Гостья - Стефани Майер

— То есть, минут двадцать?

— Да, наверное.

Тем временем Джеб поставил свой собственный диагноз: онподошел к лежащему в беспамятстве Кайлу и выплеснул воду из бутылки в лицоздоровяка.

— Джеб! — укоризненно воскликнул док.

Кайл что то промямлил, моргнул и слабо застонал.

— Что… Куда она делась? — Он приподнялся на локтях,огляделся. — Пол… шатается…

Звук его голоса заставил меня вцепиться в края кровати. Меняохватила паника, нога заныла. Сумею ли я уковылять? Разве что медленно…

— Не волнуйся, — пробормотал кто то. Нет, не кто то — этотголос я узнала бы из тысячи.

Джаред встал между моей койкой и Кайлом, устремив взгляд наздоровяка. Кайл затряс головой и застонал.

— Ты в безопасности, — негромко произнес Джаред, не глядя наменя. — Не бойся.

Я вздохнула.

Мелани хотелось до него дотронуться. Его рука лежала на краюкойки, совсем рядом с моей.

«Не надо, — обратилась я к ней. — У меня и так лицо болит».

«Он тебя не ударит».

«Это ты так думаешь. А проверять мне».

Мелани вздохнула; она изнывала от желания прильнуть кДжареду. К сожалению, в этом вопросе наши желания совпадали.

«Дай ему время, — взмолилась я. — Пусть привыкнет. Вотувидишь, рано или поздно он поверит». Она снова вздохнула.

— А, черт! — проворчал Кайл. Из под локтя Джареда на менянеотрывно смотрели светлые глаза. — Так и не свалилась! — пожаловался он.

Джаред метнулся вперед, и его кулак смачно врезался Кайлу влицо.

Глаза Кайла закатились, рот обмяк. В лазарете воцариласьтишина.

— Гм, с медицинской точки зрения пациенту вряд ли показаноподобное обращение, — сказал док.

— Зато мне полегчало, — угрюмо буркнул Джаред.

— Что ж, пожалуй, несколько минут без сознания ему неповредят. — С легкой улыбкой док заглянул под веки Кайла, проверил пульс.

— Что случилось? — прошептал Уэс у меня над ухом.

— Кайл пытался убить тварь, — опередил меня Джа ред. — Что иследовало ожидать…

— Не пытался, — пробормотала я.

Уэс вопросительно взглянул на Джареда.

— Похоже, наша тварь альтруистка. Ей проще пожертвоватьсобой, чем солгать, — отметил Джаред.

— Сколько можно? — возмутилась я. Мое терпение иссякло.Хотелось спать, нога нещадно болела, голова — и того хуже. При каждом вздохещеку саднило. С некоторым удивлением я осознала, что злюсь, злюсь понастоящему. — Дальше я терпеть не намерена!

Джаред и Уэс в изумлении уставились на меня. Я не виделаостальных, но не сомневалась, что и они растерялись. Разве что Джеб, мастерскивладевший собой, сохранил невозмутимость.

— Я женщина, — заявила я. — И мне не нравится, когда меняназывают «тварью».

Джаред удивленно заморгал, но затем его лицо сноваожесточилось.

— Из за тела, которое ты занимаешь? Уэс осуждающе на негопосмотрел.

— Из за меня, — прошипела я.

— Кто это определил?

— Вы, люди, и определили. Я отношусь к тем представителяммоего вида, что производят на свет потомство. Так понятнее?

Как я его! Я почти гордилась собой.

«Имеешь полное право, — подтвердила Мелани. — Он ошибается ик тому же ведет себя по свински». «Спасибо».

«Междунами, девочками».

Джаред умолк, подыскивая достойный ответ.

— Ты никогда раньше не рассказывала, — пробормотал Уэс. —Как это происходит? — Смуглое лицо Уэса зарделось, словно он только сейчасосознал, что задал вопрос вслух. — Можешь не отвечать, если я спросил о чем то неприличном.

Я рассмеялась. Настроение скакало без причины. «Совсем куку», как сказала бы Мелани.

— Да нет… ничего такого. В отличие от вас, у нашего вида несуществует никаких изощрений и сложностей в этом вопросе. — Я снова засмеяласьи покраснела от смущения. Совсем недавно мне самой пришлось столкнуться с этими«сложностями».

«Не забивай голову пошлостями». «Это твоя голова», —напомнила я ей.

— И?… — спросил Уэс. Я вздохнула.

— Лишь немногие из нас становятся… Матерями. Не Матерямидаже. Так нас называют, но это лишь потенциал… — От одной мысли я протрезвела.Матерей, выживших Матерей, больше не осталось, только воспоминания о них…

— И у тебя есть потенциал? — холодно спросил Джаред.Остальные внимательно слушали. Даже док прервался, убрав ухо от груди Кайла.

Я не ответила на вопрос.

— Мы… чем то похожи на ваших пчел или муравьев: многобесполых членов семьи и одна матка…

— Матка? — повторил Уэс, глядя на меня со страннымвыражением.

— Не совсем. Но на каждые пять, десять тысяч представителеймоего вида приходится одна Мать. Иногда меньше. Не существует четких правил.

— А сколько трутней? — поинтересовался Уэс.

— Нет никаких трутней. Нет, говорю же, все намного проще.

Они ждали объяснений. Я сглотнула. Не нужно было подниматьэту тему. Мне больше не хотелось говорить. Пусть бы Джаред и дальше называлменя «тварью», что с того?

Они ждали. Ну вот, сама виновата. Я насупилась и продолжила.

— Матери… делятся. Каждая… клетка, думаю, вы назовете еетак, хотя наше строение отличается от вашего, становится новой Душой. Каждаяновая Душа несет в себе частичку материнской памяти, часть ее.

— Сколько клеток? — спросил заинтересовавшийся док. —Сколько детей?

Я пожала плечами.

— Около миллиона.

Глаза слушателей расширились, в них мелькнул испуг. Уэсотодвинулся, и меня это задело. Док присвистнул. Он единственный ждалпродолжения. На лицах Аарона и Энди отразилась тревога: они не присутствовалина моих уроках и никогда не слышали, чтобы я так много говорила.

— Как происходит деление? Что для этого требуется? —спросилдок.