Страсть Клеопатры - Энн Райс

И все же я не могу вас отпустить. Даже несмотря на все мои самые страшные мысли о том, кто вы и что с вами происходит. Даже они не смогут заставить меня отказаться от вас. Но ведь в этом и есть суть любви, разве не так? Это не то чувство, которому человек выделяет в своей жизни определенное место. Оно само овладевает жизнью человека, а все остальное уже должно подстраиваться под него. Иначе это может обернуться бесконечным горем или умышленным оцепенением, которые приведут к тому, что душа умрет раньше, чем тело. Эту простую истину я прочел в глазах Джулии и Рамзи. Это же я вижу и в ваших глазах, когда заглядываю в них.

– Ох, лорд Резерфорд, вы приковываете себя цепью к тонущему кораблю, – прошептала она.

– Нет, – ответил он, придвигаясь к ней так близко, что она чувствовала его дыхание на губах. – Вы сами не уверены в том, что с вами происходит, в вас царит смятение и замешательство. И вы боитесь, что это же смятение поглотит и меня. Уничтожит меня. Но я хочу вам сказать – и вы можете мне поверить, – что вы уже и так полностью овладели мною. А вот если вы меня покинете, это по-настоящему уничтожит меня.

Она не смогла бы сказать, сама ли она бросилась ему на грудь или это он решительно обнял ее. Да это и не важно! Его объятия были такими надежными, тут не нужно было никаких слов. В этих объятиях она уже не чувствовала ни отчаяния, ни замешательства. Не было страха надвигающегося безумия.

– Я не могу оставаться здесь, – шепнула она. – Я должна уйти из этого мира, который до сих пор до конца не понимаю.

– Тогда уйдем вместе, – сказал он. – Я пойду с вами, куда пожелаете, моя прекрасная богиня Клеопатра.

Она нежно взяла его лицо в свои ладони и поцеловала его. Она отдавала себя ему полностью, как и он отдавал ей себя. Зловещее желание отобрать у него жизнь, возникшее всего несколько минут назад, миновало. Прошло безвозвратно, и на его месте возникла острая потребность в нем, гораздо более сильная, чем просто желание бежать вместе.

– Я так устала, лорд Резерфорд, – тихо сказала она. – Если бы вы знали, как я устала.

– Тогда отдохните у меня на груди, – прошептал он в ответ. – Доверьтесь мне.

Йоркшир

Как только все началось, Джулия сразу поняла, что это будет, собственно, не столько допрос, сколько участливое интервьюирование. Эдит настояла, чтобы следователь проводил его прямо в ее больничной палате, а они все собрались вокруг ее кровати, точно родственники у постели умирающей, переживающие по поводу причитающейся им доли наследства. Вероятно, этим и объяснялась скованность детектива: он явно робел в присутствии графини.

Эдит была собранной и позаботилась о том, чтобы хорошо выглядеть – в соответствии с моментом; на ней был роскошный шелковый пеньюар, а зачесанные назад волосы образовывали на подушке нечто вроде эффектного обрамления вокруг ее бледного лица. Можно сказать, что выглядела она определенно по-ангельски, и Джулия с облегчением отметила, какой энергичной и оправившейся от потрясения казалась она спустя всего две ночи после происшествия.

Это был не суетливый госпиталь, а скорее старомодная деревенская больница, плохо приспособленная для лечения тяжелых пациентов. И это было очень кстати, подумала Джулия, поскольку никто из аристократов, заполнявших сейчас эти палаты, не жаловался на что-то более серьезное, чем состояние шока и стресс, вызванный потрясением.

И все же такое собрание сегодня казалось ей неуместным и даже дерзким. Но Эдит настояла на этом, и сейчас Джулии стало понятно, зачем она это сделала. Графиня ловила буквально каждое слово, произнесенное детективом, словно надеясь, что очередной его вопрос откроет ей какую-то важную информацию.

Как удачно, что ей все-таки удалось связаться с Алексом по телефону за день до этого!

Если бы он не рассказал ей столько всего о теории, выдвинутой детективами, они с Рамзесом не смогли бы так хорошо подготовиться. Теперь же Рамзес мог играть со следователем, управляя им, словно музыкальным инструментом. Он искренне соглашался с полицейским, что действительно имела место какая-то изощренная мистификация, что при этом использовались галлюциногены в сочетании с какими-то ловкими трюками и что все это было направлено на то, чтобы отвлечь всеобщее внимание от какого-то непонятного преступления, которое, впрочем, еще необходимо было выявить. А как еще иначе можно было бы объяснить тот подземный ход под храмом?

– А кем была та африканская женщина, о которой упомянули несколько гостей? – спросил детектив.

Эдит нахмурилась. При этом Алекс на это никак не отреагировал, что удивило Джулию. Он сидел на стуле в противоположном конце комнаты, сцепив перед собой руки в замок и неподвижным взглядом уставившись в какую-то точку чуть выше плеча Джулии. Он казался невозмутимо спокойным.

– Ах да, – ответил Рамзес, – это была моя приятельница, Абеба Бектул. Эта женщина благородного происхождения, родом из Эфиопии. Она проделала очень долгий путь только ради нашей помолвки.

– А что вас связывает с этой мисс Бектул?

– Она финансирует и оказывает всяческую поддержку нескольким раскопкам, которые я провожу на территории Эфиопии.

– Эфиопии? Я никогда не слышал, чтобы в Эфиопии когда-либо находили мумии.

– Африка – величественный и таинственный край, дорогой сэр. Край, полный эпохальных находок, большинство из которых еще только предстоит обнаружить.

– Ясно.

То, как резко детектив произнес это слово, предполагало, что он абсолютно не стремится познакомиться ближе с этой самой Африкой. Возможно, он вспомнил, какое сокрушительное поражение эфиопы нанесли итальянцам не так давно, и подумал, что они представляют угрозу и для Британской империи.

– И где же она теперь? – прозвучал его следующий вопрос.

– Она остановилась в отеле «Клариджес». Видите ли, поначалу она собиралась пожить у нас, в нашем доме в Мейфэр. Но после такого стресса предпочла уединение. Она находится сейчас в своем номере и с удовольствием ответит на все ваши вопросы, если таковые у вас возникнут.

На самом деле, конечно, все было не совсем так.

Бектатен заказала этот номер незадолго до отъезда Рамзеса с Джулией из Корнуолла с единственной целью – чтобы это послужило подтверждением их легенды для полиции. Имя Абеба Бектул было вымышленным, одним из множества ее имен; причем при аренде замка она представилась совсем иначе. Она не хотела оставаться совсем уж таинственной личностью, если вдруг потребуется ее участие, но также не имела ни малейшего желания подпускать посторонних близко к своему саду. К счастью, после стольких разных жизней на всех континентах у нее не было недостатка в различных именах, которые она могла бы использовать, если бы оказалась в фокусе внимания следствия.

– Думаю, в этом пока нет необходимости, – ответил детектив, – если, разумеется, вы можете поручиться за ее хорошую репутацию.