Клан Сопрано - Мэтт Золлер Сайтц

Такое самооправдание используется как гангстерами, так и авторами телесериалов о них, но в эпизоде есть и открытый намек на понимание этого — нечто вроде зашифрованной самокритики. (Все умные высказывания Фельдмана оказываются неверными: Джонни, действительно, умирает быстрее, чем кто-либо предсказывал ему.) Вся эта сюжетная линия еще и о беспокойстве Тони, что Крис видит в нем бабника, соблазнившего его невесту, и о беспокойстве Фила, что он сделал ряд неправильных выборов в своей жизни. Разве «Клан Сопрано» не судит себя так же строго, как самые строгие критики судят «Клан Сопрано»?

Может быть, это так, а может быть, и нет, но в любом событии семьи Сопрано и фильма «Клан Сопрано» есть и что-то оптимистичное. «Как бы там ни было, но ты снял фильм, Кристофер, — говорит Тони в один из редких моментов проявления нежности между ними[414]. — Никто не может этого отнять. Пройдут сотни лет, мы умрем и исчезнем, а люди будут смотреть этот, мать его, фильм».

Сценарист: Теренс Уинтер

Режиссер: Фил Абрахам[415]

Проселочная дорога, приведи меня домой

«Помнить когда… Болтать про минувшие дни — это отстойно». — Тони

«В нашем-то возрасте и так жить?» — говорит Кармела Сопрано, когда Тони готовится бежать из Нью-Джерси, поскольку федералы ведут раскопки на месте его первого убийства.

«Помидоры как раз поспевают», — произносит Тони с тоской.

Странно, но верно. Томаты на заднем дворе — первая строка в длинном списке того, что он никогда не ценил и, возможно, никогда не оценит. Тревога, висящая над Тони, как темная туча над Пиг-Пеном в комиксе «Мелочь пузатая» (Peanuts), не связана с беспокойством по поводу того, убьют его, или он попадет в тюрьму. Это безотчетная грусть из-за постоянной дисгармонии с собой. За восемь лет психотерапии с доктором Мелфи Тони достаточно узнал о себе, чтобы понять: он просрал свою жизнь с самого начала, и с каждым годом все больше и больше портит ее. Однако он недостаточно проницателен, чтобы ухватиться за это знание и применить его, — ведь это легче, чем изменить обстоятельства. Пуля в животе дала ему толчок, но он не воспользовался этим. Он снова стал прежним Тони (бей этих, убирай тех) — тем же плохим парнем, только не получающим теперь от этого удовольствия.

Когда Тони и Поли едут на юг и тусуются с Бинзи в Майами, Тони хочет посетить мотель с массажным салоном, где они когда-то наслаждались стейками, но обнаруживает, что на его месте теперь респектабельный отель, предлагающий посетителям после 11 часов лишь завернутые сэндвичи. Это меньшее разочарование, чем те, что ждут в параллельном повествовании дядю Джуниора, находящегося в психлечебнице для преступников, где он проходит путь от мелкого диктатора, знающего секрет игры в «Покер нейшн», до находящегося под воздействием медицинских препаратов соглашателя (он присоединяется к хору, исполняющему песню «Проселочная дорога, приведи меня домой» (Take Me Home, Country Road)). Это вынужденная капитуляция, необходимая, чтобы приспособиться к новому миру. В Майами Тони раздражается, слушая разглагольствования Поли о притворном отношении Джонни Сэка к святости брачных уз, и уводит молоденькую блондинку в свой номер. После секса он болтает с ней, а вы удивляетесь: это альфа-самец так выражает свое удовлетворение, или он просто скучает по разговорам с Кармелой?

Тони произносит фразу, давшую название эпизоду (и эпиграфу этой главы), когда он, ужиная вместе с Бинзи и девушками, раздражается от бесконечного жужжания Поли о старых славных временах. Тони поднимается из-за стола и уходит. Это забавно, и вот почему: три эпизода финального показа «Клана Сопрано» повествуют о неудачных попытках вспомнить и полностью осознать решения, которые были приняты в прошлом, но с последствиями которых приходится сталкиваться сейчас. Если шестой сезон был о трудностях и даже невозможности изменить жизнь (не говоря уже о натуре человека), то седьмой сезон о том, как прошлое настигает тебя. Если бы ты не сделал неправильный выбор, серьезной угрозы не было бы. Последствия прошлого не принесли бы тебе таких огромных проблем, если бы ты изменился.

Столкнуться лицом к лицу с прошлым — столкнуться с самой своей натурой и спросить себя, насколько ты повзрослел или изменился. Никто не любит смотреться с зеркало, за исключением таких социопатов и нарциссов, как Поли. Раздумья Тони о том, не замочить ли Поли, питаются тревожными сценами на арендованном катере (психологическое возвращение к казни Пусси, которое при этом не подкрепляется вспышками-воспоминаниями), но правдоподобны ли они? Поли — мелочный бандит и убийца, но он не из туповатых новичков; мафиози давным-давно терпят его, несмотря на его словесный понос. Хотя, возможно, состояние психики Тони просто ухудшилось с годами.

Но давайте не будет уподобляться Поли и отступать от темы. Суть заключается в тех счетах, которые, как думает Тони, он не оплатил, а между тем срок оплаты наступает. Когда полицейские в премьерной серии арестовывают его за пистолет, который он выбросил, убегая из дома Джонни Сэка[416], на его лице появляется выражение тупого удивления — ясно, он едва ли думал об этом когда-либо. В эпизоде «Помнишь когда» он бежит от преступления, совершенного в далекой молодости — убийства в 1982 году букмекера из Ньюарка по имени Вилли Оверолл. Поли заверяет его, что вряд ли от трупа что-то осталось, но Тони резонно замечает, что костей и зубов полиции вполне хватит. Тони только что удалось избежать обвинения в ношении оружия, и сейчас он ускользает от ответственности за убийство 1982 года благодаря аресту Ларри Боя Барезе, который заявил, что в этом убийстве виновен Джеки Април. Или он самый удачливый мафиозный босс из когда-либо живших, или это просто другой телевизионный герой, действующий в кровавой криминальной истории, которая вдруг приобретает очертания ситкома под названием «Все боятся Тони».

Сейчас нет ни убийств, ни даже обвинений в ношении оружия. Вместо этого создается впечатление, что Тони и все остальные обречены страдать от участи, худшей, чем тюрьма или даже смерть — они будут вынуждены бороться с тем, кто они на самом деле есть.