Сделка с вечностью - Алекс Хай

ты пердун, — прошипел он. — Иначе зачем пытался бежать?

— Тогда верил, что есть шанс на спасение. Сейчас не верю.

— Не смей со мной играть.

Ладарий устало рухнул на подушки.

— Иначе что, спалишь меня, как спалил брата? — презрительно выплюнул он. — Я не буду бояться тебя вечно, Демос. Я устал от тебя и твоих угроз. Хочешь сдать меня Волдхарду — давай. Хочешь убить меня лично — вперед. Мне все равно осталось недолго, я это чувствую.

«Ты еще всех нас переживешь, проклятый ипохондрик».

— А я устал от твоих капризов и мечтаю о том дне, когда в Эклузуме появится новый Великий наставник, — признался император. — Но торопить события не стану. Ты мне должен, и долг отдашь. Я знал, что с тобой будет нелегко договориться, поэтому припас последний козырь.

Ладарий заинтересованно вскинул бровь.

— Я слушаю.

«И предсмертную апатию как рукой сняло. Как же я его ненавижу».

— Путь морем еще открыт. Сам без моего ведома ты бы не прошел, но я дам разрешение.

— Отпустишь меня?

— Мне нужны твои войска, а не ты, — напомнил Демос. — Передашь Эклузум под мое командование — и плыви куда хочешь. Лодка будет ждать тебя на закате на причале цитадели. Доберешься до Риона, оттуда корабль доставит тебя куда скажешь. Это мое последнее предложение. Другой сделки не будет.

Церковник занес руку для пожатия, но отдернул в последний момент.

— И почему я должен тебе верить после всех угроз? — спросил он.

Демос подал плечами.

— А зачем мне радовать Грегора?

— И то правда. — Ладарий сел в кровати. — Подай чернильницу. Я издам указ. Эклузум твой.

* * *

— Еще вина, ваша светлость?

Брайс смерил слугу презрительным взглядом.

— Если это не амеллонское золотое, а рикенаарские помои, не смей предлагать, — крякнул он и поднялся из-за стола. — Налей в мех, возьму с собой. Хочу прогуляться и взглянуть на наши успехи.

Слуга, имени которого Брайс даже не желал запоминать, послушно перелил напиток в мех и подал господину.

— Сопроводить вашу светлость на прогулку?

— Ишь чего захотел! — взревел герцог. — Ты девка что ль обозная, чтоб всюду за мной таскаться? Сам пойду, уже не мальчик.

Выхватив мех из рук обескураженного служки, Брайс вышел из шатра и зашагал к границе лагеря.

— Симуз, сукин ты сын…

Он глядел на пылающий Миссолен. Город не сдавался. Брайс не знал, как Демос околдовал местных, но бились эти черти отчаянно. Примкнув к северянам, герцог считал, что соединился с величайшей армией на материке. Но сейчас, глядя на сражение, что не прекращалось уже много дней, он пришел к мысли, что герои были на другой стороне.

Он часто задумывался, как сложилась бы эта война, если бы он тогда дал бой, например, под Белфуром. Освендийцы хорошо знали северян, их повадки, манеру вести бой. Знал, что люди Вигге не привыкли брать замки штурмом — не такие города у рундов и мецев. Быть может, отказав Магнуссену, Брайс стал бы героем, вписал имя в историю. Освендис пал бы в любом случае, но Брайс Аллантайн остался бы в летописях как славный муж, а не предатель клятвы.

Однажды он разоткровенничался с Симузом. Хороший был мужик, хоть и оказался двуличной паскудой. Но хозяев дозволено выбирать не всегда.

— Был у меня выбор, — вздохнул он. — И я обосрался.

Брайс откупорил мех, занес его надо ртом и замер с поднятой рукой. Амеллонское золотое, подарок еще одного предателя, благоухало всеми оттенками солнечной благодати. Ночной Миссолен пылал, но не желал сдаваться. До рассвета оставалось пара часов, и это время всегда казалось Брайсу волшебным. Словно в эти часы происходило все самое сокрытое, таинственное и самое важное. Он видел людей на стенах — отсюда их силуэты на фоне марева казались едва различимыми. Видел, как летели на город пылающих снаряды из смертоносных требушетов. Слышал, как стонали стены прекраснейшего из городов под каждым ударом огромных валунов.

План Волдхарда удался. Чертов хайлигландец не зря слыл хорошим военачальником. Придумал, как отвлечь горожан, воспользовался слабостью. Приказал прорыть подкоп почти что под самые стены. Покумекал с мастерами и придумал крытые переносные конструкции, окованные железом и обитые шкурами, чтобы прикрывать солдат, что закапывали ров.

Имперцы обнаружили, что их перехитрили. Но обнаружили слишком поздно. Обрушили на северян гнев, камни и кипящее масло. Поздно. Ров был закопан, частокол выдран, и миссоленцы потеряли преимущество. Теперь Брайс наблюдал за тем, как по приказу Волдхарда амеллонские мастера разворачивали требушеты и готовились снести остатки стены. Амеллонские ворота и башня дышали на ладан. Их наверняка постарались укрепить, но Брайс знал итог.

— Все это дерьмо неправильно, — вздохнул он и сделал глоток.

Страх толкал его к пьянству. А от осознания предстоящего и вовсе хотелось забыться. Он знал, что предстояло сделать его солдатам. Видел, как с каждым мгновением приближался час его миссии. Его час.

— Чирей тебе на жопу, Симуз! — выругался Брайс.

Развернули требушеты, полетели первые камни. Амеллонцы наловчились бить кучно и точно, и сейчас показали и Волдхарду, и рундам, и миссоленцам, на что способны бельтерианские камнеметы. Должно быть, Демос жалел, что не придушил брата.

— Но поздно, — шепнул герцог и сделал еще глоток.

Пять камней выпустили в стену, еще два — горящие — перелетели укрепления и грохнулись в черте города. Шестой камень, особенно крупный, который едва смогли затащить, угодил прямиком в сочленение стены и башни. Сперва Брайс услышал крики. Кладка заскрежетала, часть стены начала медленно оседать, а затем, спустя несколько мгновений оползла и рухнула, погребя под собой десятки защитников.

— Стена пала! — заревели в лагере.

Чуть правее, где на закопанный ров исхитрились положить настил из досок, начали подкатывать осадную башню. Но северяне ринулись в пролом.

Брайс вздохнул. Время почти пришло. Почти.

К нему подбежал Доф, один из сотников освендийского войска.

— Ваша светлость, северяне пошли в пролом. Прикажете идти с ними?

— Погоди.

— Но король…

— Погоди. Ждем. Пусть сначала освободят проход и войдут.

Он видел, как у стен завязалось сражение. Требушеты продолжали обстреливать стены Миссолена, теперь стремясь пробить новые бреши и проходы. Ринувшиеся в город воины Грегора и Магнуса снесли первую шеренгу защитников и продвинулись вглубь. За ними шел Вигге, вел своих.

Настал и его час.

— Выступаем, — сказал Дофу Брайс. — Собирай людей, строй. Хорошо строй, мать твою. И бейте северян в спину. Рундов и хайлигландцев. Зажмите их в тиски. И я вас поведу.

— Бить… Северян? Союзников?

Герцог залпом допил вино и бросил мех на землю.

— Кое-кто убедил меня вернуться в лоно империи, Доф. Уже давно. Я ждал момента. — Он приосанился и