Ожившая легенда - Юлия Журавлева

Не успела я как следует осмотреть неожиданную ловушку, в которую так глупо угодила, как все вокруг пришло в движение и заработал подъемный механизм. Пол подо мной дрогнул и плавно поехал наверх на следующий уровень. Да, под самым куполом мне пока бывать не доводилось. Всегда мучило любопытство, что же там такое важное у мехов, скрытое от любопытных глаз. Вот и узнаю, жаль, что при несколько неприятных обстоятельствах.

Пегас затрепыхался в моих руках, но я только крепче его сжала, не боясь сломать.

— Будешь дергаться — разобью, — пригрозила я. В том, кому стоит потом сказать спасибо за расширение моего кругозора, сомневаться не приходилось.

Но пока я не злилась, ничего плохого со мной не произошло, паниковать рано. «Рано паниковать, Линда!» — повторила про себя для большей уверенности. Вот и решетка снова отъехала, правда, не с той стороны, откуда я вошла, а с противоположной.

Передо мной растянулся длинный коридор с забранными в решетки проходами. При всем желании куда не надо не свернешь. Хвататься за что попало я больше не спешила, правая рука уже покраснела и горела от ожога. Надеюсь, хотя бы без волдырей обойдется.

Идти я не спешила, решив осмотреться. К тому же вне подъемника магия снова вернулась ко мне, придав немного уверенности. Но из какого-то крысиного хода вынырнул мальчишка. Самый обычный, которых внизу шныряет предостаточно. Кожаная куртка, комбинезон, шапка с завязками и очками из-под который торчали светлые вихры.

— Я вас провожу, идите за мной, — по-взрослому скомандовал он.

Идти я не спешила, сначала присела на корточки и заглянула в дыру, откуда вылез посыльный. Под куполом устроена сложная система вентиляции, обеспечивающая приток воздуха. А еще мехи научились этот самый воздух летом охлаждать, а зимой нагревать, так что под куполом круглый год царила примерно одна и та же комфортная температура. И вот этот лаз явно представлял собой один из воздуховодов, в котором пролезет небольшой ребенок лет восьми, сейчас стоявший передо мной, но никак не взрослая женщина, да еще и длиннее обычного.

Мальчишка слегка пританцовывал от нетерпения. Сам он был похож на меховскую куклу, я видела их на витрине ближе к главному входу. Такие на шарнирах, приходящие в движение от небольшого прикосновения. Вот и мой провожатый был такой, как на шарнирах. У него ведь наверняка еще куча дел и важных поручений, а я тут все сомневаюсь, тяну время и задерживаю маленького человека.

— Идем, — вздохнула я, поднимаясь во весь рост. Если мехи решили меня куда-то привести, то все равно сделают. Просто так из квартала мне уже не выйти.

Будем надеяться, что Хьюго не желал мне зла. Да и стеклянный пегас очень красивый.

Мы пару раз свернули, поднялись по лестнице, выйдя в небольшое круглое помещение под самым куполом. Надо мной неспешно плыли облака — умиротворяющая картина, особенно, с учетом того, что единственная дверь, через которую я вошла, закрываться не спешила. Так что я почти не переживала и ждала. Мальчишка исчез, стоило мне пройти в комнату, а я осталась.

Может, это поставщик драконьей крови решил со мной таким образом встретиться и поговорить, а я сбегу? Нехорошо выйдет. Мысль позабавила, да уж, интересный был бы поворот. Жаль, маловероятный.

— Добрый день, местресс, — и от обычного приветствия у меня, кажется, волосы по всему телу встали дыбом.

И виною тому не измененный артефактом голос, оттого безжизненный, обезличенный и лишенных всяких интонаций. Просто я сразу догадалась, кто передо мной.

Не по плащу с капюшоном и маске, скрывающей лицо, слишком подходящей под описание Майка. А по всеобъемлющей, давящей силе, от которой ноги сами подгибались. Только чудом я не упала на колени, покачнувшись, но устояв под натиском чужой воли. Это не эмпатия, это нечто большее. Полное подчинение, застилающее разум, ломающее любые щиты. Хотя какие щиты? Я бы не выставила ни один, даже самый простенький.

Мужчина, точно не женщина по прорисованной плащом фигуре, прошел и прикрыл за собой дверь. Никаких замков, будто захоти я уйти — без проблем покину небольшую круглую комнату. Впрочем, какое там уйти, один шаг и тот сделать не удавалось. Мы вдвоем в комнате, и абсолютно ясно, что сбежать не получится. Стоя перед незнакомым человеком, я чувствовала себя обнаженной. Все мои чувства, эмоции, переживания — он вытягивал все наружу, оставляя оголенные нервы, словно струны, касаясь по очереди то до одной, то до другой, то сразу нескольких. Я каждый раз вздрагивала, когда перед глазами вспыхивали разноцветные круги. Хотелось отвернуться, отойти, закричать, но я больше себе не принадлежала. Это одновременно было чудовищно и восхитительно. Такая сила и мощь завораживали, пусть я и понимала, кто стоит передо мной. Убийца.

От осознания в голове что-то взорвалось, и ноги все-таки подкосились. Но упасть мне не позволили, странно… Сквозь шум в ушах я невольно отметила, что меня подхватили и по возможности осторожно усадили на пол. Какая трогательная забота.

Мужчина усмехнулся, ах да, он же считывает мои эмоции. Я попробовала собрать в себе всю ненависть и презрение, на которые была способна, но прекрасно понимала, что это не более чем детский жест. Ему от моих чувств не тепло, не холодно.

— Не стоит напрягаться, местресс, — подтвердил мои подозрения человек. — Давайте поговорим. Я не желаю вам зла.

Последнее заявление было откровенно смехотворным, что я, сама не понимая почему, засмеялась. Да так, наверное, как никогда в жизни. Живот скрутило, скулы свело, в голове зазвенели мерзкие колокольчики, но не получалось успокоиться. Я хотела, понимала, как глупо, но смех душил, воздуха не хватало, хохот смешался с кашлем.

— Довольно, — я бы сказала, что эмпат одним щелчком пальцев выключил мои эмоции, но ему и щелкать не пришлось.

Я просто резко успокоилась, стараясь отдышаться, стереть слезы со щек. Лицо горело, наведенные, чужие эмоции ушли, оставив пустоту внутри. Или я слишком устала от смеха. Оказывается, веселье бывает очень утомительным.

— Я надеюсь, демонстрации моих скромных умений хватило, чтобы вы не наделали глупостей, — мужчина не шевелился, смотрел на меня, все никак не способную отдышаться. Представляю, как жалко выгляжу со стороны: сижу на полу в слезах от смеха, раскрасневшаяся, судорожно дышащая.

Да уж, его «скромные» способности поражали воображение.

— Что вам нужно? — еще и голос сел, отлично.

— Мы просто поговорим, вы ответите на мои вопросы, и я вас отпущу.

— Просто?

— Просто. Вы ответите честно, об этом я позабочусь.

— И что вы хотите знать?

— Все, что вам известно про лекарство.

— Не больше, чем вам это точно, — и здесь даже не соврала.

— Вы его почти сделали, так? — эмпат присел напротив меня на корточки, заглянул в глаза. Смотреть нельзя, это усиливает воздействие. Но отвернуться не выходило.

— Не… так, — я сжала челюсти и для верности рот зажала. Не хочу ничего говорить.