Сиделка - Делия Росси

Пережив предательство любимого, я никому не доверяла в своей новой жизни, не хотела привязываться, опасалась боли и разочарований. Что ж, это было неудивительно. После гибели родителей Игорь стал для меня всем – моей семьей, моим любимым, моим мужем. Я не хотела видеть его недостатков, не замечала очевидного, закрывала глаза на правду, цеплялась за него, как за якорь, и в итоге потерпела кораблекрушение. Этот урок многому меня научил. Наверное, поэтому в новой жизни я больше не хотела зависеть от мужчины. И в борьбе разума и чувств выбирала разум.

– Не плачь, Кэти.

Теплая рука обняла меня за плечи.

Я попыталась встряхнуться. Рес с ним, с прошлым, я подумаю о нем потом! Сейчас важнее настоящее.

– Вы видели их, милорд? Вы поняли, что это за твари?

– Да, – кивнул Горн. – Это призрачные псы Рангарда. Для обычных людей они невидимы, и опознать их довольно сложно.

Он убрал руку и выпрямился.

– Но их можно победить?

Я сделала вид, что не заметила этого.

– Твари подчиняются тому, кто вызвал их из иномирья. Когда мы найдем его, то сумеем победить и псов, – Фредерик пристально посмотрел на меня и с запинкой спросил: – Как ты себя чувствуешь, Кейт?

– Довольно странно, – ответила я. – Вроде бы я вспомнила свое прошлое, но у меня ощущение, что та моя жизнь осталась далеко позади.

– И у тебя нет желания вернуться?

Взгляд прозрачных глаз был бесстрастен, но чувствовалось, что Дерек затаил дыхание, в ожидании ответа.

– А это возможно? – тихо спросила я.

– Если только через сто лет, – вмешался Каллеман. Он оперся о стену, скрестил на груди руки и посмотрел на друга. – Я ведь все правильно понял, Дер?

– Да, – кивнул ему Горн. – Ты попала в Дартштейн в ночь Красной луны, Кейт, – пояснил он мне, – когда грань между мирами, заселенными людьми, становится очень тонкой. Такое явление случается один раз в столетие и приходится на самую темную ночь в году.

Точно. Так и было. Я попала в Дартштейн в день зимнего равноденствия, и после нашей теплой южной зимы холода Бреголя показались мне просто невыносимыми.

– Получается, наши миры – параллельные?

– Можно сказать и так, – кивнул граф. – Мы называем их светлыми.

– А тот мир, откуда приходят твари?

– Один из черных, – ответил Горн и задумчиво добавил: – Видишь ли, Кэти, злая энергия, исходящая из людских сердец, не исчезает бесследно. Рано или поздно она попадает в смежные миры и трансформируется там в самых настоящих чудовищ.

– А потом эти чудовища пытаются проникнуть обратно?

Я вопросительно посмотрела на графа.

– Да, но с тех пор, как маги провели особый ритуал, это довольно трудно сделать, – ответил он. – Грань пропускает зло в черный мир, но препятствует его возвращению обратно.

– Но как же призрачные псы? Получается, кто-то вызывает их, разрывая грань?

– Видимо, да, – ответил Горн. Он незаметно посмотрел на Каллемана и задумчиво отвел взгляд.

Я молчала, пытаясь осознать новую картину мира. Получается, есть два параллельных мира, заселенных людьми, в которых история и жизнь течет примерно похоже, и есть два смежных с ними черных мира, в которых обитают немыслимые чудовища, созданные людской злобой и ненавистью.

– А почему я их вижу?

Я вопросительно уставилась на Горна, но ответил мне Каллеман.

– Вероятно, потому что ты тоже, в своем роде, эри, Кэтрин, – сказал маг, а Дерек едва заметно улыбнулся и пригладил мои волосы.

– Вы поэтому взяли со своих людей клятву о неразглашении? – спросила я его.

– Да. Они никому ничего не скажут, иначе рискуют лишиться жизни, – кивнул Горн.

Он замолчал, я тоже молчала, обдумывая услышанное. Кто бы мог подумать, что все так сложно. Живя на земле, я никогда не задумывалась о существовании других миров и сейчас впервые поняла, как много значат наши слова и поступки, наши злоба и ненависть, наши зависть и ложь. Да, волшебники Дартштейна укрепили Грань, но ведь у землян подобной магии нет, а значит, зло беспрепятственно возвращается в наш мир и процветает в нем, приобретая все более уродливые формы.

– Получается, люди могут пересекать барьер между мирами.

Я сама не заметила, как произнесла это вслух.

– Только между параллельными, – ответил Фредерик. – И при этом должны совпасть сразу несколько условий – подходящее время, сильное желание, твердая воля и состояние, близкое к смерти.

– У меня это все совпало, – тихо прошептала я, вспоминая темный переулок и шумное дыхание, раздающееся за спиной.

Дерек ободряюще сжал мою ладонь.

– А память? Почему я ее потеряла?

Я пытливо заглянула в прозрачные глаза. После того, как Горн прошел вместе со мной дорогами моего прошлого, между нами что-то неуловимо изменилось. Исчезло недоверие, ушли обиды и непонимание, пропали страхи и сомнения. И больше не нужно было что-то объяснять и доказывать друг другу. Я знала, что Дерек видел мою душу и понял все, что в ней происходит.

– Так всегда бывает при переходе, – ответил Горн. – Прежняя жизнь и прежняя личность остаются в старом мире, и воспоминания о них стираются.

– Выходит, назад для меня дороги нет, – тихо сказала я.

– Если ты не забыла, Кэтрин, ты дала мне слово, так что, дороги назад у тебя и так не было, – веско произнес Каллеман. Он оторвался от стены и навис надо мной темной глыбой. Лицо его было мрачным.

– Перестань, Эрик, – осадил друга Горн. Он едва заметно поморщился и тихо добавил: – Твои угрозы неуместны. Кейт помнит о своем обещании. Ты точно нормально себя чувствуешь? – снова обратился он ко мне.

– Да, спасибо, – машинально ответила я.

Все-таки, какое красивое у Горна лицо… Я бы даже сказала, нечеловечески красивое. На земле таких точно нет.

– Нам нужно выбираться отсюда, – сказал Фредерик. – Эрик, что с тем коридором?

– Он все время поднимается вверх, – буркнул маг. – Думаю, по нему мы сможем дойти до самой поверхности. А там посмотрим.

– Что ж, проверим, – помогая мне подняться, сказал Горн.

Каллеман молча поднял с пола плащ, встряхнул его и накинул на плечи.

– Ладно, пошли, – распорядился граф. – Кейт, ты идешь за мной, – сказал он. – Эрикен, ты – замыкающий. Если что-то покажется странным – не молчите, сразу говорите.

Горн окинул взглядом наш небольшой отряд и сделал незаметно знак Каллеману, о чем-то безмолвно предупреждая мага. Тот согласно кивнул.

– Ну, что? Вперед? – хмыкнул граф.

– Кэтрин, постарайся идти быстрее, – недовольно буркнул Эрик, застегивая фибулу плаща. – У нас мало времени.