Мое чужое сердце - Арина Александер

— Тогда чего приперся? Поблагодарить?

Мажара проглотил отбивную и вытер руки об скатерть.

— Верни мой груз. — На эти слова Шамров улыбнулся, показав ровные зубы. — Смотри, ты отхватил себе «Плазму», на которую с покойным у меня была договоренность. Ладно. Не проблема. Я чужак среди вас и ни разу не делился калымом, не пополнял общую кассу, но… и не последний человек. Я сломаю руку тому, кто положил глаз на мое.

Улыбка Влада перешла в злобный оскал.

— Правильно сказал — ты чужак. Перед тобой были выдвинуты условия. Ты не захотел им следовать. Мало того, начал наводить тень на плетень. Угрожать за спиной. Нам это не по нраву. Не хорошо это. Как бы не составил компанию своему «корешу», — последнее слово буквально выплюнул. Сколько яда собралось за время разговора.

Мажара неспешно поднялся, потянулся и окинул взглядом присутствующих.

— Даю тебе два дня на то, чтобы вернуть товар. К сожалению, ты не знаешь меня так хорошо. И я дам тебе небольшую подсказку, в благодарность за сытый ужин… Я не такой милосердный, как ты. Не с тебя начну… С самых близких, — и специально задержал взгляд на безымянном пальце Влада, давая понять, о ком идет речь.

Шамров и бровью не повел. Поднялся и себе, расправив широкие плечи. Одного с Мажарой роста, он с ледяным спокойствием посмотрел в такие же тёмно-карие глаза, хотя внутри был раскален до предела.

— Теперь ты послушай меня… А ты не знаешь, кто я такой. Если увижу тебя рядом со своими любимыми или близкими — получишь нечто похуже смерти. Так что у*буй туда, откуда вылез и даже не вздумай появляться на моем пути.

Мажара ничего не ответил. Когда уходил, чувствовал в спину убийственный взгляд и мысленно кайфовал от предстоящего соперничества. Его мало заботило положение Шамрова, его сила и связи. Тут было дело принципа. А Витя Мажаров всегда им следовал.

— Влад, мы опять вернулись в начало? — поинтересовалась я, оседлав мужа сверху, и почувствовала, как по его спине пробежали мурашки. — Заметь, я не прошу исповедоваться, всего лишь вношу ясность.

— Вернулись, — ответил, удовлетворенно вздохнув. — А что, чересчур надоедлив?

Я принялась активно массировать его плечи, перейдя к затылку. Влад расслабился, что-то пробурчал в подушку и протяжно застонал. Каменные мышцы под руками превратились в мягкий воск. В последние дни он сам не свой. Возвращается поздно, днем практически не видимся. Я начала по-особенному ценить такие редкие моменты близости, когда можно понежиться под теплым одеялом в предрассветных сумерках, спокойно позавтракать или просто выполнить просьбу, сделав массаж.

— Не то, чтобы… — легонько пробежала пальцами вниз вдоль позвоночника и снова вверх, надавливая, чуть вжимая ладони в кожу. — Но на меня уже все косятся с подозрением. Ведь люди не в курсе. А мне неудобно.

— Неудобно шубу в трусы заправлять! — выдохнул ровно. — А ты будешь послушной девочкой и прекратишь брыкаться, тогда Макс прекратит наяривать мне на телефон с жалобами.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Длинные волосы мешали сосредоточиться на столь приятном занятии. Пришлось потянуться за резинкой, на что он недовольно дернулся.

— Ты куда?

— Да подожди ты! Волосы хочу собрать.

— Не надо, — чуть шевельнулся, согнув руки в локтях. — Ложись сверху. Мне так нравиться.

— Раздавлю же!

— Не раздавишь.

Я послушно выполнила просьбу. Растянулась на нем, окутав плечи длинными прядями, и томно выдохнула. Думала, будет неудобно… блин, не удержавшись, рассмеялась, вспомнив о шубе в трусах.

— Настён, ты чего? — Влад слегка приподнял голову, пытаясь посмотреть на меня через плечо.

— Да так… не обращай внимания, — с трудом прекратила смеяться. — Влад, а можно, Макс будет ждать меня на улице, как раньше?

— Можно… — и не успела я как следует обрадоваться, добавил: — Машку за ляшку, а он отвечает за тебя. Ситуация серьёзная. Не доводи до греха. Хорошо? И вообще, раз не нравится — сиди дома.

От этих слов я вздрогнула.

— Я уже говорила, что не собираюсь прятаться в квартире, пока вы будете играть в мафию. Я жить хочу, как все нормальные люди. — Сказала и замерла, прислушиваясь, как изменилось его дыхание.

— Тогда у тебя не остается выхода — придется терпеть.

— Но я не хочу, чтобы кто-то рисковал из-за меня.

— Этот «кто-то» получает приличные деньги. Такова его работа. А с сегодняшнего дня ещё и Костя присоединится.

— Ещё чего!!! — взбеленилась, не желая видеть в своем окружении ещё и Бородача. — И как долго это будет длиться?

— Надеюсь, скоро закончиться.

Вот тут уже стоило напрячься:

— «Скоро закончиться» — это когда вы устраните помеху?

— Не начина-а-ай! — протянул лениво, будто хотел сказать: «Подумаешь, грохнем кого-нибудь. Не парься, скоро всё наладится. А то, что руки испачкаются — так это так, мелочи. Отмоются».

— Понятно — тебя не переубедить. Проще столбу что-то объяснить. — Предприняла попытку приподняться, да кто ж позволил. Надавал рукой на пятую точку. Властно так. Я вновь распласталась на широких плечах и потерлась грудью о горячие лопатки. От этого маневра он втянул в себя воздух и протяжно выдохнул. Ага-а-а… — Влад, пожалуйста. Хотя бы сегодня пускай не путаются под ногами. Я не хочу проблем с главврачом. Хмурин, Коновалов, они свои, но главврач… Это хирургия, а не проходной двор.

— Ладно, — сдался, потянувшись правой рукой к моей ягодице, и ощутимо сжал. — Но только сегодня. И вообще, бросай нахрен эту работу. Я сам буду платить тебе зарплату, только сиди дома.

— Дома скучно. — На радостях поцеловала его в плечо, до сих пор не веря, что он пошел на уступку: — Что-то ты подозрительно добрый?

— Я всегда такой, когда ты делаешь массаж, — пробасил в подушку, не прекращая мучить меня, отчего я улыбнулась, запустив пальцы в его волосы, и слегка потянула вверх. Влад рыкнул, ещё сильнее сжав ягодицу. В ответ я укусила его за ухо и, не успев отстраниться, громко визгнула, оказавшись под разгоряченным телом.

Он прошелся требовательными губами вдоль шеи, обласкал ключицы, оставил влажную дорожку вдоль шрама. Я смотрела на эти ласки и наполнялась невероятным душевным трепетом. Чем-то большим, нежели любовью. Он был частью меня. Моим дыханием. Не знала, как привязать его. Не к себе. Нет. К этой жизни.

— Влад, помнишь, ты предлагал уехать ненадолго?

Он поднял голову и посмотрел на меня сосредоточенным взглядом:

— Помню. Почему именно сейчас заговорила об этом?

— Захотелось отвоевать тебя у Варланова. Хочу, чтобы был только мой и больше ничей.

— Глупая, — привлек к себе, целуя в нос, — я и так весь твой. И душой, и телом.