Даймон - Андрей Валентинов

Подождал немного. Поймёт?

— То ли потому…

Задумалась на миг, сжала полные губы.

— Планета Мирца неплохо охраняется. Они не знали о методе Монро, и вас, Алёша не ожидали. Потом спохватились.

Поняла. Молодец, баскетболистка!

И никакая не баскетболистка. Тут, в небе, и рост у них почти одинаковый, и… Боги умеют менять обличье. «Вот, Адам стал как один из Нас…»

— Елена говорила об архангеле Гедеоне, местном Цербере. Боюсь, Профессора мы не обрадуем. Ну, что — назад? Или ещё полетаем, пока время не кончилось?

Вновь протянул руку — и Джемина протянула.

Крепкие у неё пальцы!

— Полетели, Алёша. Пока Время не кончилось!

Вниз? Вверх? Конечно, вверх!

* * *

— Знаете, Алёша, как здорово заниматься Ноосферой — вместо того, чтобы планировать разные… акции, провокации, всякую мерзость. Отказаться не могла, даже не из-за денег — из-за дочки. Юрий Владимирович в письме тонко так намекнул. Мол, есть теория катастроф, а есть практика. Индивидуальная… Я понимаю, во что ввязалась.

Белые облака, синее небо, холодный звенящий воздух, солнце у горизонта. Нет, не у горизонта, тут его нет. Солнце не скрывается за гранью, просто уходит, исчезает, растворяется в звенящей пустоте. Вместо тепла и света — холод и мрак.

Вверх, вверх! Выше, выше…

— А мне кажется, Джемина, что N-контакты — тоже часть замысла. Их замысла. Может, кто-то в самом деле готовит убежище. Может, им нужна N-связь, это удобнее, чем по телефону. Но главное — Основная Информация, программа «Чтение». Они применяют чип, позволяющий вырвать нужные факты из хаоса, из осмоса…

Сколько можно лететь вверх? Долго, очень долго, если ты здесь, где не кончается небо, не исчезают облака. Наверху нет космоса, внизу нет Земли. Лети, скользи вверх, пока не догнали тьма и холод.

Выше, выше…

— Второй Чернобыль, 26 апреля… Все может быть, Алёша. Кгда мы просчитывали варианты, все упиралось во внешний фактор. Переворот не должен вызвать сильной реакции извне, ни в России, ни на Западе. Это возможно, лишь в случае войны — настоящей войны, оптимальные всего, ядерной. Сейчас в мире такую войну могут развязать три страны — Штаты, Иран и Израиль, последний — в крайнем случае. Аналитики говорили о «войне Навруза» — ядерному удару по Ирану. Но Навруз празднуют в день весеннего равноденствия, в первый день месяца фарвадин иранского календаря, 21 марта. Обычная дезинформация. Иран далеко, на наши дела Европа обязательно отреагирует. Нет, нет, они задумали другое, они о чем-то узнали!..

Тьма и холод нагоняют, небо уже не синее — фиолетовое, темнеют облака, словно превращаясь в камень. Ненадолго пускают в Небо! Леденеют пальцы, мороз забирается за ворот, замерзает дыхание, уходит невесомым белым паром.

Вверх? Нет, не пускает. Пора домой, пора…

— Джемина!!!

Прямо перед глазами, снизу вверх — словно прожектор. От невидимой земли к чёрному зениту — острый луч. Один, ещё один, ещё… Белые молнии среди тёмной ночи. Прорезая черноту, прорывая облака…

— Алёша! Вы слышите? Слышите?

Прожектора!

* * *

— Нет, Алёша… Алексей… Алексей Николаевич. Воды не надо, и лекарства не надо, у вас все равно нет никаких лекарств. А вот кофе… Ой, что это я? Сейчас, сейчас, заварю кофе…

— Джемина, кофе я заварю сам. Но… Понимаете, что мы видели?

— Вы рассказывали. Прожектора, свет — кто-то пытался с нами связаться. Но… Почему вы думаете, что с нами? Я услыхала… Не поняла, на каком языке, может, язык не имеет значение. Но я успела разобрать…

— Я тоже. Кто-то сказал: «Умираю». Или что-то очень похожее.

— Да. «Умираю, я — умираю…»

Исполняет Далида.

(1`41).

Всего-то и речь о том, что кто-то кого-то приглашает танцевать. Абсолютная ерунда — если бы не Далида, превратившая пустышку в истинный шедевр.

Воскресенье, 31 августа 1851 AD. Восход солнца — 6.55,

заход — 17.50. Луна — I фаза, возраст в полдень — 5,1 дня.

Просматривая последние записи, убедился в странной закономерности. Все чаще они начинаются с какой-либо моральной сентенции (!), более подходящей нравоучительному роману, нежели путевому дневнику. Не иначе доктор Ливингстон вспоминает меня в своих молитвах!

Мбомо замечает, что так и должно быть. Читатель не станет платить кровные шиллинги за книгу, каждая глава которой начинается словами «Прошли ещё 15 миль». Так что не стану нарушать установившуюся традицию. Вчера я начал с самонадеянности, сегодня коснусь очень близкой материи — гордыни.

Поистине, она — смертный грех! Причём в некоторых случаях в самом прямом, «смертельном» варианте. Ещё совсем недавно я несколько свысока посматривал на мою Леди, считая её неглупой правительницей, красивой женщиной — но уж точно не полководцем (камыши на берегу Буа!). А сам был готов примерить треуголку Наполеона, о чем даже умудрился написать.

Сегодня был большой бой. Хвала Творцу, что не я командовал нашим войском! Хвала Творцу, что леди Ньямоана не услышала моих советов, которые я, по своей самонадеянности, уже был готов ей дать.

Удалось смолчать. Мы победили.

Дело началось рано утром, в 7.45. Неожиданностью бой не был, разведчики ещё после полуночи сообщили о приближении большой колонны с севера. Именно колонны — на этот раз противник двигался достаточно организованно, выслав заставы и охранение. Пишу «противник», ибо среди врагов оказались представители нескольких местных племён и, что самое любопытное и важное, загадочные «гости» — нынешние хозяева земли Читабо. Узнать их очень легко, даже бросив беглый взгляд. Они были в мундирах, хорошо знакомых синих мундирах армии США.

О, дикая Африка! О, голые дикари! О, варварство и отсталость!

Нам навстречу шла рота, вооружённая мушкетами. Голые дикари двигались следом, но тоже в неплохом порядке. Всего нас встречало более чем тысячное войско. В довершение всего я увидел две пушки (!!!), правда, влекомые не лошадьми, как в американской армии, даже не мулами, а несколькими дюжинами крепких негров, на этот раз действительно голых.

Все это я наблюдал с невысокого холма, на котором разбила свой шатёр леди Ньямоана. Сама она устроилась на невысокой скамеечке, держа в руке уже знакомого мне лохматого зверька — шерстокрыла. Несколько мачака из числа старших командиров находились рядом. Мне нашлось место слева от Леди, прямо на земле, точнее, на маленькой рогожке. Я не жаловался, более того, почти сразу же вызвался лично направиться в передовую цепь, но леди Ньямоана пресекла мой порыв. «Ты нужен мне здесь, шотландец Ричард!» Спорить не стал, мой арсенал который я предусмотрительно захватил с собой, мог пригодиться в самом крайнем случае.