Карабах – горы зовут нас - Эльбрус Иззят оглы Оруджев

густой траве, стараясь слиться с землей. Кто-то шумно и грубо спускался с горы. Он услышал шаги, тяжелое дыхание. Голоса чужих людей насторожило его. По склону скрытно спускались незнакомые люди. Их было трое. Полковник увидел брезентовые спины, перечеркнутые наискосок снайперскими винтовками.

Осторожность — мать мудрости, было сказано не для этих спускающихся. Они шли как хозяева, без опаски. Мелькнули силуэты — и скрылись за выступом. Группа была в лучшем положении, чем их противники. Тропинка, по которой шли хачики, сделав небольшую петлю, проходила почти рядом с ними. Вот хачики появились на тропинке.

Одни из них, более высокого роста и покрупней своих товарищей, нес на плечах мешок, может быть с провизией, для тех, кто стоял на посту. За ним шел сгорбленный армянин, руки которого были заняты двумя солдатскими канистрами для воды. Третий, чуть поменьше ростом, шел на пару шагов сзади всех, как конвой

Он был без головного убора. Его лысая голова, как светящийся шар был хорошим ориентиром.

Бесшумно, как тень, полковник бросился за ними, группа следовала по пятам. Минута и перед ним возникли спины хачиков. Полковник использовал неожиданность. Он в два прыжка настиг врага и с ходу прыгнул на горбатого. Короткий взмах, удар и нож по рукоятку вошел в ненавистную шею противника. На шум повернулся «лысый», но как-то неловко, поскользнулся и упал набок. Идущий впереди армянин тоже повернулся на шум, бросил мешок и кинулся на полковника. В руках его сверкнуло лезвие ножа.

Мгновенно перед полковником вырос боец и ловким приемом выбил нож из рук атакующего врага. Одним броском, он уложил его на спину, придавил к земле, прикрыв ладошкой рот. Подбежали бойцы и скрутили хачиков, заткнув рот кляпом. Лысый солдат, так и лежал на земле, фыркал, крутя головой по сторонам, не понимая, что же произошло. Оттащив труп в сторону от тропинки, группа собралась вместе. Один из разведчиков вытащив финку, приставил к горлу Лысова, тот перестал дергаться.

— Запомни, сученок, только пикнешь, то замолчишь навсегда, — разведчик выдернул кляп и повернулся к полковнику.

— Солдат, отвечаем только на вопросы, ты понял меня? — спросил полковник. Услышав русскую речь, армянский солдат заплакал.

— Я армянин, не турок, мы же братья, союзники, я на пост иду, — глядя на полковника, затараторил солдат.

— Ты сказал, что ты на пост идешь? — разведчик схватил армянина за шею.

Армянин молча кивнул, глаза налились страхом, он мелко дрожал.

— Сколько ваших хачиков, там, на посту? — наклонившись к армянину, задал он первый вопрос.

— Трое их, клянусь мамой, — прошептал тот. — Клянусь, только не убивайте.

— Заткнись, — стоящий рядом разведчик, ударил его по голове кулаком. Армянин в испуге зажмурился, в ожидании побоев.

— Где твой пост? — разведчик теребил солдата.

Тот крутил головой, не понимая, что от него требуют, потом, сообразив, сказал: — Отсюда метров сто пятьдесят не больше, там еще блиндаж есть.

— В блиндаже, сколько?

— Там пять или может шесть, я точно не знаю, мы с дядей Ашотом за продуктами ходили, — он показал на здоровяка.

— С таким Ашотом, ты, что тюльку гонишь, — разведчик замахнулся еще раз.

— Хватит с него, — полковник поднялся на ноги и отошел к группе. Бойцы, заняв круговую оборону, вели наблюдение.

— Сбор, — коротко приказал он, подойдя к солдатам. Группа в миг собралась рядом.

— Мужики, действуем молча, только ножи и лопатки, стрельбу не открывать. Там их, он указал на посты армян, — всего трое на посту и в блиндаже еще пять или шесть.

Разделимся на две группы. Со мной пятеро, мы в окоп, остальным в блиндаж, вопросы есть? — все молчали.

— Командир группы — позвал полковник.

— Я, здесь, командир, — из толпы отделился высокого роста боец.

— лейтенант Рустамов.

— Видади, поставь задачу, и давай отойдем. Только быстро, времени нет, надо до рассвета управиться. Отойдя от группы, полковник достал фонарик, толщиной в тонкий карандаш, подсвечивая себе, стал изучать карту. Подошел Рустамов.

— Готово, — коротко доложил он.

— Вот, смотри сюда, — полковник указал лучом на точку на карте.

— Здесь их блиндаж. Эта тропинка выводит нас прямо на нее. Не доходя метров сто до блиндажа, тропинка раздваивается и уходит вправо, я пойду по ней на пост. Работаем пятнадцать минут.

— Сверим часы. Он освятил циферблат своих часов.

— У меня три пятнадцать. Отходим на восток, сбор в квадрате шестнадцать. Понял меня?

— Да, командир.

— Тогда вперед Рустамов. Да, ты там осторожней, и без самодеятельности, а то я знаю тебя — он дружески похлопал по плечу разведчика.

— Командир, а с пленными что делать?

— Скажи своим, пусть доставят в штаб бригады, только осторожно.

Группа Рустамова ушла, подождав ровно минуту, двинулась и группа полковника.

Бесшумной тенью подползли почти вплотную к посту, где дежурили трое армян. Вытащив финки, приготовились. Полковник сделал знак, поднялся и рывком бросился в окоп. Стоны, хрипы и через минуту все затихло. Трое хачиков с перерезанными горлами лежали на дне окопа. В этот момент, где-то позади, загремели беспорядочные выстрелы.

Это с соседних постов, услышав шорохи и возню, открыли стрельбу, для острастки и, чтобы показать свою бдительность, но она ничего не могла изменить, Возмездие уже свершилось. Выпрыгнув из окопа, группа стала удаляться, подымаясь выше в гору, где стоял памятник. Символ матерей всех армян, тех, кого она родила и натравила войной на соседей.

Это не мать, что рожает сыновей и отправляет их убивать других, женщин и стариков. Такой матери нам на нашей земле не надо. Она должна быть свергнута. Полковник бежал, злость переполняла его душу. Голова раскалывалась от тупой боли, грудь ныла и не давала свободно дышать. Каждый шаг давался с трудом. Но он не обращал на это внимание, его душа желала мести. Проходила тихая белесая ночь. Белая пелена спускалась на землю. Туман еще больше загустел.

Остановились, передохнуть, и оценить обстановку. Выстроившись цепочкой, пошли по направлению бетонной сваи. Впереди группы двигался сапер, прощупывая щупом землю, за ним шел другой с миноискателем, прослушивая почву земли. Шли осторожно. Малейший шум мог обернуться смертью. Обойдя блиндаж, стали углубляться в тыл первой позиции противника. Поляна вокруг памятника было изрыта траншеями и ходами сообщения. Ее миновали незаметно, и вышли на поляну. Подходя к ней, услышали тонкий писк, условный сигнал своих разведчиков. Все были в сборе. Саперы быстро стали минировать постамент, но они понимали, что имеющимся тротилом уничтожить весь памятник не удастся, уж слишком он был прочный и монолитный. Однако цель, которую поставил перед ними полковник, должна была быть выполнена, и они делали свое дело. Остальные бойцы вместе с полковником заняли круговую оборону и вслушивались в