Пророчество: Дитя Земли - Элизабет Хэйдон

Ярость, пылавшая в глазах Акмеда, не угасла.

— Это единственная причина, по которой я позволил тебе взять Джо с собой. И совершил серьезную ошибку.

— Как ты можешь? — возмутилась Рапсодия. — Мне казалось, что она тебе нравится.

— Она мне нравится, честно. А то, что ты постоянно приводишь столь идиотский довод, подтверждает лишь одно — ты даже не начала понимать серьезность угрожающей нам опасности. Любовь и дружба здесь ничего не значат, ничего. Когда имеешь дело с ф'дором, речь идет о жизни и смерти.

Я знаю, ты любишь Джо. Да и Грунтор тоже. Однако я часто жалею, что не прикончил ее в тот первый раз, когда она сделала глупость и поставила нас в весьма неприятное положение. Должен тебе сказать: она до сих пор не может угомониться и ведет себя как полная дура, при тебе и без тебя. Я начинаю думать, что в ее поступках есть определенная закономерность и причина, которой мы не видим, и что она просто не может быть другой. Если мои подозрения подтвердятся, последствия для нас и для болгов будут такими, что гибель Серендаира покажется детскими игрушками по сравнению с тем ужасом, который всех нас ожидает. Причем даже смерть не станет спасением.

— Ради всех святых, Акмед! Она же подросток! Неужели ты не совершал глупых поступков в ее возрасте?

— Не совершал. Но дело не в этом. Ф'дор или его слуга может быть подростком, или ребенком, или безмозглым красавцем, который прошел мимо тебя на улице и бросил тебе под ноги букет цветов. Он может быть кем угодно, Рапсодия, кем угодно.

— Но он не может быть всеми одновременно, Акмед. Рано или поздно нам придется выбрать, на чьей мы стороне, вмешаться в происходящее. У нас не получится до конца жизни прятаться в Илорке. Если легенды говорят правду и нам суждено почти что бессмертие, нам не избежать встречи с ним. Кроме того, если ты действительно думаешь, будто человек, к которому ты по-настоящему хорошо относишься, стал жертвой ф'дора, разве ты не должен попытаться спасти его от страданий? Вернуть ему ту часть его существа, что отнял у него ф'дор?

Акмед отвернулся и сердито взъерошил рукой волосы.

— Ты ведь сейчас не про Джо говоришь, верно? Ты имеешь в виду Эши. Я не знал, что он уже возвысился до статуса «человека, к которому мы по-настоящему хорошо относимся».

— Мы можем ему помочь, — прошептала Рапсодия. — Можем найти и убить ф'дора. Только мы на это способны. Помнишь предсказание, о котором нам говорил Ллаурон? Неужели ты еще не понял? Мы и есть те Трое. Ты Дитя Крови, Грунтор — Дитя Земли. Я принадлежу к народу лирин, а лиринов называют Дети Неба. Речь шла о нас, Акмед. Наше появление здесь предсказано.

Акмед резко развернулся и ткнул в сторону Рапсодии пальцем.

— Получается, что мы должны, радостно ликуя, броситься исполнять предсказание какого-то спятившего намерьенского пророка? Ты хочешь спасти мир от зла, которое эти люди навлекли на свои головы, позволив ему набрать силу? А где гарантии, что ты не станешь его следующей жертвой?

— А где гарантии, что этого не произойдет, если мы ничего не станем делать? Неужели ты думаешь, что он о нас не знает? Он прибыл сюда на намерьенском корабле. Присутствовал на советах; ему известно о предсказании. И если забыть на время о том, что мы можем наткнуться на него по чистой случайности, существует высокая вероятность того, что он попытается нас уничтожить из-за «предсказания какого-то спятившего намерьенского пророка». Забудь про Эши и про Ллаурона. Мы должны убить это чудовище в любом случае — ради себя.

— А она права, сэр, — заявил Грунтор из угла комнаты, куда он отправился, когда страсти накалились, и Акмед с Рапсодией вздрогнули от неожиданности. — Если он тут, только мы можем его прикончить, Ой говорит, что так и нужно сделать — и забыть. Ой не хочет остаток жизни бояться и оглядываться, Ою так не нравится.

Акмед несколько минут рассматривал сержанта, а потом кивнул.

— Ладно, — буркнул он, наградив Рапсодию сердитым взглядом. — Пожалуй, в твоих словах есть некоторая доля здравого смысла. Нам стоит попытаться добраться до него первыми. Ну, и каков план действий?

— Я попрошу Эши приехать в Элизиум, одного, и дам ему перстень Патриарха. Как только он излечится, мы от правимся на поиски Ракшаса и убьем его.

— А почему бы не позвать его сюда?

Рапсодия подумала о том, что Эши всегда старался держаться чуть в стороне от них всех.

— Потому что он не согласится. Эши придет только туда, где будет чувствовать себя в безопасности. Водопад в Элизиуме идеально скроет отзвук его присутствия от того, кто за ним охотится.

— Нет. Это небезопасно для тебя, — проворчал Акмед. — У нас нет связи через переговорное устройство с Элизиумом, и ты не сможешь позвать на помощь в случае необходимости.

— Ты забыл о беседке, которая усиливает звук. Поверь мне, Акмед, если я отправлю тебе призыв, ты его услышишь.

— Разумеется, — мрачно проговорил Акмед, не сводя с нее глаз. — Интересно, до или после того, как он заставит тебя выложить ему все наши тайны?

— Я не стану помогать Эши, если посчитаю, что он может стать для вас опасным, Акмед, — сказала она, не отводя глаз. — Для меня важнее всего благополучие моей семьи, а потом уже все остальное. — Она улыбнулась Грунтору и с облегчением вздохнула, увидев, что тот прячет ответную улыбку. — Это одна из причин, по которой я помогла тебе захватить земли болгов. Не в том дело, что ты не смог бы справиться самостоятельно, но, если повезет, болги станут именно таким народом, какими ты их себе представляешь. Объединенные намерьены им не будут страшны, в особенности если я не ошиблась насчет Эши. Мы заключим союз. Он будет чувствовать себя нашим должником. А если я ошиблась, обещаю покончить с собой.

— Посмотрим.

— Но наша помощь должна быть добровольной, иначе она бессмысленна.

— Знаешь, Рапсодия, мне не нравится, что ты относишься к стратегии как к товару на рынке. Иногда бывает полезно согласиться на меньшую цену, чем ты просишь.

Рапсодия потянулась вперед и поцеловала его в щеку.

— Значит, ты позволишь мне ему помочь?

— Ты уже взрослая, Рапсодия, и я не вправе разрешать или запрещать тебе что-нибудь.

— Но ты мне поможешь.

Мимолетная улыбка коснулась его губ.

— Да. Но не ради него, а ради тебя. А теперь, прежде чем ты пригласишь в мои земли этого бесполезного идиота, я бы хотел, чтобы ты мне помогла. Принеси-ка ту замечательную бутылочку, что ты привезла с собой, а мы с Грунтором расскажем тебе про Лориториум.

Через несколько часов бутылка кандеррского бренди, которую Рапсодия привезла для Акмеда, опустела.

— Во время твоих странствий тебя не посещали никакие идеи насчет того, в чьем теле может скрываться ф’дор? — Король фирболгов швырнул пустую бутылку в огонь.