Честь Джека Абсолюта - Крис Хамфрис

— Что… из-за трусости?

— Нет, сэр, не то. Насколько мне помнится, было помянуто, что их кто-то баламутит.

Бургойн пожевал нижнюю губу.

— Есть у тебя где-нибудь списки всех офицеров?

— Думаю, да, сэр.

Майор порылся в бумагах и нашел нужные.

Полковник развернул их перед собой.

— Ага, вот Третий полк Кроуфорда, вот Шестьдесят седьмой Армстронга… а вот, пожалуйста, и полк Трэйхерна. — Он протянул листок Джеку. — Абсолют, слово за вами. Может, что-нибудь углядите?

Джек всмотрелся в перечень фамилий и званий, прекрасно понимая, что Рыжий Хью не записан там как Макклуни, и мучительно пытаясь вспомнить, какие еще имена, согласно сведениям, имевшимся у Тернвилля, использовал этот хитрец.

— О’Мэлли, Риордан, Лоусон, Трич, Бернетт…

Он поднял глаза и натолкнулся на два озабоченных взгляда.

— Боюсь, господа, я…

Он снова опустил глаза… и увидел то, что искал.

— Ну, вот оно! Вот! Я так и знал!

— Лейтенант?

Джек постучал по листку.

— Кажется, одним из ложных имен Макклуни было Лоусон. Вот здесь значится лейтенант Лоусон.

— Имя вполне рядовое.

— Правильно, сэр, — ответил Джек. — Но только в данном случае это именно он. Это Макклуни.

— Откуда у тебя такая уверенность?

— Потому что до меня дошло лишь сейчас, что означает так и не понятая тогда нами часть шифровки.

— Насчет Галилеи?

— Именно, сэр.

Джек в возбуждении вскочил, глядя на старших офицеров.

— Вообще-то, джентльмены, я не особо ревностный христианин, но все же изучал Священное Писание. В Вестминстере.

— Рад это слышать, — буркнул Сомервилль, который в отсутствие Бургойна неукоснительно заставлял полк отстаивать службы.

— И что же?

— Да то, сэр… — Джек с сомнением посмотрел на полковника и повернулся к майору: — Напомните мне, творил ли Иисус чудеса на Галилейском море?

— Безусловно, творил. Евангелие от Матфея. Глава семнадцатая, стих двадцать первый.

— И что же он сделал?

— Ну… накормил пять тысяч голодных людей.

Джек покачал головой.

— Но ведь было и что-то другое.

— Ну, да… это стих двадцать пятый. Он прошел по воде, «аки посуху»… Да вы и сами ведь это помните… сэр?

Последнее было обращено к полковнику, неожиданно вскочившему на ноги.

— Боже мой, Абсолют, — сказал Бургойн.

— Именно, сэр. Сын Божий. — Джек кивнул. — Он прошел по воде.

И оба они в один голос вымолвили одно слово:

— Брод!

Дождь прекратился, но его последствия продолжали сказываться. От позиций драгун до брода было каких-то пять миль, однако земля так и оставалась размокшей, копыта коней то скользили, то вязли, и каждый шаг давался животным с трудом. Кроме того, скорость продвижения кавалеристов ограничивалась темпом перемещения самых неумелых из них, ибо, к досаде порывавшегося скакать в одиночку Джека, прикрытие ночной инспекционной поездки осуществлял весь Третий эскадрон. На том настоял сам Бургойн.

— Мы ведь не знаем, на какой стадии находится заговор, — сказал полковник. — Не исключено, что нам придется подавлять бунт, а для этого потребуются и лошади, и палаши. Поэтому ваше подразделение двинется первым, а за ним, по мере готовности, выступит и остальной полк. — Он улыбнулся. — Но мы с Сомервиллем отправимся с вами.

Хотя каждого всадника больше всего сейчас заботило, как удержать коня на скользкой дороге, попадались отрезки пути, позволявшие всем вздохнуть посвободней и не натягивать поминутно поводья.

— Так ли уж важен этот брод? — спросил Джек в один из подобных моментов.

— Исключительно важен, — ответил Бургойн. — Если испанцы сумеют переправить здесь крупные силы, то союзная армия окажется расколотой надвое, и они, используя численное превосходство, расправятся с каждой из ее половин. За неделю противник прорвется к Лиссабону, и нам не останется ничего другого, кроме капитуляции.

— Так вот каков замысел Рыжего Хью? — Джек поморщился. — Он ведь говорил мне, что хочет совершить нечто «впечатляющее». Поражение Англии в войне вполне с этим соизмеримо.

Полковник лишь хмыкнул, и Джек умолк.

Когда они выехали из леса, облака неожиданно расступились, позволив выглянуть сияющей полной луне. Однако прошел еще добрый час, прежде чем эскадрон придержал коней на вершине холма, в трехстах шагах под которым темнел небольшой, хорошо обустроенный форт.

— Неплохое сооружение, — сказал Бургойн. — Кто-то из них явно читал труды Мюллера.

— Сэр? — не понял Джек.

— «Основы фортификации», — пояснил Бургойн. — Наружные земляные валы наверняка укреплены бревнами, над передовой траншеей возведен равелин, дальше идут отдельные бастионы. Они даже навесы соорудили, чтобы порох не подмокал. — Он вздохнул. — Хорошая работа. Было бы жалко отдать все это врагу.

Полковник спешился и отвел свою лошадь за гребень холма, где прятались остальные кавалеристы.

— Совещание, джентльмены.

Решение было принято быстро. Сомервилль останется с эскадроном и, как только ему просигналят факелом с площадки заднего бастиона, мигом примчится на выручку. Джек и еще двое сопровождающих поедут вперед.

— Бунтовщиков, буде таковые объявятся, брать живыми, — распорядился полковник. — Необходимо выяснить, как далеко зашел заговор, потому что два ирландских полка — это треть численности британской пехоты, и терять их из-за каких-то смутьянов совсем не годится. Если кого-то поражает гангрена, хирург ампутирует пораженный орган, а не убивает больного. — Он улыбнулся. — Ну, нам пора?

— Нам, сэр? — удивился Джек. — Вы тоже едете с нами?

— О да, — ответил Бургойн. — По положению я стою выше полковника Трэйхерна, о чем мне, возможно, придется ему напомнить.

Джек кликнул пару бойцов, — разумеется, Паксли с Уорсли, — и четверо всадников поскакали вниз по склону, к задним воротам форта. Перед тяжелыми деревянными створками Бургойну пришлось остановиться и крикнуть:

— Эй, лежебоки! Может быть, хватит спать?

Наверху, над бревенчатым парапетом, показалась сонная физиономия.

— Что такое? — гаркнул часовой с явным ирландским акцентом. — Кого это черти тут носят?

— Черти, похоже, не с нами, а с вами, и неизвестно, что здесь творят! Ты почему не окликнул нас по приближении? А ну, живо спускайся и открывай ворота!