Муравьиный мед - Сергей Малицкий

– Как тебя к избраннику твоему доставить? – негромко прошептал над ухом Зиди.

Вздрогнула Кессаа, подняла голову, вслед войску, что неотступно за Димуинном следовало, посмотрела, села на место.

– Он сам меня найдет.

– Найдет-то он, найдет, да вот как подойдет? – обернулся Яриг, у которого уж больно тонкий слух оказался. – Ты хоть раз была в храме? – Он тронул лошадь.

– Может, и была… – пробормотала Кессаа. – В младенчестве.

– Он на краю Проклятой долины стоит, храм-то. – Одноглазый щелкнул бичом, обгоняя ковыляющего по дороге калеку. – Пять лиг поперек долина, а Проклятой называется. Вроде плоская, а скалами и камнями как зубами усыпана. Только долина-то за храмом, до нее еще добраться надо. Сначала мы в деревню попадем. Каменный мешок как раз кончается, вправо-влево обрывы скальные разбегаются, между ними деревня. Большая деревня, домов сто! В деревне той в основном храмовые живут, слуги, опять же для паломников там пяток трактиров устроено, не меньше. Лавки, два больших постоялых двора, да и в любой избе за мелкую монету можно всегда угол снять. Деревню мы никак не минуем. Скоро уже там будем. Зайдем в лавку, купим тетерку, чтобы башку ей на алтаре открутить, а там сразу же к храму и двинемся.

– Зачем нам жертва? – напряглась Кессаа.

– Ты чего, дуреха, хочешь, чтобы нас уже в деревне на острие взяли? – с досадой плюнул Яриг. – Все невесты с тетерками в храм пойдут, а самая умная с пустыми руками? Никто тебя не заставляет у алтаря голову ей крутить, тем более что это жених делать должен! А не захочешь, так он и вовсе ее живой выпустит, – чай, не вельможи, у дештских горожан с обычаями попроще. Сама выпустишь, тем более что бывает такое. Жрица не удивится, да и не стоит она у алтаря, до полудня таинства самовозом ползут. Выйдешь, сядешь в повозку и как приехала, так и уедешь. А ну как Лебба своего найдешь, а он и в самом деле решится против конга пойти? Обратно в деревню за тетеркой побежишь?

– Дальше что делать? – надула губы Кессаа.

– Откуда я знаю? – раздраженно отмахнулся одноглазый. – Я в храм не ходил, жены у меня нет. Я с повозкой в деревне останусь. В трактир пойду. Выпью да закушу. Вот Зиди дождусь. От деревни до храма дорога каменная проложена. По ней молодые пешком должны пройти. Специально так устроено, ну чтоб подумать еще немного, мало ли, может, не люб тебе суженый. Или ты ему. Да не вздрагивай ты! – расхохотался трактирщик. – Ты о другом лучше подумай. Куда после храма пойдешь?

– А тебе что за дело? – нахмурилась Кессаа.

– Да так. – Яриг пожал плечами. – Заработать хочу. В последние недели нет прибыльнее дела, чем дурней из ловчих ям вытаскивать. Ты вот вся в ожидании сейчас, как тетерка на токовище, а ну как твой тетеревок передумает тебя у алтаря женой объявлять?

– Не передумает! – вскинулась Кессаа, взглядом, как пламенем, Зиди обожгла.

– Понятно, – кивнул трактирщик. – Хорошо, что не передумает. Приятно, знаешь ли, честного тана встретить, не приходилось пока. Только ты ведь его в полусотне Рейду не разглядела. А что, если ногу он подвернул? Если живот у него вспучило? Соринка в глаз попала?.. Куда пойдешь после алтаря?

– А куда идут те, кто передумал жизни соединять? – Девушка уже едва сдерживалась.

– По-разному. – Яриг задумался. – Обычно по домам едут. Но ты не забывай, такие казусы редки, а с учетом того, что вокруг храма и деревни силки и стражники Димуинна расставят, и колдуны его во главе с Ирунгом и Арухом этим востроносым расстараются, так и вовсе слишком приметны. В храме самом Тини властвует, да и Седда Креча я бы не сбрасывал со счета. Как бы не тянуло тебя, бабочка, к пламени, а задуматься, куда ожоги залечивать полетишь, заранее надо.

– И куда же мне… придется тогда лететь? – через силу прошептала Кессаа.

– Выбор небольшой, – охотно объяснил одноглазый. – За храмом тракт пролегает. В одну сторону дорога к горам, в корептские земли, в другую – за речку Мангу. Правда, до нее добраться не просто будет. А уж прямо, через долину – вот тебе и бальские леса.

– А ты… куда пойдешь? – Девушка медленно повернулась к Зиди.

Седой баль словно проснулся только что. Вздрогнул, виски потер широкими ладонями, вздохнул:

– В лес мне надо. Дело там у меня. Ты знаешь какое…

– Ну, ты решила или нет? – снова обернулся Яриг. – Подъезжаем уже! А то ведь плюну и в Дешту отправлюсь!

– Найди меня, – обессиленно прошептала Кессаа и вдруг подумала о самом простом. Если Лебб не выполнит обещания, так лучше ей вовсе никуда не ходить. Так и остаться у алтаря в храме Сето.

Ирунг все привык делать сам, а если и поручал что-то одному из жрецов и сотников, то потом места себе не находил. Знал, знал, что неправильно это, и достаточно карать жестче за малейшие неточности в исполнении приказов. И карал. Но в самые важные мгновения, поминая всех известных или вымышленных демонов, засучивал рукава. Вот и теперь, едва Димуинн прибыл к храму и принялся размещаться в самом большом постоялом дворе, Ирунг вызвал сотников, коротко объяснил каждому, что и как делать, с помощью слуг вновь взобрался на спину любимой, пусть и неторопливой, лошади и отправился объезжать новые посты и выставленные уже несколько дней назад дозоры.

Давно уже старый маг не был у храма Сето, хотя разве могло хоть что-то измениться на окраине скирских земель? Даже тогда, когда весь каменный мешок был во власти баль, храм Сето стоял как стоял. Тем более теперь, когда баль уже много лет отброшены за Проклятую долину, где теперь темнеет полосой их ненавистный лес и даже успели подняться новые сторожевые башни.

Какой демон понес его тогда в храм? Жрицы склонили голову перед конгом, давно уже согласились не только служить Скиру, но и согласовывать назначение хозяйки храма. Нет, словно зуд начался в одном месте, спешно собрался и отправился на юг. Больше семнадцати лет с той странной поездки прошло.

Точно, как и предполагал, старая хозяйка храма была уже при смерти. Да и что говорить, зажилась на свете, давно за сто пятьдесят перевалило старухе. Помнила еще времена, когда жрицы Сето склоняли головы перед жрецами храма Исс, последнего из которых только теперь казнили на арене Скира. Встретила Ирунга тогда помощница старухи – красавица Мэйла. Взглядом обожгла, даже поклоном не удостоила, может быть, этим приговор себе подписала? Потом уже, когда от ее гордости ничего, кроме прямой спины, не осталось, принял ее Ирунг наставницей в храм Сади. А тогда пальцем коснуться страшно было, обожжешься!

Вошел Ирунг в покои к старухе, поморщился от тяжелого запаха, но к ложу присел, даже руки коснулся. Настоятельница за жизнь одним лишь пальцем держалась, от прикосновения к этому пальцу и глаза открыла. Узнала Ирунга, кивнула в благодарность, что удостоил ее визитом, прошептала чуть слышно:

– Умираю… Едва успел.