Сезон огненных дождей - Олег Шовкуненко

– Что, живой наш отпрыск миллионера? – Огюст Моришаль спросил сразу же, как только Мастер повернулся к своим людям.

– Он уже сирота, – Николай с силой сжал рукоятку своего оружия.

– Ну, мы примерно так и поняли. – Капитан переглянулся с солдатами. – Пошел мстить?

– Пошел, – Мастер уставился в пространство перед собой, как будто и впрямь наблюдал за Марком, сеющим сейчас ужас и смерть где-то в бетонных переходах верхних уровней.

– Плохо, – капитан горестно покачал головой. – Нарвется он там в одиночку. Ты бы лучше его к нам позвал.

– Он за своей любимой пошел, – вмешалась в разговор Луиза. – Как вы, Огюст, этого не понимаете?

– А кроме того, далековато он от нас, – поддержал Луизу Великий Мастер. – Марк наверху, в наружных строениях станции, а мы черт-те где, почти на противоположном ее конце.

– И неизвестно, как мы отсюда выберемся, – напомнил Шредер. – Тут десятки ходов, сотни, если не тысячи дверей. Куда идти? И сканировать не получится. Шлемы-то наши погорели. Как простые лампочки, на хрен. Бах… и нету их больше.

– Первый раз в жизни видел действие электромагнитной бомбы, – продолжил тему Микульский. – А что, мне понравилось. А уж как этим тварям понравилось! – Разведчик пихнул ногой один из десяти трупов, разлегшихся на бетонном полу. – Ишь, сволочи, надумали нам засаду устроить!

– Да, без бомбы оборотней нам бы не одолеть, – согласился Шредер. – Эта компания еще почище лазеров.

– Все, хватит чесать языками! – прикрикнул на корсиканцев Великий Мастер. – Надо идти.

– Идти? – Моришаль зарычал и с ненавистью огляделся по сторонам. – Лабиринт гребаный. Сплошные тупики кругом. Как тут поймешь, куда же идти?

– Нам покажут, куда идти. – Строгов пристально смотрел в сторону одного из ответвлений.

– Кто покажет?

– Те, кто решил застать нас врасплох. – Николай обернулся к «головорезам» и, подмигнув им, тихо скомандовал: – К бою, господа!

Когда отделение затянутых в бронежилеты морских пехотинцев вынырнуло из призрачного полумрака бокового туннеля, их никто не атаковал. Американцев встречали лишь пустынный вестибюль да дюжина трупов, валявшихся в лужах собственной крови. Они еще не успели остыть, отчего через приборы ночного видения светились четкими ярко-зелеными силуэтами. При виде мертвых тел командир отделения с досадой отметил, что они опоздали. Великий Мастер чувствовал это раздражение и эту злость, читал его пасмурные, невеселые мысли. Сержанту Дэниану Смиту совсем не улыбалось бродить в бесконечном полутемном лабиринте коридоров и переходов, где его группа сразу теряла все свое преимущество. О внезапной атаке можно было забыть. Огонь первым откроет тот, у кого окажется зорче глаз и острее слух. А Смиту что-то подсказывало, что в этих способностях его люди значительно уступают своему неведомому, неизвестно откуда взявшемуся противнику. Но делать нечего, у Смита был приказ.

Сержант осветил фонариком крайнее из мертвых тел и быстро отыскал то, что надеялся найти, – отпечатки вымазанных в крови подошв. Следы вели в один из боковых коридоров, который ответвлялся от основного шагов через двадцать.

Туда! Командир морских пехотинцев жестом отправил свой отряд вперед. Солдаты быстро образовали две колонны и, крадучись, двинулись вдоль стен в направлении темнеющего впереди портала.

«Пора!» – Мастер отправил беззвучный приказ в головы корсиканцам и сам рванулся в атаку.

В тусклом свете аварийных ламп он походил на тень, сквозь фильтры системы ночного видения – на сгусток огня, мчащегося с бешеной скоростью. И прежде чем противник сумел что-либо понять и среагировать, этот огонь врезался в их командира и отбросил его шагов на пятнадцать. В этот же миг двое из «мертвецов» встали и открыли в спину морпехам остервенелый огонь. Свистящие огненные трассы прошивали защиту американцев навылет и дырявили сразу несколько тел. Остановить пули могли лишь толстые бетонные стены туннеля. От этого шквала не было спасения. Пятеро солдат полегло сразу. Их чудом уцелевшие товарищи попытались укрыться в боковом туннеле, но неожиданно именно оттуда в них ударили еще два ствола. Через несколько минут все было кончено.

– Все живы?! – Строгов крикнул вслед затихающему эху выстрелов.

– Порядок, – послышался голос Рутова.

– Мы целы, – откликнулся Моришаль из глубины темного коридора.

– Рутов, Шредер, проверить трупы! Микульский, ко мне!

Не дожидаясь разведчика, Строгов занялся своим трофеем. За время короткой схватки сержант предпринял несколько отчаянных попыток высвободиться, но все они так ни к чему и не привели. Сила, вжимавшая его в пол, казалась сверхъестественной. Она каменными тисками сковала мышцы и с особенной, утроенной мощью наваливалась на те части тела, которые он только лишь планировал высвободить. Американец ничего не понимал, он был взбешен и растерян одновременно. Именно эти чувства не без злорадства уловил Великий Мастер. Однако хватит интриговать обалделого янки. Строгов совсем не для этого сохранил ему жизнь. Пришло время потолковать.

Тяжесть, парализовавшая Смита, неожиданно исчезла, и наступила невесомость. Именно так показалось сержанту, когда его легко, словно пушинку, оторвали от пола и поставили на ноги. Но еще до того, как морской пехотинец почувствовал под собой опору, быстрая и умелая рука скользнула по его обмундированию, освобождая Смита от навешенного на него оружия.

– Не делай глупостей, иначе не поздоровится. – Властный голос, который до этого отдавал команды, теперь обращался к сержанту. Акцент и какие-то неправдоподобно глухие интонации заставили американца резко обернуться.

Вокруг колыхался неясный красноватый сумрак. Именно поэтому Смиту показалось, что схватившее его существо не кто иной, как чудовищный ночной демон. Покрытый крупной ассиметричной чешуей череп, мощные роговые пластины вместо носа и щек, поблескивающая черным металлопластом маска, надежно скрывающая всю нижнюю часть лица. Но самое жуткое, то, что заставило сержанта вздрогнуть от приступа суеверного ужаса, были буравящие его глаза. Ярко-синие, не мигающие, горящие странным ледяным светом глаза.

В мозгу американца Строгов, словно в зеркале, увидел свое отражение. Оно было искажено страхами сержанта и поэтому казалось еще более свирепым и пугающим. Николаю вдруг показалось, что, отпусти он сейчас Смита, тот не удержится на ногах и грохнется на пол. Что ж, тем лучше, рядом с Великим Мастером сержант будет паинькой.

– Я здесь, господин лейтенант, – Ян Микульский вцепился в пленного с другой стороны.

– Ян, ты бывал на станции и сможешь лучше сориентироваться, понять то, что сержант нам сейчас расскажет. – Строгов спешил, а поэтому говорил по-английски, стараясь объяснить роли обоим участникам допроса.

К удивлению лейтенанта, он не услышал в ответ привычное «Слушаюсь». Микульский как будто в одночасье онемел, оглох и окаменел. Он, не отрываясь, разглядывал лицо пленного. Но ступор поляка длился всего несколько секунд. Полная неподвижность вдруг сменилась молниеносным рывком. Разведчик нанес сержанту резкий удар прикладом в живот. Не спас даже бронежилет, Смит охнул и согнулся едва ли не пополам.