ожиданием.

– Что ж, поединок будет объявлен, как только ты будешь готов.

– Я уже готов, Ваше Величество!

Королю показалось, что он ослышался. Жорес Аганн был в полном турнирном вооружении, а мирийский наследник был одет для праздника, а не для боя.

– Но на вас нет доспехов, друг мой!

– Ваше Величество, кодекс Розы говорит, что вызывающий, дабы подтвердить чистоту своих помыслов, вправе отказаться от того, что дает ему преимущество над противником, чтобы никто не заподозрил его в нечестной игре. Я отказываюсь от доспехов, коня и оружия и прошу лишь, чтобы бой продолжался до тех пор, пока оба его участника в состоянии его продолжать. Со своей стороны присягаю и даю клятву по возможности не повредить ни моему благородному противнику, ни его коню.

Формально Рафаэль Кэрна был прав, но это было каким-то безумием. Вооруженный рыцарь и человек с голыми руками... Хотя почему безумие? Мириец дает Жоресу повод проявить такое же благородство и с честью выйти из положения, в котором он оказался благодаря глупости собственной матери и низкопоклонству тех, кого по недоразумению определили в судьи.

А герольд уже возглашал:

– Благородный граф Аганнский, принимаешь ли ты вызов благородного маркиза Гаэтано?

Нет, Жорес все-таки был дураком, причем дураком подлым. Скажи он, что не может уступить сопернику в любезности, откажись от доспехов и коня, или признай себя побежденным благородством противника, он еще мог бы спасти свое лицо и честь короны. Но Жорес хотел получить награду и звание сильнейшего рыцаря Арции. Хо! Сильнейшего... Жорес сносный боец, но Ландей или Гартаж затрясут его, как борзая зайца, не говоря уж о Сандере или Бэрроте. Этот дурацкий предназначенный победителю венок ему пойдет, как... как титул графа Аганнского. Из пуделя не выйдет льва, как его не стриги и не причесывай!

Даже получи он награду, такую победу никто не признает, разве что уличные стихоплеты накропают десяток-другой неприличных песенок.

Но мирийцу придется драться. Пешему с конным, безоружному с закованным в броню. Он не может позволить убить или покалечить наследника мирийской короны на глазах всех нобилей Арции. Что же делать?

Противники между тем заняли места. Жорес, как и положено при конном поединке, в воротах ристалища, Рафаэль определил себе место посредине. Мириец стоял легко и непринужденно, слегка выставив вперед левую ногу. В правой руке Рафаэль сжимал легкую шпагу, годящуюся разве что для дуэли, а левая рука была заведена за спину и скрыта небрежно накинутым на плечо плащом. Зрители беспокойно шумели, обсуждая невероятный поединок, до короля долетали выкрики, явственно свидетельствующие, кому принадлежит симпатия. Вилльо-Гризье и так все ненавидели, а Рафаэль был смел, весел и хорош собой, да и его история облетела пол-Арции. Спасти сестру из рук капустницы! Убить бланкиссиму! Арция возлюбила Кэрна с первого взгляда, а его явная дружба с Александром и покровительство кардинала и вовсе превратила чужака в родного.

Филипп не сомневался, случись что с мирийцем, унять разъяренную толпу будет трудно, но сделать он ничего не мог. Оставалось положиться на удачу и на любовь простонародья к Сандеру. Если тот, разумеется, станет защищать подлецов и убийц. Проклятый! Как же все мерзко... Его Величество король отличался великолепным слухом и вполне мог разобрать крики: «Позор!», «Давить Вилльо!», «Обрить «пуделя»!..» – и так далее...

Жорес тронул коня, Рито отбросил в сторону шпагу и плащ, гул толпы затих, и король услышал короткий жесткий смешок и насмешливый голос: «Доро! Ваи, доро!»[84]

2885 год от В.И.

2-й день месяца Лебедя.

Арция. Гарата

«Ты выходишь не спеша, даешь себя разглядеть. Все мужчины тебе завидуют, а женщины любят, – говорил старый Лючо, – покажи и Творцу, и Проклятому, что тебе никто не указ. Ты никого и ничего не боишься. Подумаешь, бык! У него сила, у тебя – сердце. Сердце байланте никогда не дрогнет...» Что ж, Рито Кэрна, вот и посмотрим, кто ты. Сталь против стали, это просто, а ты попробуй с голыми руками.