Месть темного бога - Линн Флевеллинг

— Это работенка для одного. Чем меньше участников, тем лучше, — заверил его тот. — Я думал, ты как раз к этому стремишься — проверить себя в деле.

— Ну…

— Разве я послал бы тебя туда одного, если бы не был уверен, что ты справишься? — фыркнул Серегил. — Конечно, нет! Только лучше оставь мне свою рапиру.

— Что? — прошипел Алек. — Я думал, при такой работе обязательно нужно быть вооруженным.

— Вообще-то да, но только не на этот раз.

— А если меня кто-нибудь увидит?

— Ну что ты, Алек! Нельзя же выпутываться из любой трудной ситуации только при помощи оружия! Это нецивилизованно, — строго произнес Серегил. — Это дом благородного человека; ты одет тоже как благородный человек. Если тебя поймают, просто притворись пьяным буяном, а потом скажи, что по ошибке зашел не в тот дом.

Вдруг почувствовав себя совсем не таким уж уверенным в себе, Алек отцепил рапиру и начал взбираться на стену сада. Он добрался до середины, когда его тихо окликнул Микам:

— Когда кончишь, мы тебя встретим здесь. Да, и не забудь про собак.

— Собак? — Алек спрыгнул обратно. — Каких еще собак? Ты ничего о них не говорил! Серегил хлопнул себя по лбу.

— Клянусь ловкими пальцами Иллиора! О чем я только думаю сегодня? Там пара сторожевых псов — зенгатских овчарок, белых, размером с медведя.

— Как же ты забыл такую мелочь! — протянул Микам.

— Вот что, давай-ка я покажу тебе, что нужно делать. — Взяв левую руку Алека, Серегил согнул все пальцы, кроме указательного и безымянного, потом повернул руку ладонью вниз. — Вот и все. Ты только должен посмотреть собаке в глаза, сделать этот знак, оттопырить мизинец и сказать при этом: «Мир, друг собака».

— Я видел, как ты это делаешь. Ты говорил что-то другое, — с сомнением сказал Алек, повторяя знак.

— Соора тазали, ты имеешь в виду? Что ж, можешь говорить по— ауренфэйски, если хочешь. Я просто думал, что тебе будет легче запомнить слова на родном языке.

— «Мир, друг собака», — повторил Алек, еще раз делая знак. — О чем еще мне нужно знать?

— Давай сообразим: острия по верху стены, собаки, слуги — нет, больше как будто ничего. Пусть сумерки принесут тебе удачу, Алек.

— Тебе тоже, — пробормотал Алек и снова полез на стену.

Верх стены действительно оказался утыкан острыми шипами и осколками битой посуды. Алек уцепился за самый край, потом осторожно подтянул плащ и, сделав из него подушку, накрыл режущие острия. Повиснув на локтях, он расстегнул плащ на шее.

Сад казался безлюдным, хотя из полуоткрытой задней двери доносился знакомый шум кухни. Быстро перекинув тело через стену, Алек повис на руках, потом спрыгнул на землю.

В центре сада был овальный бассейн. Посыпанные гравием дорожки, огибающие клумбы и по-зимнему голые кусты, четко выделялись в темноте. Совсем рядом с домом росло большое дерево, ветви его свешивались на резной балкон, тянущийся вдоль всего второго этажа. Это, пожалуй, был самый легкий путь внутрь.

Алек нырнул в тень и стал пробираться к дереву, стараясь двигаться бесшумно и не наступать на хрустящий гравий, Он был на расстоянии вытянутой руки от ствола, когда рядом с ним шевельнулся кто-то огромный, и горячие челюсти сомкнулись на его руке чуть повыше локтя.

Белая зенгатская овчарка, может быть, и уступала медведю размером, но Алеку было не до точных сравнений. Животное не рычало и не пыталось рвать его зубами; оно просто крепко держало юношу. Желтые глаза собаки горели в темноте.

Алек подавил паническое желание начать вырываться или закричать; он быстро сделал левой рукой знак, которому его научил Серегил, и прохрипел: «Соора, друг собака».

Пес, казалось, не возражал против мешанины языков. Он тут же отпустил Алека и потрусил прочь, даже не оглянувшись на него. Алек сам не заметил, как оказался на дереве и протянул руку к мраморной балюстраде.

На балконе скопились сухие листья. Осторожно перешагнув их, чтобы не зашуршали, Алек стал изучать окна, выходившие на балкон, — по одному с каждой стороны затейливо украшенной двери. Она была заперта, окна закрыты прочными ставнями.

Молча воззвав к Иллиору, Алек начал возиться с дверью. Просунув проволоку в щель, он выяснил, что дверь заперта на три замка. Перейдя к окну, он обнаружил на ставне два таких же надежных механизма. Другое окно, маленькое, сквозь которое и ребенок бы пролез с трудом, было закрыто на простую задвижку.

Однажды во время урока по проникновению в чужие дома Серегил заметил, что часто путь, кажущийся невозможным, в наименьшей степени охраняется. Алек вытащил из набора инструментов тонкую пластинку лимонного дерева и просунул ее в щель у края ставня. Не прошло, и минуты, как он обнаружил два крюка, удерживающие ставень. Они, как и задвижка, легко открылись, и ставень распахнулся; за ним обнаружились стекла в мелком свинцовом переплете. Комната за окном была погружена в полную темноту.

Понадеявшись на то, что, будь в комнате кто-нибудь, он уже поднял бы шум, Алек снова воспользовался проволокой и без затруднений открыл единственный шпингалет. Рама беззвучно распахнулась. Спрятав инструменты в карман, Алек ухватился за раму и, извиваясь всем телом, ногами вперед влез в окно. Когда он коснулся пола, его нога зацепила что-то, что перевернулось и задребезжало.

Алек прижался спиной к стене и замер, ожидая, поднимется ли тревога; все было тихо. Пошарив в кармане, он вытащил светящийся камень.

На полу рядом с ним лежал перевернутый умывальник. «Спасибо богам за ковры!» — подумал Алек, поднимая умывальник и ставя на место таз и кувшин.

Просторная спальня по меркам Римини была обставлена довольно скромно. Широкая кровать с балдахином из прозрачного шелка занимала один конец комнаты. На нее оказался небрежно брошен халат, у изголовья лежала раскрытая толстая книга, в мраморном камине еще тлели угли — все говорило о том, что хозяин покинул комнату недавно.

Вдоль стен стояло несколько высоких шкафов и комод. К камину был придвинут столик, рядом с ним — глубокое кресло. Ноги Алека утонули в пушистом узорчатом ковре, когда он двинулся к двери, выходящей в коридор. Убедившись, что она не заперта, Алек спрятал в карман светящийся камень и осторожно выглянул в щелку.

Коридор с несколькими дверьми по обе стороны тянулся во всю длину этажа. Посередине его вниз уходила лестница. Оттуда доносились звуки музыки и оживленный разговор.

Алек выскользнул в коридор и закрыл за собой дверь спальни. Представив себе. где должен находиться кабинет, он быстро и бесшумно метнулся к двум дверям в углу. В той, которая, по его представлениям, была ему нужна, оказался сложный замок.

Нервничая и чувствуя себя на виду у всех в доме, Алек попробовал сначала одну отмычку, потом другую. Никакого результата. Достав третью отмычку, Алек закрыл глаза и сосредоточился на том, что ощущают его пальцы.