Голос греха - Такэси Сиота

— Когда это было, в какое время года, не помню. Лёжа в постели в своей спальне, я услышал разговор матери с сестрой в маленькой спальне. «Из-за этих кассет вся наша жизнь коту под хвост», — кричала сестра, что-то говорила и про мою кассету, и про то, что отец вёл себя как-то странно. Тогда же я услышал, что отца больше нет. Хотя я замечал что-то по мелочам, но услышанный разговор шокировал меня.

С наступлением лета Тиёко почти перестала готовить еду, а раза два в неделю возвращалась домой под утро.

— Я думал, у неё мужчина появился, — мрачно произнёс Соитиро.

Постепенно его рассказ приблизился к тому трагическому дню.

В конце июля 1985 года Соитиро сел на автобус и поехал к ближайшей станции, где находилась какая-то третьесортная торговая улица. Они договорились с сестрой встретиться у касс на станции.

— Сестра пообещала сводить меня в кафе и купить сладкой газировки с шариком мороженого, плавающим в ней, и я ужасно радовался предстоящему угощению. Я думал, что сестра — это было в её духе — хотела пожаловаться мне на мать, чья жизнь шла под откос. Приехал я около полудня, раньше назначенного времени, и решил пошататься по площади перед станцией. Через некоторое время увидел сестру. Она тоже заметила меня и махнула мне рукой. Ещё издалека я заметил какую-то неестественность в её движениях: она шла, низко опустив голову. Стоило мне подумать об этом, как сестра подняла голову — и моментально изменилась в лице. Затем она резко свернула направо и побежала. У меня за спиной раздался мужской голос: «Вот он, чертёнок!». Я обернулся. Прямо за мной стоял мужчина с лисьими глазами.

Рука с ручкой замерла на мгновение, стоило Акуцу представить себе эту сцену. Если б позади него, взрослого мужчины, оказался человек с лисьими глазами, то его парализовало бы от страха. На Тосии тоже лица не было.

— Человек с лисьими глазами бросился за моей сестрой. Думаю, она была страшно напугана. Испугаешься тут, когда за тобой гонится человек со страшным карикатурным лицом… Сестра быстро исчезла из поля моего зрения, а я, не зная, как мне поступить, просто стоял на месте.

В чувство Соитиро привёл вой сирены «Скорой помощи», и он бросился со всех ног в ту сторону. Когда звук замолк, мальчик продолжал метаться по округе. Наконец он обнаружил машину «Скорой» у жилого дома. Увидел кофточку на девушке, лежащей на носилках. Белая кофточка с синими пуговицами. Кофточка, в которую была одета его сестра. Тогда Соитиро впервые в жизни увидел асфальт, сплошь залитый кровью. Он догадался, что лежащая на носилках без малейших признаков жизни девушка — его сестра. Но если б он заглянул ей в лицо, то всё происходящее стало бы правдой, — и Соитиро не мог сдвинуться с места.

— Только когда «Скорая» уехала, я подумал, что нужно куда-то идти. Тронулся с места, ноги неожиданно легко оторвались от земли — и я понял, что кто-то поднял меня. Увидел, что это человек с лисьими глазами, но от испуга не издал ни звука. Пришёл в себя, уже в машине, от увесистого удара. В ушах гудело. Били меня в одно и то же место. Думал, что убьют, и всё кричал: «Простите, простите…».

Акуцу не выдержал и опустил взгляд.

От ударов в живот Соитиро почти не мог дышать; ему казалось, что он попал в ад. Человек с лисьими глазами, зажав клок его волос в кулаке, не переставая шептал на ухо: «Живите тихо, не высовывайтесь. Иначе и матери твоей конец». Соитиро, желая спастись, многократно клялся так и сделать. Потом мальчишку выбросили из машины. Нашла его плачущим в парке мать.

— Когда увидел её, у меня отлегло с души. Но потом я вспомнил про сестру…

Соитиро изо всех сил сдерживал слёзы, но когда Тосия протянул ему носовой платок, беззвучно разрыдался. Глядя на его дрожащие руки, вытирающие платком глаза, Акуцу чувствовал, как в груди у него всё сжалось. До смерти сестры ещё оставался какой-то выбор: на худой конец, можно было бы пойти в полицию, зато избежать худшего. Однако этого не случилось — настолько отрезанной от окружающего мира была его семья.

— В следующий раз я увидел сестру, когда от неё остался только прах. В крематории, слушая сутры, я думал о том, что никогда уже не увижу сестру, и душа моя разрывалась на части. Но то, как надо мной издевались в той машине, въелось мне в память, а умирать я не хотел, не хотел быть убитым, и эти мысли всё время крутились у меня в голове…

В октябре мы с матерью перебрались в Киото, откуда она была родом. Бабушка и дед были людьми недушевными. И почему все взрослые такие сердитые? Мать, не объясняя причин, перебралась вместе со мной в квартиру в черте города…

Через некоторое время Тиёко начала работать в строительной компании недалеко от родительского дома. Соитиро стал ходить в местную школу. Жили они небогато, но смогли вернуться к нормальной жизни. Близких друзей он не завёл, зато никто его особо не задирал. Среди небольших радостей был праздник Гион, особенно дни «ёияма».[154]

— Денег мне давали пятьсот иен. Я всё время сомневался — то ли на развлечения их потратить, то ли на еду. До сих пор, когда слышу звуки гонга, каждый раз слёзы наворачиваются на глаза от ностальгии. Мы с матерью подолгу гуляли по праздничным улицам, каждый раз я умолял её погулять ещё и ещё… Вот уж поистине огромная радость была!

Тосия, сидевший рядом с Акуцу, представил себе эти праздничные картины, и лицо его немного смягчилось.

— Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что, возможно, был счастлив в Киото…

Слово «счастлив» болезненно отозвалось в душе Акуцу, перед которым сгорбившийся Соитиро потягивал кофе.

— В первом классе средней школы я набрал газет в префектурной библиотеке и изучил дело «Гин-Ман». Мне захотелось в нём разобраться. В одной из газет была статья о кассетах, и я вспомнил, как сестра говорила об этом в общежитии строительной компании. Я похолодел. Если полиция узнает, что на той кассете мой голос и голос моей старшей сестры, то меня могут арестовать… Я стал подозрителен; мне всё время казалось, что за мной следят. Кстати, среди вещей покойной сестры была эта кассета, с именем какого-то певца на наклейке. Я ни за что не хотел её выкидывать — и сохранил по секрету от матери. После прочтения статьи я начал бояться, что кто-нибудь прослушает кассету в моё отсутствие, и стал носить её повсюду с собой.

Произнеся всё это на одном дыхании, Соитиро бросил быстрый взгляд на Тосию. Лицо его помрачнело.

— Случилось это в середине летних каникул. Заявился к нам один неприятный мужичок и стал меня уговаривать: «Давай, работёнка для тебя есть». Человек тот был из строительной компании, где работала мать. Я сразу догадался, что он — якудза, но, подумав о матери, отказаться не смог. Каждую субботу я ходил или в офис, или на стройку. Меня заставляли заниматься транспортировкой грузов или просто быть мальчиком на побегушках. Мать работала только по будням, так что там мы с ней никогда не пересекались…