Проект «Изоляция»: Возвращение - Кирилл Шарапов

Фон Вален расхохотался:

– Господи, какие идиоты: взять себе название боевых частей! И что дальше?

– Жили три тысячи лет, грабили столицу.

– Что, столицу?! – вскричал адмирал и пристально посмотрел на Лонга. – Мы не нашли никаких следов.

– Это ещё одна аномалия планеты, – пояснил тот. – Столица появляется и исчезает ровно в определённое время. Куда она девается, никто не знает. В это время с баз или с равнины в неё можно попасть совершенно свободно.

– С баз?

– Не знаю, но, похоже, при появлении активируется транспортная сеть.

– Продолжай! – приказал адмирал, его очень захватил этот рассказ.

– Так вот, чужаки появились ниоткуда и быстро захватили половину кланов – кого миром, кого войной. Потом грянула большая война, длившаяся пять лет, так они покорили оставшихся. И теперь наращивают мощь. В развитии некоторых областей, используя устаревшие технологии Торна, они продвинулись далеко. Я пока не понимаю одного: это первая волна захватчиков или какая-то изолированная группа переселенцев?

– Да, это интересно, – согласился Нарс. – Что с базой на луне?

– Завалов много. Команды продвигаются медленно. Пока мы имеем в наличии склад ручного плазменного оружия времён Империи, правда, последние образцы, десять тысяч единиц, по документам их перекинули на спутник специально для десантного корпуса. Там же новейшие пехотные костюмы из прочной брони с антиплазменной защитой. Это пригодится для наземной операции. Особенно против Воданов. Для кораблей всего десяток батарей главного калибра, и около сотни для среднего. В принципе, можем процентов на пять вооружить флагман «Торн». Но на то, чтобы переправить их сюда, потребуется не меньше двух недель. Инженеры, которые приступили к разбору завалов, говорят, что придётся возиться не меньше десяти дней, и это только на те завалы, которые мы нашли. Люди работают в три смены, но конструкции ветхие, случаются новые обвалы, мы потеряли пятерых рабочих.

– Хоть сто! – рыкнул Нарс. – Пускай хоть полтысячи подохнут, но я должен как можно быстрее снарядить эскадру! Пора вернуть себе планету, забрав её обратно у всякого сброда.

– Понимаю, адмирал, но нужно потерпеть. Сейчас на нашей стороне настроения людей, они знают: чтобы вернуться на Торн, нужно оружие, и если понадобится, будут разбирать завалы без скафандров.

– Отличный доклад, флот-капитан Лонг! Продолжайте работать.

Лонг понял, что аудиенция закончена, и, кивнув, вышел. Последнее время учтивый глубокий кивок стал приветствием и знаком уважения на корабле, имперцы медленно теряли имперские замашки, дежурного выкрика «слава империи», он не слышал уже несколько дней.

* * *

Мечислав наблюдал за испытаниями зенитных орудий, и понимал, что они катастрофически проигрывают. Один из немногих штурмовиков в пятый раз проносился над полигоном, таща за собой учебный макет, а зенитчики всё мазали. Пушки ЭМИ едва не завалили сам тягач, спасло лишь чудо. Их признали относительно годными к использованию и сейчас на бывшей базе соколов собирали целых пять штук. Это предельная скорость, с которой их можно собрать: изготовление компонентов не поставили на поток, делали чуть ли не вручную. Если бы об этом позаботились год назад, или сразу, как получили данные об имперцах, то сейчас в распоряжении Молота было бы около сотни. ЭМИ-зенитки били почти на пятнадцать километров, наглухо вырубая любую электронику. Для испытаний пожертвовали двумя машинами, которые обнаружили в столице во время очередного появления города. Техники их отреставрировали и подарили Гачину и Дергу, за что заработали годовую премию.

Вот теперь два реликта времён Империи сгодились. Оживить авто после разрыва снаряда, сгенерировавшего электромагнитный импульс, не вышло, нужно менять всё. Одна проблема: скорострельность двенадцать выстрелов в минуту. Для борьбы с юркими сверхскоростными воздушными целями – отвратительный результат. По этому поводу состоялся разговор с Олегом, который прошёл на повышенных тонах. Штурмовик-разработчик минут двадцать пытался объяснить майору, что это предельная скорость перезарядки, обусловленная кучей непонятных майору особенностей. Из всего разговора Молот вынес одно: быстрее эта штука стрелять не будет.

С гауссами дело обстояло лучше. Олегу удалось добиться хорошей скорострельности, примерно пятьсот выстрелов в минуту, но точность хромала: камера, установленная на макете, показывала, что после двух заходов муляж получил около полусотни пробоин. А выпустили по цели больше тысячи снарядов. Но вроде бы зенитчики приноровились, и на третьем этот показатель превзошёл два предыдущих результата втрое.

– Есть! – ликующе заорал наводчик, когда особо удачной очередью умудрился перерезать макет пополам. Да и дальность стрельбы была внушительной – почти двадцать пять километров.

– Отладим систему наведения, и эта штука будет сбивать всё, что попадёт в радиус действия орудия, – подвёл итог стрельбы Олег. – Думаю, завтра сможем провести повторные испытания, инженеры обещали отслеживание сразу двадцати целей.

Мечислав покосился на него: парень был собой доволен. Но по-прежнему не было возможности атаковать крейсера на орбите. Турбину так и не удалось создать гаусс-пушку достаточной мощности. Сейчас самым главным врагом обитателей ковчега было время.

– Как думаешь, где они зависнут? – майор посмотрел в небо, словно желая увидеть имперцев и всю их диспозицию.

– Думаю, на дистанции максимальной дальности стрельбы. Главный калибр крейсера «Торн» способен вести эффективный огонь с двух сотен километров. Сгусток плазмы, пробивший силовой купол, способен выжечь площадь в пятьдесят квадратных метров и примерно на сорок уйдёт вглубь. Если угодит в надземную часть ковчега, мы лишимся всего, что на поверхности. В архивах имперской разведки обнаружились детальные чертежи крейсера «Торн». Помимо этого, у них в наличии ракеты с ядерным боеприпасом, плазменные торпеды, рельсотроны, способные бомбардировать тяжёлыми стокилограммовыми боеголовками, начинённые взрывчатыми веществами и плазмой.

– Олег, если есть чертежи, почему у нас нет ни одного более-менее серьёзного орудия? – голос Молота звучал устало: майор, который по сути был генералом, жутко вымотался за последние дни. Кроме того, он сломал себе голову, думая, как обезопасить ковчег.

– У меня нет ресурсов! – рыкнул Турбин. – У меня нет времени, у меня до хрена твоих просьб! Я забрал на свои проекты всех, кого можно, народ живёт в лабораториях, я не помню, когда выбирался на свежий воздух. Первый рельсотрон взорвался два месяца назад, погиб техник. А мы четыре месяца собирали…

– Я не смогу защитить ковчег без оружия! – взорвался Мечислав.

– Не ори, – устало произнёс Олег, – через три дня будет готов второй прототип. Вроде бы всё учли. Если выгорит, получишь установку, которая сможет швырять мини-снаряды с плазмой на пять сотен километров. Нам проще: у имперцев никогда не было кристаллов арты. Скорострельность, правда, аховая, но стокилограммовую болванку с любой начинкой, хоть с взрывчаткой, хоть с плазмой, сможешь запустить на орбиту. Мы испытали их на мини-пушке: взрываются от удара, поражение впечатляющее. Думаю, десятка два попаданий хватит, чтобы развалить крейсер. А авианосец «Гнев разрушителя» будет висеть на шестидесяти километрах, это высота, с которой они смогут запускать атмосферные штурмовики.