Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

политических операций — вероятно, схожих с операциями Путина в Украине. С одной стороны, экономическое влияние России росло, с другой — Путин был одержим идеей восстановления геополитического значения страны, а в это время множились бесчисленные компании с неизвестными владельцами, и все это предоставляло огромные возможности для перекачки нала и усиления влияния.

В Вене Фирташ объединил усилия с одним из главных финансистов путинского режима Андреем Акимовым. Банкир из КГБ, финансировавший Геннадия Тимченко, Акимов в 1990 году учредил в городе инвестиционное предприятие IMAC. Он был самым незаметным дельцом из всех людей Путина и наладил связи со многими посредниками из «Газпрома». Вскоре после прихода Путина к власти Акимова назначили главой Газпромбанка. Банк располагал активами на десятки миллиардов долларов и стал источником финансирования людей Путина благодаря выводу средств в банк «Россия». «Газпром» держал свою долю в «Росукрэнерго» через связанную с Газпромбанком кипрскую офшорную компанию, а Акимов занял место в координационном комитете «Росукрэнерго». К нему примкнули Фирташ и другие партнеры, а также его бессменный заместитель Александр Медведев, который к тому моменту стал главой стратегического подразделения «Газпрома» — «Газэкспорта», отвечавшего за весь экспорт газового гиганта. Вместе они обеспечивали перекачку миллиардов долларов из казны «Газпрома» в пользу «Росукрэнерго», которое самостоятельно экспортировало излишки газа из Украины в Европу.

Старые связи времен холодной войны были восстановлены, а «Росукрэнерго» увеличило число раскиданных по всей Европе посреднических компаний «Газпрома». В Берлине находилась фирма «Газпром Германия», в которой работали также бывшие агенты Штази. Как сказал крупный банкир со связями в Кремле, внешние операции «Газпрома» всегда «манили русских разведчиков».

В самой Вене партнеры Акимова и люди, стоящие за «Росукрэнерго», общались с Мартином Шлаффом — связанным с Путиным бывшим агентом Штази, чья работа в Дрездене заключалась в организации контрабанды западных технологий в обход эмбарго, а также в перекачке сотен миллионов дойчмарок через липовые контракты для поддержания функционирования сетей Штази после падения Берлинской стены. Шлафф обжился в Вене и стал одним из наиболее влиятельных бизнесменов страны. К моменту, когда Путин пришел к власти, Шлаффу уже было под пятьдесят. Он расширил сферу деятельности и после краха СССР взял на работу шефа отдела внешней разведки дрезденского Штази Герберта Колера. Миллиардер, любитель кубинских сигар, которые, как говорили, ему доставляли от самого Фиделя Кастро, владел сетью казино в Центральной и Восточной Европе и Израиле. Он имел связи в верхах банковской системы Австрии и в политических кругах, а его знакомства с российской оргпреступностью были далеко не шапочными.

Когда «Газпром» с помощью Акимова учредил еще одну посредническую фирму Centrex для поставок газа в Австрию, Швейцарию, Италию и Венгрию, Шлафф и его ближайший бизнес-партнер стали акционерами компании в венских представительствах Centrex Europe Energy и Gas AG. Centrex стал еще одним форпостом торговой империи «Газпрома» и вскоре начал получать миллионы евро через мутные торговые схемы и непрозрачные структуры собственности. Все проходило через ту же кипрскую офшорную компанию, через которую «Газпром» держал долю в «Росукрэнерго». Однако финансовые отчеты за 2005 и 2006 годы она не подала. Торговые предприятия составляли сложную структуру и, казалось, работали в обход «Газпрома». Для некоторых экспертов такая запутанность воспринималась как тревожный знак.

«Отсутствие прозрачности, привычка скрывать имена бенефициаров, использование офшорных компаний для прикрытия и секретный характер контрактов «Газпрома» с клиентами выглядело для Евросоюза ненормально, — писал эксперт по энергетике Роман Купчинский в подробном отчете об этих схемах. — Такая сложная многослойность является свидетельством отмывания денег и возможных откатов официальным лицам, причастным к созданию этих схем».

Однако в те дни политики не обращали на это внимания. Впрочем, само участие Шлаффа уже говорило о том, что газоторговые схемы, подобные «Росукрэнерго», использовались не только для перекачки денег. Шлафф представлял агентурные сети времен холодной войны, торговал сферами влияния и попал в орбиту внимания израильской полиции — его подозревали в подкупе премьер-министра Ариэля Шарона. Влияние Шлаффа было повсеместным и не ограничивалось Австрией, оно распространялось и на Ближний Восток, где он тесно общался с израильскими и арабскими политиками, включая лидера Палестины Ясира Арафата, Муаммара Каддафи из Ливии и Башара аль-Асада из Сирии. Казалось, Шлафф был неотъемлемой частью сети влияния, сохранившейся с советских времен. Лидеры арабского мира, с которыми он строил тесные взаимоотношения, оказались теми же людьми, с которыми советская внешняя разведка сотрудничала в годы холодной войны.

В 2005 году Centrex угодил в грандиозный скандал. Итальянский парламент обнаружил, что фирма причастна к операциям по перекачке средств на счета близкого друга итальянского премьер-министра Сильвио Берлускони. «Газпром» пошел на соглашение с итальянским энергетическим гигантом Eni и договорился о продаже газа через очередную мутную компанию, 41 % акций которой принадлежал компании Centrex, а 25,1 % — экспортному подразделению «Газпрома» «Газэкспорт». Остальными 33,9 % владели две компании, принадлежащие другу Берлускони. Когда эта связь обнаружилась, итальянские политики возмутились. Они узнали, что ожидаемая прибыль фирмы в миллиард долларов предназначалась тому другу, который, как предполагали, был прикрытием самого президента.

Сделка была заблокирована. Однако позже члены партии Берлускони сообщили послу США в Италии, что, как они полагали, он извлекает выгоду и из других сделок в энергетической промышленности. Люди Путина возобновили связи, созданные еще в советские времена, когда Берлускони был одним из посредников, тесно работавших с Политбюро ЦК КПСС.

Целью таких операций было создание плацдарма для дальнейшего расширения российского влияния на европейскую политику. Об этом мне рассказал бывший шеф безопасности Австрии, который когда-то сотрудничал с Акимовым. В 2009 году посол США в Италии заявил, что публичные пророссийские заявления Берлускони подрывают единство Запада по вопросам инициатив США в сфере безопасности, таких, как противоракетный щит в Восточной Европе и расширение НАТО.

Люди Путина активно окапывались в Европе, и одной из главных их целей стал Лондон. Фирташ занял место в среде городского истеблишмента, а его главный лондонский ставленник перечислял щедрые пожертвования в пользу Консервативной партии. Если изначальным планом был подрыв единства Запада в вопросах безопасности, то дальнейшие намерения выглядели еще более зловещими. Бывший руководитель администрации Виктора Ющенко Олег Рыбачук считал инвестирование Фирташа в лондонские связи реализацией разработанного плана.

— Украина была для России тренировочным плацдармом. Теперь они займутся подрывом ЕС, — сказал он.

Операции с черным налом через посредников «Газпрома» положили начало кампании по восстановлению глобального влияния России. В самой России шла постепенная трансформация — люди Путина прибирали к рукам остальные сферы экономики, которая к концу второго президентского срока напоминала феодальный уклад. Женевский банкир Жан Гучков и его партнеры считали, что российские бизнесмены должны чувствовать себя обязанными новому царю.

— Это восточные люди. У них